– Двести лет – немалый срок, – сказал Сергей. – Может быть, они продвинулись в биологии настолько, что могут возвращать молодость? Хотя, – продолжал он, – этот Кравцов не выглядит молодым человеком. Он седой, и на лице морщины. Ты вылетела через два года после меня и не можешь тоже ничего пояснить. Кстати, ты никогда не рассказывала мне о своем полете.

– Я ничего не помню. Странно, я все помню до твоего отлета, а дальше – ничего, вплоть до нашей встречи на этом острове.

– Да, странностей хоть отбавляй, – поддержал Сергей. – Я не говорю о том, как мы здесь очутились. Почему меня оставили лежать голым на песке, бросив рядом мою старую одежду. Это еще можно как-то объяснить. Но, скажи мне, откуда берутся продукты в кладовой? Сахар, мука, одежда и все прочее? Как появился в доме компьютер, которого раньше не было? Почему я, я только сейчас об этом подумал, не зная его принципа действия, я не мог этого знать, до моего отлета таких компьютеров и в помине не было, почему я, не задумываясь, смог ввести в него программу?

– Вполне возможно, если они смогли снять с тебя мнемофильм, то и могли ввести необходимую для работы с компьютером информацию.

– Все равно здесь много странностей!

– Не будем пока об этом думать! Все со временем разрешится!

– Но я не хочу быть подопытным кроликом, – возмутился Сергей.

– А что ты сделаешь? А потом, согласись, что клетка, я имею в виду этот остров, для кролика просто шикарна!

– Да! Ты права. Остров поистине прекрасен. Если хочешь, мы как-нибудь пойдем на его южный берег. Помнишь то фантастическое нагромождение скал, гротов?

– Лучше взойдем на гору, – предложила Ольга, – нам не мешало бы осмотреть сверху все его окрестности.

– Хорошо! Мы это сделаем в ближайшие дни. А тебе не хотелось бы вернуться в большой мир, снова быть среди людей?

– Зачем… Мой мир здесь… рядом с тобой и дочкой. Оля, Оленька! – внезапно закричала она, поднявшись, – вернись сейчас же!

Голова ребенка виднелась среди обнаженных отливом валунов метрах уже в тридцати от берега. Сергей вскочил и, проваливаясь ногами между скользкими камнями, побежал к ребенку.

Дочь, визжа и смеясь, пыталась увернуться, но он быстро поймал ее, взял на руки и отнес к матери.

На второй день Сергей с утра принялся за работу. Что-то не получалось. Сергеи встал, походил по комнате, зачем-то вышел на веранду. Начало светать. Лес еще стоял темный. С озера доносились всплески играющей на рассвете рыбы. Снежная вершина горы Франклина, так назвал ее Сергей в память о своей любимой и детстве книге, уже была озарена лучами невидимого пока солнца.

Сергей вернулся в кабинет и стал перечитывать вчерашние записи. Постепенно он почувствовал знакомую волну возбуждения. Итак, многомерность времени. Пусть это пока бред! Интересно, к чему он приведет… Расчеты Ольги верны… Следовательно, точка в одном измерении может вмещать в себя… Время может суживаться до бесконечности и одновременно существовать в бесконечно большой размерности… и в этом бесконечно малом интервале взрывающейся Вселенной образуются звезды и планеты, развивается разум, чтобы погибнуть в новом взрыве и возродиться вновь… и так до бесконечности… и эта бесконечность – мгновение…

Сергей встал из-за стола. Выключил компьютер. Солнце стояло уже высоко над лесом. Слышно было, как на кухне Ольга готовила завтрак. Сергей вышел из дому и углубился в лес. Возле опаленной солнцем сосны стоял гигантский муравейник. Десяток красных больших муравьев тащили по его склону жирную зеленую гусеницу. Сергей взял тонкий прутик и тронул гусеницу. Сейчас же два муравья, присев, приняли угрожающую позу, остальные побежали по прутику. Сергей осторожно положил прутик и пошел дальше.

"Древние, – думал он, – как мудры они. Уран – пространство, Гея – материя, Хронос – время. Уран и Гея, материя и пространство породили Хронос – время. Великий Крон оплодотворяет Гею-материю, порождает племя титанов и богов, звезды и планеты, жизнь и разум… Как могли они это знать?! Как могла эта догадка родиться в их детском сознании? Хотя… что мы знаем о разуме? Какие тайны хранит он в себе о нас самих? Нет ли там, в мозге, скрытого аппарата сверхразума, работающего по совершенно другим законам логики, закрытого от сознания? И прорывы этого сверхразума в наше сознание создают гениальные озарения? Сократ, Христос, Будда, Лобачевский, Менделеев, Эйнштейн – не были ли они людьми, у которых, выражаясь техническим языком, перегорел защитный экран? А если найти способ снимать этот экран?..

… Но будет ли счастливо от этого само человечество? Созрело ли оно для того, чтобы стать сверхразумным… Не таится ли в этом смертельная опасность?"

Лес, чем дальше, становился гуще. Толстые стволы деревьев, переплетенные лианами, преграждали путь. Лучи солнца едва проникали сквозь гущу листвы и ложились на землю легкими бликами.

Сзади послышался шорох. Сергей быстро обернулся. На тропинке стояла девушка. Длинные золотистые волосы спадали ей на плечи, закрывая обнаженную грудь. Широкая косая повязка едва прикрывала ее стан, почти полностью обнажая правую ногу. Стройные, с золотистым загаром ноги были обуты в легкие сандалии, закрепленные на голенях кожаными ремешками. Ее зеленоватые, широко раскрытые глаза со страхом и любопытством смотрели на Сергея.

Сергей от неожиданности зажмурился и невольно покрутил головой, как бы стряхивая с себя наваждение. Когда он открыл глаза, тропинка была пуста.

Прошло три месяца. Чувство странного возбуждения, охватившее Сергея после встречи с незнакомкой, постепенно улеглось. Сергею стало казаться, и он вскоре почти убедил себя в этом, что юная лесная нимфа с зелеными глазами, встретившаяся ему на тропинке леса, – плод его воображения и усталого мозга. Он был доволен собой, что ни слова о случившемся не сказал Ольге. Постепенно настороженность покинула его. Если вначале присутствие, как он подумал, людей на острове его обрадовало, то потом он стал опасаться неожиданностей, связанных с этим, тем более что наряд лесной нимфы был более чем странен. Испытывая двойственное чувство желания встречи и одновременно опасения ее, он часто углублялся в лес, держа наготове заряженный карабин, но, кроме диких кабанов и оленей, не встречал никого в своих лесных прогулках.