Лиловое светило Лон-Меара стало обычным маленьким осенним солнцем. Невидимые препоны измененного пространства исчезли, и над Городом Лишенного Значений пошел ленивый мелкий снег.

***

В двенадцати лигах к западу, на левом берегу Ориса, грюты пятый день ждали обещанного Леворго знака. Герфегест все время проводил у самой воды, напряженно вглядываясь в безмолвную стену Лон-Меара. К нему часто выходил Аганна и они вдвоем молча ожидали перемен. Ожидали перемен пять отборных теагатов грютской конницы. Больше Наратта дать не мог. Но больше было и не нужно.

Леворго оказался прав. Когда Знак Разрушения был дописан и оспина Чаши Хуммера исчезла с лица Сармонтазары, это сразу же поняли все.

Герфегест, который прохаживался взад-вперед по берегу, нервно похлестывая ивовым прутом по голенищу высокого сапога из воловьей кожи, остановился как вкопанный. Ровный серый частокол деревьев Сумеречного Леса исчез, как кошмарный сон. Вместо него насколько хватало глаз тянулась каменистая равнина, щедро усеянная руинами, обломками колонн, обезглавленными статуями.

Тридцать тысяч грютских глоток приветствовали этот самый безотрадный пейзаж так, словно бы перед ними раскрыл свои объятия Синий Алустрал. Они знали, что им предстоит жестокая схватка со страшным врагом. Они знали, что многим из них суждено обрести вечный покой в Городе Лишенного Значений. Но тягостное ожидание осталось позади и это было самым главным. Вскоре их мечи наконец-то встретятся с поганым герверитским железом и что может быть лучше предвкушения этого?

Один за другим вошли в студеные воды медленноструйного Ориса грузные плоты. Герфегест был на первом.

Единственным, кто опередил его, был гоад-а-раг Аганна. Чтобы оказаться на противоположном берегу, бывшему царскому рабу Алашу, победителю нетопыря Хегуру, не потребовалось ни плота, ни лошади.

***

Элиен открыл глаза. Они вновь видели то, что должны были видеть глаза обычного человека == цвета, формы, поверхности, предметы. Но кожа Леворго продолжала переливаться на нем яркими красками, его меч непостижимым образом был здесь же.

Казалось, все мертвы и мертв Лон-Меар. Отчасти это было правдой, ибо в Лон-Меаре больше не была проявлена сила Хуммера. Но в остальном первое впечатление Элиена оказалось ложным. Под толстым слоем черной пыли, осевшей на землю после уничтожения Чаши, зашевелились тысячи тел.

Вставали патты. Поднимались кутах. Дальше к северу выравнивали ряды ничего не понимающие гервериты. Они видели все, что произошло возле Чаши, но не осознавали грозного смысла событий.

Последним поднялся Урайн. В голове была звонкая пустота. Превозмогая воющую боль в висках, он напрягся и отдал мысленный приказ. Некоторое время ничего не происходило и он был готов отчаяться. Впервые в жизни. Хитрый северянин переиграл его.

Но вот по воздуху разлилась еле заметная дрожь и в его руках вновь оказался Коготь Хуммера. Шестьдесят тысяч отборных воинов были с ним. Кутах утратили неуязвимость, но все еще оставались очень опасными противниками. Жив был и Аскутахэ == Урайн чувствовал это. Сражение только начиналось.

ГЛАВА 21. ТЕНЬ УРАЙНА

***

562 г., Первый день месяца Вафар == Второй день месяца Вафар

Элиен принял прежний облик, но кожа Леворго по-прежнему была с ним. Зато волнистый клинок бесследно исчез и Элиен теперь был безоружен.

Элиен прекрасно понимал, что теперь вся надежда на грютов. Но даже если Леворго оказался прав, если Герфегест смог добраться до стана Аганны и если грюты уже спешат им на выручку, им требуется время, чтобы достичь Дворца Лишенного Значений. А кутах == это он знал совершенно точно == уже подобрались к паттам, к сестрам-айли вплотную.

Элиен, Звезднорожденный, знал == он еще не привык к тому, что знает теперь много больше прежнего Элиена, сына Тремгора, но уже начинал учиться извлекать выгоду из своего знания == что Урайн возвратил себе Коготь Хуммера. Раз может Урайн, значит теперь сможет и он, Элиен.

Сын Тремгора позвал свой меч и Поющее Оружие == теперь, когда исчезла власть Хуммера, клинок Эллата вновь обрел голос == отозвалось своему истинному повелителю.

***

Он знал, что с севера быстрым шагом, в любое мгновение готовым перейти на бег, приближается войско герверитов, впереди которого отмеряет шагами бывший Круг Чаши Октанг Урайн, Длань, Стопа и Чресла Хуммера. Но сейчас это было совершенно неважно. Если он позволит айли погибнуть, война потеряет смысл. Сейчас, как никогда ранее, Элиен с пронзительной грустью ощущал, что победа над Урайном, вбитые грютскими конями в пепел Варнага уродливые герверитские штандарты, объятие с Братом по Слову не принесут ему счастья, если над Сармонтазарой развеется дым погребальных костров дочерей паттского свела.

Яростным ударом он перерубил пополам подвернувшегося некстати кутах и бросился вверх по ступеням террасы.

Как и раньше, сознание Элиена, идущего Путем Воина, уступило власть над телом чувству и интуиции. Он убивал бездушных серебристых птицелюдей, которые осыпались грудами обгоревших зимородков, он уходил от смертоносных Когтей Хуммера, он неумолимо продвигался к Комнате Зеркал. Он прошел там, где не смог бы пройти никто. Кроме Звезднорожденного в коже Леворго.

***

У дверей Комнаты Зеркал шел исступленный бой. Отступать паттам было некуда. Но и кутах, без труда сокрушившим дверь, однако уязвимым теперь для человеческого оружия, приходилось нелегко. В сравнительно узком дверном проеме их неизменно встречала паттская сталь.

Элиен понял одно == здесь ему делать нечего. Потому что в Комнате Зеркал не было айли. Потому что из глубоко провала, который находился сбоку от коридора, Элиен услышал женский крик, взывающий о помощи.

Внизу была непроглядная тьма, но Звезднорожденный знал что там происходит. Элиен прыгнул.

Его ступни еще не погрузились в прах, глубоким слоем покрывавший пол древнего подземелья, а клинок Эллата уже с хрустом вошел в противоестественную плоть Аскутахэ. Но тот был не чета другим Воинам Хуммера. Аскутахэ в одно мгновение бросил свою жертву и, разворачиваясь в прыжке лицом к Элиену, махнул наотмашь Когтем Хуммера. Элиен успел отшатнуться назад, но конец вражеского клинка оставил на его груди длинный надрез. В Когте Хуммера не было прежней магической силы и только благодаря этому рана не вспыхнула голубым мертвящим пламенем. Инстинкт воина опередил сознание == и вот уже Аскутахэ вскрикнул от боли, причиненной ему вторым ударом Элиена.