Я выбрался на дорогу. Прямая и заасфальтированная, она вела прямиком в город. Там, куда я направлялся, виднелись верхушки домов, над которыми возвышалась невероятных размеров башня-небоскреб, сияя красно-оранжевым закатным светом. Я видел башню, когда подлетал к вертолету, но тогда она не казалась мне настолько огромной. Фантастическое зрелище. Была бы возможность забрать ее себе, обязательно бы забрал.

Я шел и пытался сообразить, что мне кажется странным, и никак не мог понять, что? Обычная дорога, обычный лес, фантастическая башня - ничего особенного. Однако, чувство нехватки чего-то не проходило, а лишь усиливалось. Фиолетовое небо и сиреневые облака тревоги не вызывали. Они действовали успокаивающе. Так в чем же дело? Может, уходящая в небо вершина башни и цепочки гор будоражат воображение нереальным видом доисторических, или, наоборот, после исторических времен?

Нет, снова не то. Какая-то мелочь отсутствует, такая маленькая, точно комар. И покоя не дает точно так же. Но, только заметив на обочине брошенную кем-то старую покрышку, я понял, что меня так сильно беспокоило: на дороге за время моего пешего похода не проскочило ни одной машины. А дорога-то не какая-то там поселковая наполовину мифическая, о которой только вспоминают, а широкая мощная трасса. Загадка номер два: где машины? Наступила неделя чистого воздуха, или в месторождениях резко закончилась нефть? Но вертолет летал, и не было похоже на то, что он летал на сжатом воздухе, или на солнечной энергии. Ладно, войдем в город, будет видно. Вдруг у них по телевизору показывают чемпионат мира по особо футбольному футболу, финал, 3:1, и весь мир прилип к экранам. Какое им дело до того, что по дороге идет одинокий агент райской разведки и ломает голову над тем, куда все подевались? Велика важность, подождет пару часиков.

В город я вошел через час, но никаких изменений за это время не произошло. Даже бродячих собак, и тех не видно.

А они здесь существуют, собаки? Ничего не знаю. Как можно понять, в чем странность, если не знаешь, в чем закономерность? Похожесть планет ни о чем не говорит. То, что я считаю нормальным, здесь - нонсенс, и наоборот.

...И я шел по улицам пустого города, а навстречу мне дул только ветер. И я поджигал кучи мусора, дым шел до небес, но никто не мчался тушить пожар. И я заходил в магазины и разбивал стекла, но никто не приезжал арестовывать меня. Я получал в ответ тишину, когда разбивал окна в домах. Я кричал и ругался, словно бригада пожарных и врачей, вместе взятых, но никто не откликался в ответ, так как не было людей, которые меня услышали бы. И лишь маленькие птички, похожие на воробьев, галдели-чирикали, разлетаясь прочь...

В голову пришла неожиданная и ужасная мысль о том, что я уничтожил двух предпоследних жителей планеты, и что летчик теперь единственный представитель человечества на КОН 24! Надо было лететь с ним! Но почему он обрадовался, когда узнал, что, кроме меня никто больше сверху не упадет? Опасался за перегрузку вертолета. Вот вам и следующая загадка. Он явно не был рад незнакомым людям. Тоже мне, Красная Шапочка. Или он не рад людям вообще? А те двое, выходит, не поделили между собой пустующие теперь материки? Каждый хотел захапать побольше, чтобы не видеть других всю оставшуюся жизнь?

Думая над этим, я зашел в очередной магазин, на этот раз промтоварный, судя по вывеске. Внутри действительно продавали промтовары. По привычке разбив витрины и ожидая реакции пожарных и милицейских машин, я подошел к прилавку и посмотрел, чем торговали здесь по таинственного исчезновения. Детали, приборы, магнитоносители... О! Шлем "стереоприставка для просмотра объемного теле-видеоизображения. Надо посмотреть, что это такое? Где у него инструкция?

Через несколько минут я разобрался в управлении, надел шлем и включил его. Для проверки несколько раз моргнул: в правилах было написано, что передающее устройство реагирует прямо на мозг, а потому такие мелкие пропуски программ во время моргания здесь полностью исключены. То есть, потребитель имеет возможность смотреть программы даже с закрытыми глазами, не опасаясь, что пропустит по случайности короткие, но интересные рекламные моменты. Они были правы: как я ни старался, синева непоколебимо стояла перед глазами. Бесконечная синяя монотонность. Но вот она слегка замерцала, уплотнилась и превратилась в плотную темно-синюю единицу в углу. Первая программа. Вызываем меню. Буквы прилетают из поднебесной выси и становятся в ряд. Поиск сигнала... Ты смотри, цвет меняется! Постепенно, словно переходишь по радуге. Розовый цвет, зеленый... Есть изображение!

Мама родная! Фильм ужасов!

Люди опускали в могилу гроб, играл траурный марш, шлем создавал полную иллюзию присутствия. Даже запах присутствовал: слабый - слабый, поскольку я включил вкусовое воздействие на минимум. И тут мир словно перевернулся. Голова закружилась, в глазах засверкали звездочки. Придя в себя, я увидел, что нахожусь на черной поляне с засохшими растениями и деревьями, скрипящими на ветру так, что пробирало до косточек. Засохшая потрескавшаяся трава. Вокруг меня стояли полутораметровые земляные столбы, на которых лежали раскрытые гробы. Из дыры в земле поднимался на веревках вверх гроб, снизу на него посыпалась земля.

Голова начинала гудеть: в ушах раздавались режущие звуки, глаза начинали слезиться. Под гробом уже была плотная подставка из заброшенной в могилу земли. К ней подходили, медленно переваливаясь из стороны в сторону, двое мертвых, полуразложившихся от времени. Они вскрыли гроб и помогли выбраться оттуда недавно умершему. Тот встал, слегка покачиваясь, его мертвые глаза раскрылись и с неожиданной яростью посмотрели на меня. Я почувствовал, что попал в холодильник, профессор при такой температуре обычно замораживал гелий... Изображение медленно увеличивалось, пока голова мертвеца не выросла до размеров моего роста. Как он вымахал сам, думаю, говорить не надо... Я нервно задергался, пытаясь снять шлем, забыв, что застегнул его на ремешок, предохраняющий шлем от падения с головы. Глаза закрывать бесполезно: сигнал поступает по наилучшему пути!!!

Кое-как содрав шлем и умудрившись при этом не развязать ремешок, я забросил его за длинный ряд телевизоров.

Никто не станет снимать такой фильм в здравом уме, а сумасшедших на телевидении не любят.

Подсознание устойчиво отметало мои доводы о кино, намекая на то, что это были кадры из будущего о Конце Света, или из прошлого другой планеты, ныне уничтоженной возмутителем. Но я не верил, хотя и настраивал себя на подобную встречу. Ангел сказал, что придется ждать не меньше двух тысяч лет, а тут, получается, даже отдохнуть не сумею?

Я успокоился через час. Любопытство-таки пересилило, оказавшись сильнее страха. В любом случае надо расследовать, что происходит на планете, возможно, здесь прошла обычная эпидемия чумы. К тому же, бросить задание я не мог, поскольку рано, или поздно, но снова появлюсь в Преддверии. Там все равно с меня спросят о проделанной работе. Так что, хочешь, или не хочешь, а придется посмотреть, что тут творится. И фильм был самой захватывающей загадкой на сегодня!

Не рискнув надеть шлем во второй раз, я включил телевизор. Автоматически настроившись на четкое изображение, он принялся показывать нечто мрачное и угнетающее. Звука не было. Прошла долгая минута, прежде чем я понял, что он просто-напросто выключен. Я нашел на дистанционном управлении кнопку "звук" и нажал на нее до упора.

Полилась тихая, но вполне ясно слышимая музыка. Такое ощущение, что в ней есть и ультразвук, больно тоскливо действует на нервы, вызывая панический страх перед неизвестностью. Спокойный и, как мне показалось, механический голос безжизненно пел колыбельную песню:

Баю-бай, заснула крепко вся страна,

А проснутся темной ночью силы зла,

Кто заснул, тот не проснется,

Всех убьем сегодня ночью.

Глазки закрывай, баю-бай.

Я поежился. Голос продолжал петь на фоне мертвой жизни. Мертвые жили в разрушенных домах, ели нечто такое, что могут есть только мертвые и описывать которое меня совершенно не тянет, спали в своих разваленных кроватях и диванах, разлагаясь и разваливаясь. Жуткое зрелище.