Дерек был провидцем, но никогда не делился с ней своими видениями, что тоже ранило Машу. В последние дни были такие минуты, когда дракон внезапно погружался в себя настолько, что останавливался на полуслове или замирал на несколько минут. Потом его лоб прочерчивала резкая полоса, губы поджимались, взгляд становился жестким и суровым, и она видела, как трудно ему сдерживаться и делать вид, что ничего не происходит.

— Дерек, — позвала она дракона. — Ты можешь пообещать мне, что с ним не случится ничего плохого?

Хозяин замка опустил голову и тяжело вздохнул.

— Нет, Маша, не могу. — Произнес твердым голосом, повергая ее в состояние, близкое к истерике. Но если когда-то она могла рыдать дни напролет, то теперь сидела, подобно ледяной статуе. Прямая осанка, длинные белоснежные волосы, распущенные по плечам, и кожа, настолько бледная, что никакие лучи солнца не придавали ей даже намека на загар. И теперь она села, выпрямив спину и сжав руки на коленях. Если с Драко что-то случится, она уже никогда не встанет с колен, и никто не сможет ей помочь, тогда уже никто.

— Ты воспитала достойного дракона, Маша, сильного, мужественного, преданного тебе. Он должен справиться, но легко не будет, и ты это знала. Черные драконы вернутся во главе с Дантром, он уже ищет Дей, он уже почти нашел Драко. Отпусти сына и продли ему детство на короткое время.

Дерек ни словом не обмолвился, что будет с ними самими, когда в замке не обнаружат ее сына, это беспокоило Машу, она не хотела терять связь с этим миром, пока в нем есть ее Драко.

— Я могу вернуться на землю, с ним. — Высказала давно зревшую в голове мысль.

— Никогда! — Дерек снова сделал резкое порывистое движение в ее сторону, такое непривычное и из-за этого несколько пугающее. — Хочешь уйти? — Спросил более спокойным голосом. — Кто тебя там ждет? Родители, которые уже могли умереть, брат и племянники, похоронившие тебя много лет назад, отгоревавшие и забывшие. Кто, Маша, настолько лучше меня, что ты хочешь уйти к нему, оставив здесь одного?

Возможно, эти слова дракона должны были открыть ей глаза на истинные чувства Дерека, на глубоко запрятанные истинные чувства, которые вырвались наружу только потому, что настал переломный момент, время, когда все меняется, но Маша знала, что это иллюзия. Только она попробует открыть Дереку сердце, обнажить перед ним душу, как тот сбежит, прикрываясь очередными неотложными делами и обязанностями. Она устала ждать и надеяться, что он примет ее в свои объятия, ее гордость давно была сломлена, но чувства замерзли, заледенели от долгого неиспользования. Поэтому драконица промолчала в ответ, прикрыв глаза.

Солнце уже поднялось над горизонтом и раздавало свои еще мягкие теплые лучи этому миру, в котором так долго идет лето и так внезапно сменяется зимой, а вот весны и осени не бывает никогда.

Торговая площадь пестрела одеяниями дракониц и драконов, которые пришли сюда для того, чтобы приобрести нужную вещь, обменять свой товар на другой или нажиться с помощью доверчивых простаков. Одного из таких я заприметил сразу же, как только отвлекся от слов Мастера и переключил внимание на разношерстную толпу. Высокий и худой, он, тем не менее, отличался какой-то своеобразной манерой держаться, чуть сгорбившись и наклонив голову так, что взгляд получался из-под лобья, рассеянный, бегающий. Голова поворачивалась то в одну сторону, то в другую, перепрыгивая с прилавков на вывески, потом на лицо дракона, который предлагал ему свой товар и куда-то вдаль. Переходил к другому прилавку пружинистой походкой, но, как будто опомнившись, шел уже медленнее, приволакивая ногу. Кожаный кошель торчал из кармана дорогого вышитого по рукавам и подолу плаща, так и просясь в чьи-нибудь ловкие пальцы.

Либо этот дракон специально разыгрывал простачка для одних ему известных целей, либо был действительно немного странным, каких на этом континенте встречалось не мало. Хотелось досмотреть немой спектакль, разыгравшийся на торговой площади, до конца, но голос Дей прервал мои наблюдения. Поморщился, спрашивая мысленно, когда эта драконица научиться держать свои эмоции при себе?

Почему она всегда вторгается в мой мир яркими вспышками, вызывая гнев и злость, все плохое, что во мне было? Даже ради матери я не научился мириться с ее постоянным присутствием, хотя наблюдал за ней и знал, что она открытая бескорыстная драконица, неглупая, достойная. Но стойкое чувство неприязни не уходило.

— Ты только посмотри, Драко! — Дергала она меня за рукав, вызывая раздражение. — Какой странный текст, какие интересные изогнутые символы.

Смысл слов дошел до моего сознания, я тут же наклонился над рукописью, привезенной Мастером откуда-то издалека. На этот раз дракон отсутствовал почти год, и его обещание вернуться с подарками теперь сбывалось. Он не только привез с собой редкие экземпляры книг с историческими событиями, фанатом которых я являлся, но и артефакты, назначение которых и сам не знал, а теперь еще и это.

— Мастер? — Обратился я к седому сгорбленному дракону. — Это что-то необычное?

— Это что-то очень ценное. — Пробасил старик. Для его возраста голос был сочным и низким и совершенно не сочетался с внешностью дряхлого старца, уставшего от жизни.

Нагнулся над текстом, вписанным в четкие границы пергамента от руки. Неравнозначные пробелы, мало повторяющихся символов, непонятные точки над некоторыми из них.

— Это сложный язык, Мастер. Есть еще какие-нибудь рукописи? Нужно большее количество текста для разгадки.

Дракон покачал головой, повергая меня сначала в уныние, а потом в чувство трепетного предвкушения.

— Ты, конечно, со мной? — Спросил я Дей, как о чем-то само собой разумеющемся. Какие бы противоречивые эмоции я не испытывал по отношению к ней в повседневной жизни, но в этом мы сработались. Наше изучение языков было общей страстью, чем-то таким, что давалось двоим гораздо проще и быстрее, чем одному. Дей выхватывала одинаковые буквы, складывала их в слова, работала со знаками так искусно, как опытный травник с зельями. Я любил доискиваться смыслового контекста символов, считал делом чести сложить из отдельных непонятных фраз доступный для прочтения текст.

— Конечно, я с тобой, о чем речь? — Приподняла драконица тонкие брови. — Но теперь все изменится. — Уже с грустью в голосе. — Завтра мама заберет меня домой, чтобы я могла собрать вещи. Мы должны будем поехать учиться в академию.

— Тебе-то что грустить? — Спросил с затаенной болью в голосе. — Замок находится в паре дней езды от твоего дома, это моя мать остается здесь один на один с собой.

Дей прикусила белыми зубками пухлую губу Даже эта ее манера меня раздражала. Слишком наивный жест, слишком девчоночьи привычки, слишком неопытное и вместе с тем действенное привлечение внимание к своим губам.

— У Маши есть Дерек. Он никогда ее не бросит.

Я мысленно застонал. Откуда такие берутся? Ее что, растили в лесу, вдали от реальной жизни или она настолько слепа к окружающим ее драконам? Не бросит? Да, он вообще ничем нам не обязан. Мы с матерью живем в замке, как приживалы, которых могут попросить освободить территорию в любой момент.

Сколько раз я просыпался от кошмара, в котором Дерек встречает свою единственную Драконицу, и мы с матерью остаемся ни с чем, один на один со стихиями?

— Посмотри вон на того дракона. — Указал я пальцем на дерганного худого простачка. Кошелек был все еще при нем. Захотелось проверить, насколько Дей проницательна. — Что ты видишь?

Драконица удивленно округлила глаза, прижимая к себе рукописи, пока Мастер раскладывал на прилавок наименее ценные из артефактов, которые могли пригодиться на этом континенте только лишь в качестве украшения.

— Вижу заинтересованного покупателя, который рассматривает товар. — Бесхитростный ответ наивной Дей. — Он хорошо одет и может позволить себе, — сощурила глаза, — эээ, женские щипчики для бровей?