— Вы только не подумайте, что я какой-нибудь жалкий ублюдок...— заговорил он.— Вы понимаете, кто я. Когда Джерри был совсем крохотным, жена сбежала от меня. Сбежала без всякого повода с моей стороны, если не считать того, что мне не удалось внести в нашу жизнь той романтической струи, о которой она мечтала. Но Джерри считает меня виновным в том, что наша семья распалась. Он вообще во всем винит меня.

Килпатрик тяжело дышал.

— А на самом деле я очень заботился о нем. Я желал ему только хорошего и посвятил свою жизнь тому, чтобы обеспечить его. Но-в наше время вещи для них ничего не значат, так ведь? И ничто уже не приводит К счастливому концу.

Он надолго замолчал, прислушиваясь к тишине так внимательно, будто впервые в жизни понял, как может быть тихо.

— Что нам предпринять, чтобы вернуть Джерри и Сьюзен? — спросил я.

— Не знаю.

— Я подумываю, не обратиться ли в ФБР.

— Не делайте этого, пожалуйста. Это будет концом для Джерри.

Я ощутил тяжесть его руки на своем плече. Потом тяжесть исчезла. Килпатрик снова направился к бару. Он напоминал животное, беспрерывно ходящее по клетке от стенки к стенке. Подбодрив себя очередной порцией виски, он вернулся на свое место за круглым столом.

— Дайте ему шанс самому вернуть судно на место, Вряд ли есть смысл оповещать об этом всю страну.

— Тогда нам следует обратиться в полицию штата,

— Позвольте мне сделать это,— попросил он.— Я сам расскажу обо всем шерифу Тренайну. Он — мой хороший приятель.

— Вы сделаете это до наступления утра?

— Конечно. Я ведь встревожен больше, чем вы. Джерри — мой сын, и все, что случается с ним, случается и со мной.

Похоже, что этой фразой он старался выдать желаемое за действительное, да и, пожалуй, не отдавал себе полного отчета в смысле произнесенных слов.

— Тогда скажите, где мне разыскать родителей Сьюзен Крэндел. Мне необходимо поговорить с ее отцом.

— Извините, но я не имею права...

Тогда я сказал ему самые безжалостные слова, какие только пришли мне в голову:

— У вас скоро вообще не будет никаких прав. Положение катится к чертовой матери, а вы только способствуете этому, не желая даже пошевелить пальцем, чтобы выправить ситуацию. И еще при этом ждете какого-то счастливого конца.

— Я не жду его, я уже говорил об этом!

Жестом игрока, проигравшего все свое состояние, он поднял руки и закрыл ими лицо.

— Вам придется дать мне время обдумать все это,— глухо проговорил он.

— Конечно. Подумайте, можете думать хоть несколько часов. Я посижу здесь и очень удивлюсь, если за это время с мальчиком Броджестов ничего не случится.

Сквозь скрещенные пальцы Килпатрика угрожающе сверкнули глаза. Но одновременно я заметил в них растерянность и беспомощность.

В этот момент у дверей прозвенел звонок, и он вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Я подскочил к маленькой синей книжице, что лежала около телефона. Она была исписана фамилиями и номерами телефонов. Имя Лестера Крэндела я нашел на листке с буквой «К». Номер его телефона указывал, что он проживает в районе «Тихоокеанские скалы». Запись, возможно, была давняя — ниже стояло еще несколько фамилий.

Едва я успел переписать номер в свой блокнот, как позади меня открылась дверь. Вошла та самая брюнетка, что сидела около бассейна, дама приятной наружности, но не совсем того возраста, когда прилично носить такое бикини, что было на ней. Она была вдребезги пьяна.

— Что здесь происходит? — довольно бурно начала она.

— Ничего.

Уголки ее рта опустились, как у готового заплакать ребенка.

— Но ведь Брайан обещал взять меня потанцевать!

Она проделала было несколько па, но ноги ее подкосились, и она чуть не упала. Я подвел ее к креслу, однако сидеть она не желала — она хотела танцевать.

Вернулся Килпатрик. Он не подал вида, что заметил женщину. Двигаясь подобно сомнамбуле, он подошел к бару, открыл ящик и достал оттуда тяжелый пистолет,

— Что происходит? — спросил я его.

Он не ответил, но холодное выражение его лица мне не понравилось. Я вышел вслед за ним на ступени перед домом и дал ему понять, что я здесь. Перед входом в дом его ждал молодой мужчина с какими-то дикими глазами и измазанным сажей лбом.

Килпатрик показал ему пистолет.

— Убирайся отсюда! У меня нет никакого желания заниматься этой ерундой. ч

— И вы называете это ерундой? — сказал мужчина,— Я лишился дома и всей мебели! Всей одежды, всего! За это ответственны вы, мистер Килпатрик.

— Каким это образом?

— Я разговаривал с пожарником после того, как мой дом сгорел, конечно, было бы лучше, если бы он явился во время пожара, но его не было. Так вот, он сказал, что ввиду опасности пожара в каньоне вообще нельзя было строить дома. А когда вы продавали мне дом, то даже не упомянули об этом.

— Мы все здесь рискуем,— возразил Килпатрик.— Сегодня ночью или завтра могу сгореть и я.

— Надеюсь. Надеюсь, что и ваш дом тоже сгорит.

— За этим вы и пришли сюда?

— Не совсем,— немного смутился молодой человек.— Мне негде переночевать.

— Уж не собираетесь ли вы заночевать здесь?

— Нет, но я подумал...

Он сам испугался своих слов. Кинув взгляд на пистолет в руке Килпатрика, он почти бегом направился к фургону, стоявшему позади моего такси. Из .темных окошек фургона выглядывали детские лица. На переднем сиденье, глядя прямо перед собой, сидела женщина.

— Очень рад, что вы не выстрелили в него,— сказал я Килпатрику.

— Я и не собирался стрелять. Но слышали бы вы, как он меня тут обзывал. Так что мне пришлось взяться за...

— Где он жил? — спросил я.

— Там же, где и миссис Броджест. У меня есть несколько домов в этом каньоне.

— Каньон весь выгорел?

— Нет, еще не весь. Но некоторые дома сгорели, в том числе и его.

Килпатрик со злостью мотнул головой в сторону отъезжавшего фургона.

— Не он один пострадал. Пострадали и несколько моих домов. Не мог же я их передвинуть.

Не знаете, как обстоит дело с домом Элизабет Броджест?

— Последнее, что я слышал — дом еще цел. Эти старые здания испанского типа строились специально огнестойкими.

За спиной Килпатрика появилась брюнетка. Поверх бикини она уже надела легкое платье. Выглядела она намного спокойнее, даже немного грустно.

— Ради бога, убери пистолет,— обратилась она к нему.— Когда ты так водишь оружием, я просто схожу с ума.

— Да я им вовсе не вожу.

Тем не менее он убрал пистолет в карман.

Мы втроем вышли на асфальтированную аллею. Водитель такси наблюдал за нами с таким видом, словно был с другой планеты.

Килпатрик послюнил палец и поднял его вверх. Холодный воздух дул в сторону каньона.

— Ветер с моря,— сказал он.— Если он не изменит направления, все будет о’кей.

Было бы хорошо, окажись он прав. Но с восточной стороны на небе все еще висел огненный занавес. 

Добраться до Нордриджа, где в гараже Броджестов я оставил свою машину, стоило мне, по договоренности с шофером, пятьдесят долларов. Он снова было заговорил, но я попросил его помолчать и позволил себе часок вздремнуть.

Проснулся я с головной болью в тот момент, когда мы свернули на Вентуру. Я попросил водителя остановиться около телефона-автомата. Он разменял мне доллар мелочью.

Я набрал номер Лестера Крэндела.

Мне ответил женский голос. У меня создалось впечатление, что женщина следит за правильностью своей речи.

— Дом Крэндела.

— Мистер Крэндел дома?

— К сожалению, нет. И я не знаю, когда он вернется.

— Где же он?

— На побережье.

— Ищет Сьюзен?

В голосе женщины зазвучали более теплые нотки:

— Да. А вы приятель Лестера?

— Нет, но я видел вашу дочь. Она не в Лос-Анджелесе. Можно мне приехать и поговорить с вами, миссис Крэндел?

— Не знаю... Вы полицейский?

Я объяснил ей, кто я такой, назвал свое имя, и только тогда она дала мне свой адрес. Это была одна из улиц в стороне бульвара Сансет.