— Может быть, именно поэтому Сьюзен туда и направилась?

— Не думаю.

— У вас есть сейчас родственники или знакомые в Санта-Терезе?

— Никого нет.

Она изменила тему разговора.

— Если вы что-нибудь узнаете о Сьюзен, пожалуйста, дайте нам сразу же знать.

Я обещал, и она вручила мне фото с таким видом, будто мы совершили тайную сделку. Я положил фото в карман, рядом с книжкой в зеленой обложке, и вышел из дома. Черные, словно нарисованные чернотой самой ночи, тени от пальм лежали на тротуаре и на крыше моей машины.

Мотель «Звезда» находится в тесно застроенном месте, зажатом между шоссе и океаном. Задняя сторона его, опирающаяся на сваи, была обращена к морю. На желтые оштукатуренные стены падал свет от круглосуточно работающей станции обслуживания автомашин. Этот же свет освещал и табличку «Есть свободные места», висящую на двери конторы.

Я вошел и позвонил в колокольчик, который обнаружил на стойке. Из задней комнаты медленно выплыл мужчина с отекшим заспанным лицом и уставился на меня.

Я объяснил ему, что разыскиваю человека, и начал было описывать Ала, но он резко прервал меня и затряс своей нечесаной головой. Он так разозлился, что сначала даже задохнулся и не мог вымолвить ни слова.

— Вы не имели права будить меня из-за этого! У нас деловое учреждение.

Я положил на стол две долларовые бумажки. Он схватил их и спрятал вместе со злостью.

— Премного благодарен. Ваш приятель с женой находятся в комнате номер семь.

Я показал ему фото Сьюзен.

— Эта девушка была здесь?

— Может, и была.

— Вы видели ее или нет?

— А какая разница?

— Разница есть.

— Вы ее отец?

— Просто знакомый,— ответил я.— Так она была здесь?

— Думаю, была пару дней назад. С тех пор я ее не видел. Во всяком случае,— криво усмехнулся он,— ваши два доллара я уже отработал.

Я вышел из конторы и двинулся по галерее. Ночной прибой печально бился о сваи. На поверхности воды отражалась неоновая реклама станции-обслуживания, а все вместе взятое казалось мне радужного цвета пустыней.

Я постучал в дверь, и в ответ мне задребезжала жестяная семерка, прибитая к двери. Узкая полоска света, пробивавшаяся из щели, стала шире, и дверь открылась. Женщина, стоящая за дверью, увидев меня, попыталась было захлопнуть ее, но я сунул в щель плечо, а затем и протиснулся в комнату.

— Убирайтесь отсюда! — сказала она.

— Я только задам вам пару вопросов.

— Простите, но я ничего не помню.

Судя по ее виду, так оно и было.

— Несколько дней назад я никак не могла вспомнить собственное имя.

Голос женщины звучал уныло и монотонно. Лицо ее было лишено выражения; оно несло на себе лишь следы прожитых лет, запечатлевшиеся в морщинках возле глаз и в уголках рта. Мне трудно было определить ее возраст. Она была закутана в розовое стеганое одеяло, и я не мог понять, то ли она — хорошо сохранившаяся женщина средних лет, то ли молодая, но выглядящая старше своего возраста. В глазах ее стояла такая же темнота, что и в углах комнаты.

— Как вас зовут? — спросил я.

— Элегант.

— Чудесное имя.

— Благодарю вас. Я выбрала его в один прекрасный день, когда почувствовала, что оно мне подходит. Но с тех пор это ощущение больше не повторялось.

Она медленно обвела взглядом комнату, словно хотела этим показать, что во всем виновата окружающая ее обстановка. Постельное белье, связанное в узел, валялось на полу. На туалетном столике среди засохших надкусанных шницелей стояли пустые бутылки. На стульях было набросано нижнее белье.

— Где Ал? — спросили.

— Он должен был бы уже вернуться, но его еще нет,

— Как его фамилия?

— Он называет себя Ал Нестерс.

— Откуда он родом?

— Вряд ли я смогла бы хоть о ком-нибудь это сказать.

— Почему?

Она сделала вялый, неопределенный жест.

— Вы задаете слишком много каверзных вопросов. Кто вы такой, чтобы задавать их?

Я не стал объяснять ей, кто я.

— Когда Ал уехал отсюда?

— Несколько часов тому назад. Я не слежу за временем.

— На нем были длинноволосый парик, усы и борода?

Она недоуменно посмотрела на меня.

— Он не носит ничего такого.

— Ну, это только вы так думаете.

В ее глазах мелькнул интерес, и она даже немного рассердилась.

— Что это значит? Не хотите ли вы сказать, что он смылся отсюда?

— Может быть. Когда я видел его сегодня вечером, на нем были черный парик, усы и борода.

— Где же вы видели его?

— В Нордридже.

— Это вы обещали ему деньги?

— Нет, но я представляю того человека.

В некотором роде это было правдой — я ведь работал для жены Стэнли Броджеста. Но, сделав такое заявление, я вдруг понял, что являюсь представителем одного покойника перед другим.

В глазах ее опять мелькнул проблеск интереса.

— Вы принесли ему тысячу?

— Не так много...

— Не могли бы вы оставить мне эти деньги?

— Не думаю.

— Бродяжка удовольствовалась бы и немногим.

— А сколько бы вы хотели?

— Двадцати долларов мне бы вполне хватило на сегодняшнюю ночь и на весь завтрашний день.

— Надо подумать. Я не уверен, что Ал согласится на меньшую сумму.

— Знаете, он уступит, если вы поговорите с ним. Несколько дней он был просто помешан на том, что вот-вот ему заплатят деньги. Сколько же вы еще заставите его ждать?

Я мог сказать, что целую вечность, но промолчал. Она прищурилась.

— А вы в самом деле представляете того денежного человека? Как его фамилия, Бродман?

— Броджест. Стэнли Броджест.

Она села на край кровати. Боясь, что ее снова одолеют подозрения, я поспешил показать ей фото Сьюзен. Она посмотрела на снимок с какой-то почтительной завистью и вернула его мне.

— В свое время я была почти такой же хорошенькой,— заявила она.

— Верю, что были, Элегант,

Ей понравилось, что я произнес вслух ее имя, и она улыбнулась.

— Это было не так давно, как вы могли бы подумать.

— Верю, верю. Вы знаете эту девушку?

— Видела ее раз или два.

— Недавно?

— Кажется, недавно. У меня в голове не удерживаются даты. Но она была здесь дня два или три тому назад.

— Что она тут делала?

— Об этом вам придется спросить у Ала. Он попросил меня уйти, а сам заперся с ней здесь. К счастью, я не ревнива — это мое единственное хорошее качество.

— Ал занимался с ней любовью?

— Может быть. Но я не могу поставить это ему в вину. Главное, он пытался заставить ее разговориться. Он попросил меня подмешать что-то в кока-колу. Наверное, затем, чтобы развязать ей язык.

— О чем она рассказывала?

— Понятия не имею. Он направил ее в какое-то место, и с тех пор я ее больше не видела. Но я уверена, что это было связано с делами Бродмана или Броджеста. Всю неделю только это и сидело у Ала в голове.

— В какой день это было, в четверг?

— Сейчас не могу вспомнить. Попробую высчитать.

Она начала считать, шевеля при этом губами:

— Мы уехали из Сакраменто в воскресенье, это я точно знаю. Он привез меня в Сан-Франциско для того, чтобы ответить на объявление. Воскресную ночь мы провели там, а сюда приехали в понедельник. Или это был вторник? Какой сегодня день?

— Сейчас ночь с субботы на воскресенье. Скорее даже, воскресное раннее утро.

Она начала считать на пальцах. Дни и ночи мелькали перед ее глазами, словно тени.

— Я думаю, что та встреча была в среду,— наконец сказала она.— Он вернулся сюда и сказал, что. мы должны пересечь границу самое позднее в субботу.

Она посмотрела на меня с некоторым отчуждением.

— Где же деньги? Что-нибудь случилось?

— Они еще не выплачены.

— А когда мы их получим?

— Не знаю. Я даже не знаю, что собирается Ал с ними делать.

— Ну, это проще простого,— ответила она.— Наверное, Ал первым делом расплатится с этой девушкой и ее парнем. Вы должны это знать, если работаете с Броджестом.