— Он не посвящал меня в подробности.

— Но вы видели объявление в «Кроникл» или нет?

— Еще не видел. У вас есть эта газета?

Я так близко наклонился к ней, что почти коснулся ее лица.

— Может быть, есть, а может, и нет. Что я буду за это иметь?

— Обещаю, что кое-что получите. Имейте в виду, что если объявление помещено в «Сан-Франциско кроникл», значит, его уже видели миллионы людей. Так что можете спокойно показать его мне.

Она учла мое замечание и достала из-под кровати старый чемодан. Открыв его, она вручила мне сложенную несколько раз газетную вырезку. Объявление состояло из двух колонок и сопровождалось репродукцией с фотографии, которую я нашел в столе Стэнли Брод-жеста. Текст был немного изменен:

«Знакома ли вам эта пара? Под именами мистера и миссис Ральф Смит они прибыли на машине в Сан-Франциско около пятого июля 1955 года. Есть сведения, что они купили билеты на судно „Сванси Кастл“, идущее рейсом через Ванкувер в Гонолулу и отплывшее из Сан-Франциско шестого июля 1955 года. Но, может быть, они все еще находятся в нашем районе. Тысяча долларов вознаграждения будет уплачена за информацию об их настоящем местопребывании».

Я обратился к женщине, которая называла себя Элегант:

— Где они?

— Не спрашивайте меня.

Она пожала плечами, и от этого движения одеяло соскользнуло. Она снова закуталась в него.

— Возможно, я видела эту женщину.

— Когда?

— Попытаюсь вспомнить.

— Как ее зовут?

— Ал не называл мне ее имя. Он вообще ни о чем мне не рассказывал. Но по пути сюда мы останавливались у ее дома и я видела ее, когда она открыла дверь. Сейчас она, конечно, старше, но я совершенно уверена, что это — та самая женщина.

Она замолчала и ненадолго задумалась.

— Хотя, может быть, и нет. Мне кажется, что Ал получил эту вырезку от нее.

— Вы имеете в виду объявление?

— Совершенно верно. Разве это имеет значение? А, может быть, он сам мне об этом сказал, или просто я плохо поняла.

— Не могли бы вы мне сказать, где находится ее дом?

— Это стоит денег,— ответила женщина.

— Сколько вы хотите?

— В объявлении говорится о тысяче. Если вы дадите меньше, Ал убьет меня.

— Ал никогда не вернется сюда.

Она встретила со мною взглядом.

— Вы хотите сказать, что он умер?

— Да.

Она рухнула на кровать, будто известие о смерти Ала окончательно лишило ее сил.

— Я никогда всерьез не верила, что мы сможем добраться до Мексики.

Она прищурилась и долго смотрела на меня холодным взглядом.

— Это ты убил его?

— Нет.

— Копы?

— Почему вы так думаете?

— Он был в бегах.

Она снова медленно обвела взглядом комнату.

— Мне нужно убираться отсюда,— заявила она, но не двинулась с места.

— Откуда он убежал?

— Из тюрьмы. Однажды он был пьян и рассказал мне об этом. Нужно было бросить его, когда у меня была такая возможность.

Она встала и заговорила, как-то безумно жестикулируя:

— А что случилось с моим «фольксвагеном»?

— Наверное, копы уже забрали его.

— Мне следует убираться отсюда. Вы увезете меня?

— Нет. Вам придется уехать на автобусе.

В мой адрес посыпались ругательства. Но, когда я направился к двери, она побежала за мной.

— Сколько вы дадите мне денег?

— Ничего похожего на тысячу.

— А сотню? Этого мне хватило бы, чтобы добраться до Сакраменто.

— Вы родом оттуда?

— Там живут мои родители. Но они не желают меня видеть.

— А Ал откуда родом?

— У него нет родителей. Он из сиротского дома.

— Из какого места?

— Из какого-то города к северу отсюда. Мы останавливались там по пути сюда. Он показал мне свой приют.

— Вы останавливались в приюте?

— Вы все путаете,— снисходительно сказала она.— Он показал мне свой приют, когда мы проезжали мимо него по шоссе. А останавливались мы в городе, чтобы достать денег на бензин и еду.

— В каком городе?

— В одном из этих святых местечек. Кажется, в Санта-Терезе.

— А каким образом вы достали деньги на бензин?

— Ал получил их у старой маленькой леди. Она дала ему двадцать долларов. Рядом с ней Ал казался очень большим. .

— Не могли бы вы описать ее?

— Что вы! Это была просто маленькая старая леди, в маленьком старом доме, на маленькой старой улице. Улица была очень хорошенькая, с деревьями в цветах.

— Джакаранды?

Она кивнула.

— Да, цветущие джакаранды.

— А не звали ли ее миссис Сноу?

— Да, думаю, что именно так.

— А что вы можете сказать насчет женщины из объявления? Где она живет?

По ее лицу я понял, что она затевает еще какую-то дурацкую хитрость.

— Это стоит денег. Все то, о чем мы с вами говорили.

— Я дам вам полсотни.

— Покажите мне их.

Я дал ей пятидесятидолларовую бумажку, ту самую, которую дала мне на чай Фрэн Армистед. Я даже рад был избавиться от нее, но тут же мне пришла в голову мысль, что теперь я покупаю эту комнату. вместе с ее обитательницей так же, как недавно курили меня.

Она поцеловала деньги.

— Теперь я могу купить на них билет и уехать отсюда!

Она снова оглядела комнату. Потребность все время повторять это преследовала ее, как ночной кошмар.

— Вы собираетесь мне рассказать, где живет та женщина.

— Я?

Она попыталась было увильнуть, но ей стало неудобно, и она вынудила себя сказать:

— Она живет в большом старом доме среди деревьев.

— Вы можете описать его?

— Я? Нет.

—- О каких деревьях вы говорите?

— Это было где-то в Пенинсуле. Я не обращала внимания на дорогу. Для меня все слилось, как в путешествии Эйнштейна.

— Путешествие Эйнштейна?

— Ну, когда вы едете мимо какой-нибудь далекой звезды, пространство для вас как бы скручивается.

— Так где же в Пенинсуле?

Она стала отчаянно мотать головой, как это делают с часами, чтобы они пошли.

— Не могу вспомнить. Все эти маленькие городишки слились для меня в один. Я не могу отличить один от другого.

— Как выглядел этот дом?

— Он был очень старый, двухэтажный... нет, трехэтажный. На нем были две маленькие круглые башенки, по одной с каждой стороны.

Выпрямив большие пальцы рук, она наглядно показала, как стояли башенки.

— Какого цвета был дом?

— Кажется, серого. Среди деревьев он казался каким-то серовато-зеленым.

----А что за деревья росли там?

— Дубы,— ответила она.— И несколько пиний. Но главным образом дубы.

Я немного помолчал.

— Что еще вы можете вспомнить об этом месте?

— Это — все. Вы же знаете, я вовсе не была там, я была где-то около Арктура и глядела вниз на Землю. Ах, да, там была собака, она бегала под деревьями. Господи боже, у нее был прекрасный голос!

Она тут же изобразила лай.

— Собака была из этого дома?

— Не знаю. Думаю, что нет. Я только сейчас вспоминаю, что она вела себя, как потерянная. Это может вам помочь?

— Не знаю. Какой это был день?

— Кажется, воскресенье. Я ведь говорила, что мы уехали из .Сакраменто именно в воскресенье.

— Не очень-то много за пятьдесят долларов.

Она смутилась и испугалась, что я заберу деньги обратно.

— Если вы хотите, то можете воспользоваться мной.

Не дожидаясь ответа, она встала и сбросила с себя розовое одеяло. У нее было молодое худощавое тело с узкой талией и высокой грудью. Но на руках и бедрах были синяки, похожие на следы тяжелой работы. Оказалась она рано повзрослевшей девушкой.

Она посмотрела мне в глаза. Не знаю, что она там увидела, но проговорила:

— Ал был немного груб со мной. Вообще он был какой-то дикий после всех тех лет, проведенных в тюрьме. Мне кажется, вы не хотите меня, да?

— Да, спасибо, у меня был очень трудный день.

— Так вы не возьмете меня с собой?

— Нет.

Я дал ей свою визитную карточку и попросил сообщить мне, если она вспомнит что-нибудь еще.

— Сомневаюсь. У меня голова, как решето.