Однако вдовство, видимо, замкнуло вокруг нее своеобразный круг теней, в который я не мог войти. Кроме того, напомнил я себе, я почти вдвое старше нее.

Джин посмотрела мне в глаза, будто хотела прочитать мои мысли.

— Терпеть не могу говорить об этом,— сказала она.— До сих пор я никогда об этом не говорила. Мое замужество было ошибкой. Стэнли жил в своем собственном мире, и я никак не могла достучаться до него. Если бы он остался жив, то, может быть, он то же самое сказал бы обо мне, однако мы никогда не обсуждали .этого. Мы жили в одном доме, но каждый шел собственным путем. Я воспитывала Ронни, а Стэнли все больше и больше углублялся в поиски отца. Иногда я видела, как поздно ночью он работает в своей студии. Он обычно сидел там, зарывшись в письма и фотографии, и очень напоминал человека, постоянно пересчитывавшего деньги,— проговорила она со своей быстрой, почти неуловимой улыбкой.

—- Мне следовало бы помочь ему,— добавила она.— Надо было относиться ко всему этому более серьезно. Так советовал Реверенд Райсман. Он говорил, что Стэнли разыскивает самого себя, и я начинаю понимать, что он был прав.

— Хотел бы я поговорить с Райсманом.

— Я тоже. К несчастью, он уже умер.

— От чего он умер?

— От старости. Мне очень не хватает его; Он был прекрасным человеком и хорошо разбирался в жизни. Но я не послушалась его. Я сердилась и ревновала.

— Ревновали?

— Да, ревновала Стэнли к его родителям, к их разрушенной семейной жизни. Мне казалось, что она некоторым образом похожа на мою собственную жизнь, которая может закончиться такой же фотографией. Стэнли все больше и больше жил прошлым, все меньше внимания уделяя мне. Может быть, если бы я приложила больше усилий, то смогла бы остановить его. Но пришел день, когда стало слишком поздно. Это произошло, когда он поместил объявление в «Кроникл». Оно, в принципе, и послужило причиной всех наших несчастий. Разве я не права?

Зазвонил телефон, и я не успел ответить ей. Это звонил Вилли Маккей.

— Хелло, Лью. Мои дела закончены. Говори, чем я могу быть тебе полезен?

— Я разыскиваю женщину; возраст — около сорока лет. Пятнадцать лет назад она уехала из Санта-Терезы, тогда ее имя было Эллен Сторм Килпатрик. Уехала она с мужчиной, неким Лео Броджестом. Не исключено, что сейчас они живут вместе. Мне сообщил человек, которому я не очень-то доверяю, что сейчас она живет в Пенинсуле, в старом доме в два-три этажа с двумя башенками. Вокруг дома деревья, дубы и несколько пиний.

— Не можешь ли ты дать более точное описание? В Пенинсуле пока еще много деревьев.

— Неделю назад по соседству с этим домом видели большую собаку. Она вела себя, как потерянная.

— Что ты можешь сказать о самой Эллен?

— Она разведенная жена торговца недвижимостью в Санта-Терезе, Брайана Килпатрика. Он говорит, что она окончила Стенфорд.

Вилли удовлетворенно пробурчал:

— Тогда мы начнем с алма матер. Выпускники Стенфорда часто возвращаются туда, как голуби в голубятню. У тебя нет фотографии этой женщины?

— Есть одна из объявления в «Кроникл», оно было помещено там в июне. На фото она снята с Лео Броджестом. Примерно так они выглядели пятнадцать лет

назад, когда прибыли в Сан-Франциско под именами мистера и миссис Ральф Смит.

— Ё моей подборке есть это- объявление,— сказал Вилли.— Насколько я помню, в нем обещано вознаграждение в тысячу долларов.

— У тебя всегда была хорошая память на деньги.

— Да, да. Я только что женился еще раз. Могу ли я рассчитывать на-эту награду?

— К несчастью, человек, обещавший ее, уже умер.

Я рассказал ему, как убили Стэнли, и все остальное, касающееся этого случая.

— Почему розыски Эллен настолько важны?

— Мне хотелось бы поговорить с ней. А ты с ней не разговаривай. Когда найдешь ее, дай мне, пожалуйста, знать, и я сразу же приеду.

Я попрощался с ним, а затем с Джин. Ее настроение изменилось, и теперь она не хотела оставаться в одиночестве. Закрыв за собой дверь дома, я услышал, что она заплакала.

Цветы на джакарандах, росших вдоль улицы, где жила миссис Сноу, были столь густы, что казалось, будто облако опустилось с неба и осело на ветвях деревьев. С минуту я сидел в машине, глядя на них и отдыхая душой. Во дворе соседнего дома играли темно-коричневые дети.

.Занавеска на окне дома Эдны Сноу подергивалась, как веко глаза, подверженного тику. Вскоре она вышла и подошла к моей машине. Она была облачена, словно в скафандр, в шелковый халат довольно неприятного цвета, а лицо ее было покрыто толстым слоем пудры. Казалось, что она ждет какого-то важного посетителя. Но не меня.

Сдерживая ярость, она заговорила:

— У вас нет никакого права преследовать нас!

Я вышел' из машины и встал перед ней, сняв' Шляпу.

— Это не входит в мои намерения, миссис Сноу. Тем не менее, ваш сын является важным свидетелем.

— Он не будет разговаривать без адвоката! У меня уже есть горький опыт, у него и раньше случались неприятности. Но на этот раз он невиновен, как новорожденный!

— В чем невиновен?

Эдна стояла, загораживая вход в дом. Старшие члены соседней семьи почуяли назревающий скандал и вышли на улицу. Уставившись в нашу сторону, они словно образовали зрительный зал.

Миссис Сноу посмотрела на них взглядом, в котором я увидел и силу, и что-то похожее на страх. Потом она повернулась ко мне:

— Если вы настаиваете на разговоре, пройдемте в дом.

Она провела меня в маленькую гостиную. От чая, пролитого на ковер Элизабет Броджест, осталось пятно, похожее на давнее доказательство преступления.

Эдна Сноу осталась стоять и вынудила меня к тому же.

—-Где Фред?

— Мой сын в своей комнате.

— Не может ли он выйти сюда?

— Нет, не может. Сейчас к нему придет врач. Я не хочу, чтобы вы возбудили его, как вчера.

— Но он был возбужден и до разговора со мной.

— Я знаю. Но вы сделали ему еще хуже. Фредерик болен с тех пор, как перенес нервное потрясение. И я не разрешу вам снова довести его до психиатрической больницы, даже если бы и могла вам помочь.

Мне вдруг стало стыдно, наверное, просто потому, что, хотя она. была очень упрямой женщиной, но одновременно маленькой и женственной. Она стояла на моем пути, а где-то за ее спиной, в туманной дали, был пропавший мальчик.

— Вы знакомы с Алом Свитнером, миссис Сноу?

Она поджала губы и покачала головой,

— Даже не слышала о таком.

Но глаза ее за стеклами очков стали настороженными.

— Ал приходил к вам на прошлой неделе?

— Может, и приходил.. Меня все это время не было дома. Что это за человек?

— Ал Свитнер. Его убили вчера ночью. Полиция Лос-Анджелеса сообщила, что он убежал из тюрьмы.

Глаза ее вспыхнули, как у ночного животного, попавшего в луч света.

— Понимаю.

— Вы дали ему деньги, миссис Сноу?

— Немного. Пять долларов. Я не знала, что он убежал из тюрьмы.

— Почему вы дали ему деньги?

— Мне стало жаль его,— ответила Эдна.

— Он был вашим приятелем?

— Нет, но ему нужен был бензин, чтобы уехать из города, и я дала ему пять долларов.

— Я слышал, что вы дали ему двадцать.

Она посмотрела на меня безо всякого выражения.

— Ну и что, если двадцать? У меня не было выбора. Я не хотела, чтобы он был поблизости, когда Фред вернется домой.

— Он был приятелем Фредерика?

— Я не могу назвать его приятелем. Ал некому не был приятелем, даже самому себе.

— Значит, вы все-таки знали его.

Она тяжело опустилась на край кресла-качалки. Я сел рядом. Лицо ее было замкнуто и напряженно. Она напоминала человека, сделавшего глубокий вдох и задержавшего дыхание.

— Я не отрицаю, что знала его. Он жил у нас, в этом доме, когда был еще мальчишкой. У него уже были неприятности, и власти хотели поместить его в воспитательный дом. То ли в местный дом, то ли в Престон. В то время мистер Сноу был еще жив, и мы решили взять Альберта к себе.