— Я же сказала тебе, что он плохо социализирован.

— Так что, вы держите его в загоне?

— У него есть своя собственная комната. Вы хотите что-то ещё?

— Я просто хочу посидеть здесь с ним в течение нескольких минут. Не возражаете?

Женщина одарила его тяжелым взглядом. Затем посмотрела на Фейт, которая кивнула. Она понятия не имела, что об этом думать, но Майкл хотел посидеть с этим очевидно сумасшедшим котом, так что она не собиралась ставить ему палки в колёса.

— Прекрасно. Просто… не предъявляйте нам иск, если он выпустит свои когти. Так или иначе, у нас нет денег.

— Я похож на кого-то, кто станет предъявлять иск кому-нибудь, леди?

Не говоря больше ни слова, женщина развернулась и направилась к более дружелюбным людям. 

Фейт села сбоку от Майкла. Кот зарычал и на неё.

— Всё в порядке, чувак, — произнес Майкл, практически напевая слова. Он положил открытую ладонь на бок корзины. И тут же лапа вылетела и оставила длинную красную царапину на ладони Майкла, но он даже не вздрогнул.

— Посмотри на него. Он не плохой. Просто испуган. Боже, как же, бл*дь, я ненавижу людей.

Не думая, что делает, Фейт положила свою руку на ногу Майкла. 

Он опустил взгляд вниз, его рука всё ещё лежала на клетке. Возможно, всего минуту, но все трое не шевелились и молчали. Затем Майкл сказал:

— Я был под опекой.

Она знала это. Она подслушала разговор тети Биби и дяди Хуса. Но казалось неправильно говорить ему об этом. Так что она просто произнесла:

— Да?

— Да. С тех пор как мне исполнилось два. Меня так ни разу и не усыновили, и я даже ни разу не находился в одной семье подолгу. Хотя, тем не менее, пару раз в год они проводили такие же «раздачи котят». Знаешь, каково это?

Нет, она не знала, так что покачала головой. Но он по-прежнему смотрел на её руку, так что она произнесла:

— Нет.

— Также как здесь… группку детей для усыновления одевают так хорошо, как только можно, и отвозят в парк. Люди, которые размышляют об усыновлении, идут в парк и смотрят на всех детей. Если они видят того, кто им понравился, они забирают их домой. Это немного сложнее, чем здесь, но… смысл тот же. Группка нежеланных детей изо всех сил пытается стать желанными, а группа богатых мудаков расхаживает вокруг, решая, кто же будет лучше соответствовать их мебели. Это грёбаный отстой.

Глаза Фейт обожгло. Она не знала, что сказать или что сделать… всё это было намного сложнее, чем всё, с чем она знала, как справиться. Так что она слегка сжала его ногу. Это чувствовалось глупо, но ей не придумалось ничего лучше. 

Он дёрнулся под её прикосновением, а затем продолжил свою историю, которая пока не была закончена.

— Люди имели обыкновения подходить ко мне всё время. Думаю, что был симпатичным ребенком. Точно не знаю. У меня нет фотографии. Я видел себя только в зеркале. Но люди постоянно говорили, что я… я… красивый, — он вздрогнул и почти выплюнул это слово, — так что многие люди подходили ко мне на тех встречах. Но меня так никогда и не выбрали. Вероятно, так лучше.

Пока он говорил, кот подбирался все ближе и ближе к его руке. Майкл так и не убрал её, даже с учётом того, что сейчас кровь стекала по его ладони из царапины, которую оставил кот. Теперь, когда они опять замолчали, кот встал и прижался телом о сторону корзины рядом с рукой Майкла.

И начал урчать как моторная лодка.

Майкл рассмеялся. Когда кот развернулся и уткнулся головой о прут, он наконец-то переместил свою руку, просовывая внутрь свои пальцы и почёсывая пушистые чёрные уши. Затем он открыл крышку и вытащил кота.

— Что вы делаете? — женщина вернулась, но отпрянула, когда увидела кота, выглядывающего из-за плеча Майкла. Он зашипел на женщину и затем уткнулся мордой в шею Майкла.

— Сколько за то, чтобы забрать его?

— Что?

— Сколько?

Женщина стояла с открытым ртом, моргая. Отец Фейт сказал бы, что та «ловит мух». Затем она закрыла рот и прищурила глаза.

— Возьмите его. Не нужно платить. Вам следует положить его в переноску, чтобы отнести домой, хоть ему это может не понравиться.

— Всё будет в порядке. Он знает, что я его не обижу.

Фейт не знала, о чём думал Майкл и как сможет держать кота в клубе в том месте, в котором он жил. Но она держала свой рот закрытым. Было ощущение, что что-то важное произошло здесь, между Майклом и этим котом, а также между Майклом и ею. 

Он был прав насчет переноски. Кот спрыгнул из рук Майкла в картонную коробку без лишней суеты. А затем они пошли обратно через парк. 

Майкл проводил её к Данте, удерживая в колыбели рук у груди переноску, что-то говоря в отверстия для воздуха. 

— Том — идиотское имя для кота. Они не запаривались даже чтобы придумать ему хорошее имя.

Она улыбнулась. Сегодня у неё появился хороший шанс превратить своё увлечение Майклом во что-то большее чем… что чертовски отстойно, так это то, что ничего не произойдёт, пока у её отца есть что сказать по этому поводу.

— Так что, дадим ему имя получше? Какое тебе больше нравится?

Майкл посмотрел в отверстие. Фейт не могла представить, что он смог разглядеть в том тёмном месте, но, похоже, мог.

— Он выглядит как кот из мультфильма. Тот, который всегда преследует Твитти?

— Сильвестр? Да, он выглядит в точности как он. Но я думаю: он более жёсткий. Скорее Сильвестр Сталлоне.

Он повернулся к ней, усмехаясь.

— Слай Сталлоне. Ага. Это его имя.

Когда они добрались до Данте, Майкл вручил ей коробку с котом.

— С днём рождения.

Она уставилась на него.

— Что?

— Он для тебя. С днем рождения.

— Ты отдаёшь мне бесплатного дикого кота в подарок на мой день рождения? — она хотела пошутить, но сразу же пожалела, что произнесла это, поскольку он покраснел и боль обожгла его глаза. Хотя он реально кинул её. Она не думала, что может отправиться домой с котом также, как и он. Особенно если это было животное не для еды.

— Он полюбит тебя. Я это знаю, — он поставил коробку на сиденье Данте, затем открыл крышку. Поднимая руку Фейт, он поместил её в коробку к Слаю, который тут же полоснул по ней когтями, пуская кровь.

Но затем уткнулся в их соединённые руки и заурчал.

— Видишь? — Майкл закрыл крышку коробки, а потом заметил, что её рука кровоточит. — О, чёрт. Прости, — он поднял её руку снова, и в этот раз поднёс к своим губам и поцеловал ранку. Сердце Фейт заколотилось.

А затем он обхватил её лицо руками, как делал прежде, и поцеловал её, и она была реально уверена, что упадёт в обморок.

В этот раз она была настроена не отступать. В первый раз она была поражена и не уверена, как целоваться и дышать одновременно. В этот раз она будет идти только вперёд и лучше потеряет сознание, если у неё кончится воздух, но она не собиралась отстраняться, больше никогда.

Его губы ощущали настолько фантастически. И ему следовало бы побриться… щетина вокруг его рта ощущалась, как наждачная бумага. Он был таким светловолосым, что она и не замечала её, пока та не потерлась о её кожу. Но, ох, как же ей это нравилось. Она обожала то, как она немного натирала кожу. И она полюбила то, как его язык двигался внутри её рта — мягкий, но жадный, и то, как его руки напряглись вокруг её лица. Если все целуются так, то Фейт не могла понять, почему люди так не делают весь день напролёт. Поскольку это была лучшая вещь в мире.

Затем одна рука оставила её лицо, и она почти заскулила, но побоялась издавать любой звук, который сможет вспугнуть его и остановить. Она сосредоточилась на их губах и языках, пытаясь научиться тому, что он делал, чтобы она могла отвечать ему также.

Его рука легла на её талию. Приподнимая рубашку. О, дерьмо, это ощущалось хорошо — просто его рука на коже её ребер. Ох, дерьмо. Она не смогла сдержать тихое хныканье. 

Он застонал в ответ, а затем развернул их, прижимая её спиной к машине. А затем… ох… дерьмо-дерьмо… его рука легла на её сиську. Поверх лифчика, но всё же. Никто никогда не прикасался к ней там. Нервные окончания на её груди ощущались так, словно миллиарды пузырьков взрывались под её кожей. Она хотела, чтобы он сдвинул лифчик. Больше чем что-то ещё в этой жизни она хотела, чтобы он убрал эту глупую штуку с их пути. Она хотела ощутить его горячую кожу на её. 

Ох, как же она сильно хотела этого! Она думала, что чувствовала возбуждение раньше. Когда немного экспериментировала. Однажды завладела одной из свечей своей мамы, которые хранились для украшения столовой, и… самостоятельно изучила вопрос… так слегка , и доставила себе удовольствие. Но она никогда не ощущала ничего похожего на то, что чувствовала прямо сейчас. Если бы он бросил её на тротуар и просто оттрахал, она бы не остановила его. Вообще-то, даже поприветствовала это. 

Он снова застонал, громче на этот раз, и она поняла, что движется, раскачивая свои бёдра напротив него. Фейт могла ощутить, что он хочет её. То, что она чувствовала, было большим и пугающим, но и этого она тоже хотела.

Он задрожал. Всё его тело задрожало. Его рука на её груди задрожала, даже в то время, когда большой палец двигался туда и ­обратно по соску через её дурацкий лифчик, который она выбросит, как только доберётся до дома. Она выбросит все свои лифчики. Затем его пальцы проникли под поверхность чашечки и начали тянуть, а она была так взволнована от облегчения, что ей надо было что-нибудь сказать. Она оторвалась от его рта и, тяжело дыша, выдохнула:

— Да! О, да, пожалуйста!

Он отпрыгнул от неё в сторону так поспешно, что с таким же успехом она могла бы воспользоваться электрошокером.

В течение, возможно, двух секунд, он смотрел на неё, его лицо покраснело, а яркие синие глаза смотрели на неё с чем-то похожим на замешательство.

А затем он побежал. Развернулся и побежал вниз по тротуару обратно к парку.

Она стояла там, задыхаясь, со сдвинутым на бок топом. Услышав странный звук, она повернулась, чтобы увидеть немного подпрыгивающую коробку. А, точно. Это же её подарок на день рождения — кот. Сумасшедший кот от сумасшедшего парня.