Глава 7

Фейт почувствовала себя лучше, вернувшись к себе домой. Она привезла с собой Слая, особо не раздумывая, просто зная, что не сможет снова оставить его. Большую часть пути он проехал, свернувшись у неё на коленях и толкаясь головой ей в руку, когда хотел, чтобы его погладили.

Он был медлительным и подозрительным, когда она поставила его на потёртый деревянный пол своего большое лофта. Это было просторное открытое пространство с высокими окнами от пола до потолка, которые занимали целиком две стены, так что он обошёл всё вокруг, пока потом не обнаружил подоконник и не залез на него. Она сбегала в ночной супермаркет в двух кварталах от дома за едой для кота. Он поел из китайской миски. Вся её посуда была оригинальными находками с барахолки. Она любила сочетать несочетаемые вещи.

Утром она проснулась от мурлыканья старого кота, свернувшегося у неё на подушке, с его пушистой лапой на своей голове, в нежном и удовлетворенном ритме выпускающим и прячущим когти в её ухо. Она всё ещё лежала, наслаждаясь этим, так долго, насколько могла.

Даже просто принять душ со своими собственными принадлежностями и одеться в повседневную одежду, нацепить свои украшения, уложить волосы и нанести макияж — все это дало ей ощущения контроля хотя бы над собой, если не над всеми новыми обстоятельствами её жизни. Поездка в Мэдрон посреди ночи в потрёпанных трениках походила на битву без оружия.

Тем не менее, сейчас она вернулась обратно — в мир, который знала, к своей жизни, к заботам о своём бизнесе, и она снова почувствовала силу. Защиту. Мелочно-прилипчивая мысль заползала через чёрный ход в её сознание — предположение, что ей не нужно возвращаться в Мэдрон, что проблемы её матери — не её проблемы, и чтобы не происходило между ней и Майклом — дела давно минувших дней, и там и должно остаться. И она сможет притвориться, что последней пары дней никогда не существовало, и сможет просто вернуться к своему обычному распорядку.

Но также это было просто невозможно. Она понимала, что не сможет остаться в стороне от того, что происходит. Её мать была холодной и могла становиться очень жестокой, и Фейт не была уверена, что та заслуживает её любви. Но она не могла оставить весь тот бардак на Биби. Биби не могла одна справиться со всем.

А теперь, когда она увидела Майкла, у неё есть право знать.

Итак, надев один из своих любимых нарядов, натянув свои любимейшие армейские ботинки с шипами, выглядя горячо и обретя силу, Фейт начала предпринимать шаги, которые, в случае необходимости, оборвут жизнь, которую она выстроила для себя сама. И все для того, чтобы она могла поехать в место, где никогда не жила, и заботиться о матери, которая не хотела этого.

Она спустилась вниз в «Slow Drips» со своим планшетом, чтобы ответить на электронные письма и попытаться сделать несколько быстрых звонков. Она давно поняла, что на такой скучной административной работе проще сконцентрироваться, когда ты не дома. Так она лучше сосредотачивалась на работе, которую делала дома, если она не была заражена мраком бизнеса.

Дома она творила своё искусство, именно поэтому у неё был лофт. Ей принадлежал целый этаж старого товарного склада, часть которого реконструировали и переделали в квартиры. Её лофт по-прежнему оставался складом с каким-то элементарным ремонтом, кухней и ванной. Это было съёмное жильё, и она чертовски хорошо знала, что не сможет позволить себе купить одну из квартир после реконструкции. Именно поэтому она получала хорошую скидку, а её владелец спокойно относился к её горячей сварке в доме.

Как она сможет продолжить творить, если ей придётся переехать в Мэдрон на длительное время, она не знала. У неё была парочка гонораров, но не один из них не был огромным. Так или иначе, ей предстоит разобраться с этим.

После того, как она закончила со своими письмами и получила подтверждение о двух встречах, быстро собралась и побежала по кое-каким делам, обходя вокруг свой район, насколько это было в её силах.

Венис Бич располагался по соседству с Лос-Анджелесом и являлся своим собственным уникальным маленьким городком. Он отличался от всех мест, где когда-либо побывала Фейт, а она побывала во многих интересных местах. Она немного попутешествовала и пожила в Хэйте в Сан-Франциско (Прим.: Хейт-Эшбери — район в городе Сан-Франциско, штат Калифорния, названный по пересечению улиц Хейт и Эшбери) в течение примерно восьми лет. Но когда она жила там, Хэйт реконструировали, вваливая кучу денег в лофты в викторианском стиле. Там всё ещё оставались признаки расцвета «Детей цветов» (Прим.: хиппи), но они больше были частью музея, чем районными достопримечательностями.

То же самое происходило и с Венис Бич (а, следовательно, сомнительное будущее ожидало её аскетичную квартиру), но более медленно, она думала, это было связано с большим сопротивлением местных жителей. И длинным дощатым настилом набережной, являющейся для местных жителей рогом изобилия. Она обожала его.

То, что она знала о Мэдрон, не внушало ей никакого доверия. Она не сможет быть счастлива, живя там, даже без угрозы ухода за Марго. Фейт думала, что вся Внутренняя Империя (Прим.: регион Калифорнии) представляет собой одну большую дыру. Она не понимала, почему клуб захотел уехать из эклектичной суматохи Лос-Анджелеса в какой-то допотопный мелкий городок.

Мэдрон был прелестным городишкой, находящимся между Сан Габриэлем и горами Сан-Бернардино, но эта прелесть, в каком-то смысле, как вид приёмной перед кабинетом доктора. Фейт нравился этот род милоты. Венис Бич был милым, но все же уродливым. Всё было неподходящим, но сочеталось вместе. Как и её скульптуры. Как и она сама.

~oOo~

За обедом у неё была встреча с директором парка, который заказал большую часть того, что она сейчас творила: змею двадцать футов в длину, что будет сидеть при входе в новую детскую зону и должна быть пригодна для скалолазания. Она работала над четвертым пятифутовым сегментом, и большая часть третьего сегмента была уже закончена.

Это был ночной кошмар: ориентироваться в материально-технических аспектах объединения её стиля искусства, предполагающего использование мусора и восстановленных металлических частей, и обеспечение безопасности того, что должно составить большие гимнастические джунгли. Ржавые части двигателей были острыми. А также ржавыми. И не такими уж замечательными для маленьких ручек и коленок. Но администрации парка понравилась идея искусства из переработки, а также учитывая уже принятую часть, ту, что она установила во внутреннем дворе детской больницы — скульптуру двоих детей, летящих на бумажном змее, один из них сидел в инвалидном кресле — они предложили ей заказ даже без возможности открытия площадки для использования. Она никогда больше не вернётся к проекту детской площадки.

Она работала над ней, но необходимо было сделать сегменты подлиннее, поскольку ей было необходимо сначала представить, а затем опечатать сегменты, как только они были созданы. Она уже просила об одной отсрочке. Теперь же приходилось просить о другой. И она лгала, когда говорила директору, что ей потребуется ещё всего лишь три месяца.

Не стоит говорить, что она не знает, сможет ли вообще закончить этот проект.

Но она выкинула все сомнения из головы и поехала домой. Всё получится, так или иначе. Это была довольно справедливая цена, что бы ни произошло со змеей, результат не убьёт её. Тоже самое касалось и её матери. Вероятно, ей просто придётся продолжать со всем справляться.

С этими мыслями она припарковала Данте на своём месте в гараже у дома, собрала покупки и направилась к двери, которая вела на чёрную лестницу. Там располагался лифт, но он не работал всё время, пока она жила здесь, лифт — жертва реконструкции, происходящей на других этажах.

Чёрный ход был заперт. И так было практически постоянно, но арендодатель Фейт так и не удосужился дать ей ключ от этой двери. Так что она раздраженно вздохнула, устроив свои хозяйственные сумки сбоку для более длительной носки, и пошла через выход на улицу из гаража, вокруг квартала к передней двери своего дома.

Рожденная байкером и выросшая в МК, Фейт всегда обращала внимание на мотоциклы вокруг неё. У неё было укрепившееся мнение примерно о каждом: как сделан, что за модель и итерация. Сама она не ездила — её отец никогда не учил её, а после того, как она оставила дом, то и вовсе было не до этого, но интерес и знание глубоко закоренели в ней, как будто были вписаны в генетический код.

Так что она заметила мамонта «Harley V-Rod Muscle» — великолепную эксклюзивную модель: надёжный матово-чёрный, с большими широкими колесами, по крайней мере, 300 или возможно даже 330. Мотоцикл выглядел так, как будто был способен проехать прямо по адскому пламени.

Независимо от того, что произошло в её семье, она была дочерью байкера. Фейт почувствовала дрожь восхищения просто смотря на этот красивый байк, тот род восхищения, который, если честно, сделал её немного влажной.

Затем она увидела роспись на бензобаке. «Ночная Банда Южной Калифорнии». Скелет лошади с пылающей гривой и хвостом. И ниже: «Демон».

Она уставилась на этот бак, а затем обернулась и взглянула на дверь своего дома. Он был там? В течение долгого бездыханного момента она стояла на тротуаре, держа свои сумки, позволяя людям обходить её стороной, и просто смотрела.

Наконец, она вошла внутрь.

Он сидел на полу возле её двери, опираясь о стену, одна нога была вытянута перед ним, другая согнута в колене, рука лежала сверху. Весь верхний этаж был её, так что здесь не было настоящего коридора. Больше похоже на площадку. Он встал, когда увидел, что она поднимается на последнюю ступеньку лестницы.