Глава 9

Фейт уставилась на толстую пачку брошюр, которую Доктор Томико вручила ей. «Одну за раз», — так она сказала. Информация о предписанном лечении. Информация о физио и связанной с трудовой деятельностью терапии, различные программы. Информация о том, как сделать дом безопасным. Информация по медицинскому уходу на дому и оказанию помощи. Информация о программах дневной заботы о взрослых. А также долгосрочные программы проживания на базе специализированных учреждений.

Доктор много времени провела с Фейт и Биби, описывая диагноз и прогнозы при оказании добросовестной помощи. Она ответила на вопросы Биби. У Фейт их не было, она была слишком ошеломлена, что даже если и ожидала этот диагноз, то не могла больше ни о чём думать, кроме как задаваться одним вопросом: «Почему?».

Четвертая стадия Альцгеймера. Всего существует семь стадий. Состояние её матери, вероятно, ухудшалось, она балансировала на грани годами. Возможно, еще с тех пор, как отца Фейт убили. Даже Биби не имела представления, когда это началось.

Как Биби могла не знать? Фейт повернулась к лучшей подруге матери.

— Ты ничего не замечала до настоящего времени?

Она пыталась убрать обвинительные нотки из своего голоса, поскольку не обвиняла её. Ей было любопытно, но она не ощущала желания кого-то обвинить.

Биби слегка прищурила глаза.

— Всё изменилось между нами за последние несколько лет. С тех пор, как Блю умер, сразу после всё изменилось и для клуба тоже. Ты сбежала, она потеряла Блю, а потом и Сера уехала в Нью-Йорк. Слишком много потерь для твоей мамы всего за несколько лет. Она отстранилась. Мы не виделись так часто, как раньше, а когда встречались, то нам всегда что-то мешало. Мы были рядом, но уже не настолько близки. Она не обсуждала это, и я думала, что она сходит с ума из-за клуба. Обдумывая всё сейчас, именно это и приходит мне в голову, после всего того, что я услышала, возможно, я упустила из виду всё это дерьмо. Дерьмо, о котором я думала, как о чём-то незначительном, вроде того, что Мегги стервозничает или просто отстранилась, ну, я даже не знаю. Возможно, это были признаки того, что ей нужна была помощь, — Биби уткнула голову в свои ладони и разрыдалась. — Чёрт, Фейти. Ты права. Как я не поняла этого?

Фейт обняла Биби.

— Всё нормально. Я не хотела, чтобы это прозвучало так, как будто я тебя в чём-то обвиняю. Я просто не могу всё это уложить у себя в голове.

Биби фыркнула и села, аккуратно вытирая слёзы так, чтобы не размазать свою тушь.

— Окей, дорогуша. Как мы будем справляться со всем этим? Нам нужен план.

— Это то, с чем мне предстоит справиться, Биби. Ты достаточно всего делаешь. Я… думаю, что переду в мамин дом, — одна мысль о проживании в той тоскливой коробке с женщиной, которая теряет свой разум, скручивала от боли живот Фейт, но она не видела другого выбора. Возможно, она переделает гараж в студию. Так чтобы иметь возможность продолжать работать. Она свяжется со службой ухода на дому и получит кое-какую помощь. Да, это может сработать.

Биби схватила Фейт за подбородок и слегка встряхнула.

— Не делай из себя мученицу, Анна Фейт. Мы семья. Марго и ты — наша семья. Ты не одна в этом. Мы заботимся друг о друге. Так что мы составим план.

У Фейт в голове появилась такая притягательная мысль о возможной помощи, когда она осознала и приняла, что люди, которые знают её мать и могут понять и принять её беспокойство и расстройство, что она проглотила комок в горле и кивнула.

— Хорошо. Спасибо.

— Не благодари меня за то, что я должна сделать, детка. Я люблю тебя, и теперь ты дома. И мы сделаем жизнь твоей мамы насколько возможно хорошей. Мы справимся с этим, и всё будет хорошо. Ладно?

Она снова кивнула. Она даже поверила Биби. Поскольку больше не была одна. У неё есть семья, а также Майкл. С Майклом она практически могла представить будущее: в котором она живёт в Мэдроне, и это был её самый оптимистический прогноз.

— Мы должны пойти увидеть её, — голос Биби был не слишком полон энтузиазма от этой идеи. У матери Фейт сегодня был просвет, и она уже побеседовала с доктором Томико. Был приблизительно нулевой шанс, что она будет счастлива видеть посетителей. И Фейт думала, что ещё меньше она будет счастлива услышать их план.

— Ага. Вместе.

Биби встала и выпустила руку Фейт из своей.

— Ты знаешь, дорогая. Только вместе — вот как мы будем действовать.

Когда они вошли в палату, Марго лежала с закрытыми глазами. Следующее, что подметила Фейт, это цветы, которые она принесла сюда утром из магазина подарков (не что-то причудливое, а просто дюжина нарциссов в зеленой стеклянной вазе, а ведь нарциссы были любимыми цветами её матери), пропали. Это был случайный импульс купить их, небольшая попытка снять возникшее между ними напряжение, но Фейт по-прежнему причиняло боль то, что их отвергли. Когда она переместилась к ближайшему стулу у кровати, то увидела маленький осколок разбитого зелёного стекла на полу рядом с тумбочкой. Она живо вообразила себе, как её больше не связанная оковами мать смахнула их со стола.

И от этого стало ещё больнее.

Но она отмахнулась от этого и села рядом с Биби.

Марго вздохнула.

— Что вы хотите? — спросила та, не открывая глаз.

Биби ответила ей:

— Доктор Томико переговорила со мной и Фейт. Мне так жаль, детка.

— Это не твоя проблема. А также не её.

Она так и не открыла глаза.

— Мама, я здесь.

— Знаю. Только непонятно почему.

Биби потянулась и сжала руку Фейт, а потом сделала то, чем Фейт будет дорожить до самой смерти. Она встала и склонилась над кроватью прямо над лицом её матери.

— Послушай меня, Марго. Это я. И я знаю тебя. Мы дружим практически сорок лет, и я знаю всё о тебе. Я знаю, что ты ненавидишь, а что любишь и о чём сожалеешь. Я знаю, чего ты боишься. Так что можешь лежать тут и притворяться холодной сукой сколько захочешь. Но ты теряешь разум, детка, без обид — это правда. То, что ты ведешь себя как сука, не изменит эту правду. У тебя есть единственный шанс исправить сложившуюся ситуацию, прежде чем разум окончательно тебя покинет. И я слишком люблю тебя, чтобы позволить тебе всё просрать. И вот как всё будет. Фейт здесь, чтобы переехать к тебе и помогать, потому она хорошая девушка, которую ты вырастила. Я не уверена, что ты заслуживаешь этого, но ты это получишь. Хус и я, Коннор и весь клуб — мы здесь, чтобы помочь тебе.

И вот тогда она открыла глаза. Фейт по-прежнему сидела сбоку от кровати и не смогла рассмотреть выражения её глаз, но она видела ярость на лице матери, когда та посмотрела на Биби.

— Помогать мне? Ты имеешь в виду смотреть, как у меня потекут слюни, и я прилюдно обмочусь. Я так не думаю. Мне не нужна помощь. И чертовски уверена, что мне не нужна её помощь.

Биби улыбнулась и провела по светлым прядям своей подруги. Но Марго откинула в сторону её руку.

— Хорошее представление, детка. Но я-то знаю: ты понимаешь, что тебе необходима помощь Фейт. А также я знаю: ты считаешь, что не заслуживаешь её. Хорошо, что всем наплевать на то, что ты думаешь.

— А что насчет... где... — Марго остановилась, и всё в её поведении мигом изменилось. Гнев сменила взволнованность. — Где... другая?

Слёзы собрались в глазах Фейт, когда она осознала, о чём именно забыла её мать. Её мокрые глаза встретились с глазами Биби — она тоже была опечалена.

— Сера, мам. Ты хочешь узнать, где Сера?

Впервые с тех пор, как она вошла в палату, Фейт привлекла внимание матери. Марго повернулась и посмотрела на неё, не узнавая и нахмурив брови.

— Сера? Нет, неверно. Моя дочь.

Дочь — в единственном числе.

— Серенети? — подсказала Фейт, используя полное имя сестры.

Её мама облегчённо улыбнулась.

— Да! Серенети? Она здесь? Кто присмотрит за ней? Мне нужно позвонить Блю.

Доктор Томико предупреждала, что стресс может стать спусковым механизмом для утраты связи с действительностью. Но Фейт не ожидала, что это произойдет так резко, как сейчас, прямо в середине разговора.

Выглядя сама чертовски нервничающей, Биби похлопала по руке матери Фейт.

— Я разберусь с этим, детка. Просто отдыхай.

— Спасибо, Биби, не знаю, чтобы я без тебя делала. Эта чертова нога реально мешает мне жить. — Она рассеяно похлопала по гипсу и закрыла глаза.

Биби улыбнулась Фейт, но её губы дрожали.

— Давай, милая. Давай начнём разбираться со всем этим.

~oOo~

Биби и Фейт просидели в больничном кафетерии пару часов, обсуждая все брошюры, которые выдала им врач. Потом они обе приготовили блокноты: Фейт в телефоне, а Биби достала из своей сумочки маленький дневник на пружине, и они разделили задачи. У них было несколько дней, прежде чем Марго выпишут. За это время им придется многое обустроить для новой жизни.

Первым делом в списке Фейт было позвонить сестре. И после того, как Биби уехала домой присмотреть заТакером, так, чтобы Майкл мог отправится в клуб на собрание, Фейт набрала номер своей сестры, сидя в кафетерии, который начал наполняться посетителями в поисках ужина.

Она ожидала попасть на голосовую почту, но Сера ответила.

— Фейт? Привет, как дела?

Фейт и Сера ладили, но они никогда не были из тех сестёр, которые являлись лучшими подругами. Для этого они слишком отличались характерами и интересами. Они были настолько разными, что едва ли могли конкурировать. У них даже не было соперничества по поводу привязанностей родителей. Их мать предпочитала Серу, а отец предпочитал Фейт, и все как бы смирились с этим, словно так и должно было быть. До тех пор, пока Сера, будучи на три года старше Фейт, не уехала из дома. Именно тогда отношения между Фейт и Марго по-настоящему стали плохими.

Когда Фейт сбежала из дома, они с Серой поддерживали случайную переписку, разговаривая, возможно, четыре или шесть раз в год. Насколько Фейт знала, её сестра никогда не говорила их родителям, где её можно найти. Во всяком случае, между ними установились настолько доверительные отношения. И после того, как они обе покинули свой родной город, Фейт узнала, что чувства Серы к Марго были не особо и преданными.