Жан и Панаит опять двинулись вперед. Вернее, сделали один шаг и, как сговорившись, замерли на месте, прислушиваясь к своим ощущениям: не усиливаются ли?

Кажется, нет.

Еще шаг…

Как будто усиливаются…

Жан инстинктивно взглянул под ноги: в нем ярко ожило воспоминание о щупальцах грибов и причиненной ими тогда боли.

Нет, внизу ничего нет.

Сделали еще шаг. Совсем короткий.

Жан привел в готовность оружие: наполовину выдвинул из ножен электронож, взял в руку висевший на поясе лучевой пистолет.

Панаит в точности повторил его движения.

Но стало страшно: смогут ли они пустить оружие в ход? Мышцы вялы, воля слабеет. Будто кто гипнотизирует!

Жан вспомнил, что тогда, в лесу, он ведь не смог…

— Напряги всю волю! — прошептал он.

Еще шажок вперед — прислушиваясь, осторожно, очень медленно.

И тут вдали — или совсем недалеко, при этом слабом свете трудно определить расстояние, — показалось что-то темное, с округленными формами.

— Прямо туда свет, — едва шевеля губами, сказал Жан, — попробуем ослепить.

Два лезвия прожекторов, пронизывая тьму, устремились вперед, скрестились в одной точке.

Двигаются ли эти таинственные жители Венеры навстречу или стоят неподвижно?

Неизвестно, не видно. Но чувство подавленности, безволия усиливается. Ждать больше нельзя.

— Пока я один стреляю, — чуть слышно прошептал Жан. И тронул кнопку пистолета.

Ни звука, ни вспышки света не дает выстрел лучевого оружия. Но ощущение гипноза, скованности разом исчезло. Стало так легко и свободно, что Панаит непроизвольно шумно вздохнул:

— Уф-ф!

Сделали — осторожно, осторожно, с паузами — несколько коротких шажков.

Ничего.

Подошли еще ближе. И вот прожекторы выхватили из тьмы какое-то крупное тело.

Оно лежало неподвижно.

Еще приблизились, обшаривая лучами странное существо. Оно было очень велико — с корову, но обликом своим походило одновременно и на черепаху и на спрута. Роговой клюв, громадные щупальца, оканчивающиеся острыми крепкими когтями. Щупальца, подобно лучам, окружали неправильной шарообразной формы туловище. Жан и Панаит невольно отшатнулись от них. Но те были неподвижны.

Житель подземелья был мертв.

Пока подоспеет помощь, лучше подождать, чем самим начать вскрывать кровлю: надо быть начеку. Кто знает, какие еще сюрпризы может преподнести подземелье? Да хотя бы такие же чудовища…

Этими мыслями Жан хотел поделиться с Панаитом. Но не успел сказать ни слова: раздался оглушительный грохот. Когда он смолк, Жан увидел, что Панаита возле него нет.

Жан направил пучок света вниз: не открылась ли на этот раз трещина внутри самого подземелья? Не очутился ли Панаит в нижнем отделе уже двухэтажной пещеры?

Нет, пол подземелья был невредим. Жан бросил было взгляд на убитое им чудовище.

Но чудовища не было. Оно тоже исчезло — как приснилось!

Водя во все стороны лучом, Жан стал напряженно всматриваться, но ничего не увидел. Ни Панаита, ни чудовища.

Размеры подземного зала резко уменьшились. Потолок навис еще ниже, почти касаясь головы. Там, где только что стоял Панаит, — неровная черная стена. С той стороны, где было убитое животное, — такая же стена. Жан замурован в земляном мешке. А Панаит?

Поразмыслив, Жан понял, что произошло: очевидно, обвал. И притом с двух сторон. Надо связаться с Панаитом. Но прежде всего необходимо экономить запасенную в аккумуляторах скафандра энергию: хотя помощь должна прийти вот-вот, но ведь не пришла еще…

Он погасил фонарь и остался в угнетающей тьме.

Позвал Панаита. Раз, другой и третий. Молчание.

Стал стучать в стену — с той стороны, где должен быть юноша.

Но камень или другая твердая порода отзывается едва слышным звуком.

А Панаиту, возможно, нужна срочная помощь…

Жан яростно заколотил в стену. Но тут же убедился, что это ни к чему. Никто его не слышит, никто не отвечает.

Прошло еще несколько мучительных минут, и он услышал голоса.

Панаит?

Нет. Это те, кто идут на помощь. Голоса слышны с разных сторон. И они говорят: «Мы близко!»

Вскоре над головой раздался шум. Отбрасываемая аккумуляторными заступами порода стала осыпаться. Жан отошел в сторону, насколько позволяла теснота сузившегося подземелья, плотно прижался к стене. Не всегда удается увернуться от тяжелых комьев, стукающих по голове. Но вот в кромешную тьму врезалась узкая полоса света. Унылый дневной свет Венеры, но теперь он так радует!

— Скорей, скорей! — кричит Жан спускающимся к нему людям. — Там Панаит! — Он показывает рукой, старается помочь своим электроножом их сильным электрозаступам.

Стена быстро расступается.

— Панаит!

Но он не отзывается. Он без сознания и полустоит-полулежит, упершись в поддерживающую его стену тесного земляного мешка.

Дышит?

Наверно: в баллоне еще большой запас воздуха.

Тем временем отверстие в почве расширили настолько, что обоих замурованных смогли вывести на поверхность. Панаита сразу же уложили на носилки.

А что это блестит внизу?

Это фонарик Панаита. Он, видимо, уронил его, когда был оглушен обвалом.

А пещерное чудовище? Оно здесь, близко. Но прежде всего — эвакуировать Панаита.

В больнице неподвижного, безмолвного Панаита и Жана встретили уже знакомая Жану врач, другие врачи и их помощники. По теле они знали о последнем происшествии. Жана немедленно осмотрели и нашли вполне здоровым.

— Ну, а мой друг? Панаит? — нетерпеливо спросил он.

— Его сейчас обследуют.

— Однако, вижу, предстоит еще работа, — сказала врач, заметив снижающийся самолет.

Едва машина остановилась, из нее выскочила девушка-пилот и, крикнув:

«Принимайте больных!» — бросилась помогать вышедшим навстречу санитарам.

Глазам Жана представилось тягостное зрелище.

Сначала два санитара вывели под руки молодого человека. Он весь был какой-то дряблый, руки бессильно опущены, ноги подгибались, его чуть не волоком волокли. Глаза из-под прозрачной маски глядели тупо, безразлично.

За ним трое санитаров с трудом вывели из машины молодую худощавую женщину.

Потрясенный Жан увидел: она была связана крепкими бинтами по рукам и ногам.

Спеша и волнуясь, санитары тотчас освободили ее. Но она тут же проявила невероятную силу, пытаясь вырваться из державших ее рук. То была полная противоположность предыдущему больному. Она дико выкрикивала бессвязные, бессмысленные слова. Глаза ее были совсем белые: зрачки закатились. На несколько секунд ей все-таки удалось вырваться — она бросилась ничком на траву и пыталась сорвать с себя скафандр. Ее схватили и втащили в помещение.

Вывели еще двух бредящих женщин. Они жестикулировали и кричали. Затем самостоятельно вышел мужчина средних лет, но за ним по пятам следовал один из санитаров. Это удивило Жана: больной казался вполне спокойным. Однако, вглядевшись внимательно, Жан увидел, что тот очень странно ведет себя: он шел преувеличенно спокойным, размеренным шагом и так же размеренно повторял ритмическое сочетание слогов без всякого содержания: «Та-та-та, та-та-та, та-та-та…» — с ударением на третьем слоге, раз за разом, без передышки, в такт своим шагам, и легким подпрыгиванием отмечал каждое окончание стопы.

Он обошел Жана, как обходят неодушевленный предмет, и скрылся за дверью.

Состояние этого последнего больного особенно поразило Жана.

Но что же это за болезнь? На Земле он не слышал ни о чем подобном. Решил разузнать у врача.