Я совершенно забыла о проблемах, нависших над нами, слушая откровения заморыша о тайной жизни нашего жилища, – кстати, со слов того же Маугли, дом нас принял с удовольствием и всячески старался помогать… Мне уже начинало казаться, что я угодила в сказку Андерсена, с кикиморышем в роли Оле-Лукойе. Только ещё фей не хватало!

Уже ночью, когда мы легли, я, поддавшись настроению, рассказала зелёному недоразумению о его волшебных «родственничках», которые, по преданиям моей пра-родины, жили в лесах и садах, тоже любили всё живое и умели разговаривать с деревьями и цветами. Лягушонок тут же загорелся идеей поиска фей и, пока не уснул, долго тихо бормотал себе что-то под нос, строя планы прочёсывания ближайших окрестностей, – разумеется, «если сагите позволит»… Когда он, наконец, тихонько засопел, заснула и я, совершенно спокойная и умиротворённая. Но это не спасло меня от ночных кошмаров.

Через несколько часов я проснулась в поту, с бешено колотящимся сердцем и полным ощущением реальности происходящего: мне приснилось, что ГИО-люди объявили на нас с Маугли охоту, и мы оказались в ловушке, окружённые толпой молчаливых чёрных теней, со светящимися красными глазами. Они неумолимо, глухо и слепо надвигались на нас, неся смерть.

Отдышавшись и осознав, что вокруг всё спокойно, я попыталась уснуть снова, но ненадолго: очередной кошмар заставил меня очнуться от собственного крика. В этот раз, для разнообразия, нас ловили силы Охраны порядка, заодно с теми же генно-изменёнными, и тоже собирались уничтожить, не слушая никаких объяснений и просьб.

В этот раз я сходила вниз, напилась воды, выслушала ворчания Део о моём злоупотреблении бодрящими свойствами кофе, и снова попыталась поспать… Надо ли говорить, что проснулась я от того, что во сне нас опять пытались убить. Но теперь это был господин Скросс, узнавший, что мы с Вайятху собираемся нарушить его планы!

В этот раз я не обошлась одной водой, выпила успокаивающие капли и решила, что не буду ждать, пока к толпе желающих убить нас с заморышем присоединится ещё и муж Линн, – а, судя по всему, дело шло к тому… Моё подсознание настырно подсовывало всех кандидатов в наших врагов, и я совершенно не горела желанием узнать, был ли там кто-то ещё. Мне и показанного вполне хватило, чтобы надолго расхотелось спать.

Возможно, я бы так просидела до утра в кабинете, пытаясь читать, но через некоторое время на пороге появился сонный лягушонок, пытающийся разлепить глаза. Зрелише было до того уморительное, что я невольно рассмеялась.

- Сагите… что-то случилось? – встревоженно спросил он, щурясь от света лампы.

- Ничего страшного, мне не спится. А ты иди обратно в постель.

Ну да, как же! Он пошёл, – только совсем в другую сторону, прямиком ко мне. Усевшись на своё любимое место – у моих ног, – он положил голову мне на колени и спросил:

- Сагите, вы нервничали весь день… Можно мне помочь вам?

- Чем?

- Я умею делать массаж, – напомнил он, отчаянно пытаясь удержать зевоту.

- Не надо, ты спишь на ходу, пожалуй, ещё что-нибудь не то намассажируешь…

- Нееет, я не сплю, – шепнул упрямец и взялся доказывать мне, что он совершенно бодр.

Надо сказать правду, – сначала я хотела настоять на своём, но потом вспомнила, как один раз он уже сотворил чудо своим массажем, и решила подождать, – вряд ли он сделает хуже, чем есть…

Кикиморыш уселся поудобнее и взялся за мою руку. Как и в первый раз, началось всё с поглаживаний, лёгких нажимов, касаний, растираний. Постепенно его пальцы перебежали с кисти на предплечье, потом – на плечо. Затем точно так же, аккуратно и нежно, была «проработана» вторая рука.

Я уже «поплыла» от удовольствия, когда он застенчиво спросил:

- Сагите, можно я… расстегну вашу пижаму?

- Зачем? – лениво осведомилась я. Внутри было так тепло, словно меня что-то грело. Всё казалось неважным, далёким, забавным…

- Теперь нужно массировать спину, – пояснил лягушонок.

Спину так спину, – я медленно повернулась, предоставляя ему свободу действий. И не пожалела! Расслабление волной распространилось по телу, освобождая от груза проблем и мрачных мыслей.

Когда Вайятху перешёл к массажу ног, я уже блаженствовала где-то в нирване. Никогда не подозревала, что массаж может принести столько удовольствия!

- Всё, сагите. Вам хорошо? Я угодил вам? – спросил мальчишеский хрипловатый голос, возвращая меня в реальность.

- Мммм, просто волшебно, – ответила я, приоткрывая глаза. – Это и есть твоё четырнадцатое небо? – честное слово, я была готова поверить в это! Никогда ни один любовник не доставлял мне столько удовольствия, сколько этот кикиморыш, причём, вовсе не сделав ничего сексуально-возбуждающего.

- Нет, сагите… – прошелестел он. – На четырнадцатое небо надо подниматься другим путём… Хотите, я покажу?.. – выдохнул он шёпотом мне прямо в ухо, и не дожидаясь ответа, легко скользнул ладонью по моей спине, задержавшись на пояснице. Клянусь Всевидящим, он просто подержал ладонь на одном месте, даже не нажимал, но меня как будто прожгло от его прикосновения: сквозь спину и вниз, вниз… Закручивая всё внутри в неожиданный, резкий, жгучий всплеск желания.

От неожиданности я замерла, не зная, как реагировать на такие выверты собственной физиологии, но тут заморыш положил мне на спину вторую ладонь, чуть ниже, и меня накрыло второй волной желания, от которой по телу явственно пробежала дрожь.

- Стой! – хрипло приказала я, пытаясь восстановить контроль над взбесившимся либидо, требовавшим немедленного продолжения, причём с Вайятху в главной роли…

Паршивец остановился, потом медленно-медленно «отлепил» руки от моего тела, заставив меня снова содрогнуться в сладострастной истоме, прокатившейся от макушки до пяток. Я обернулась, не обращая внимания на то, что моя пижама дано не просто расстёгнута, а уже снята, и я лежу совершенно обнажённая, а ведь этого надо было почему-то избегать, кажется… Но тут прямо передо мной оказались круглые зелёные глаза, горящие не меньшим возбуждением!

Краем сознания я отметила, что лягушонок вовсе не выглядел испуганным или смущённым. На его лице отражались напряжение, жажда, даже, пожалуй, исступление… Он тоже плавился, в том же огне, который разжёг внутри меня.

И я не выдержала. Не опуская глаз, наощупь, принялась освобождать его от одежды, с удовлетворением ощущая, как и он вздрагивает от моих прикосновений, как горяча на ощупь его кожа, как быстро сохнут полуоткрытые губы…

Сейчас он не был ни забавным, ни безобидным, ни даже милым. Напротив, сейчас Вайятху напоминал совершенное, обоюдоострое оружие, которым можно и пораниться, если действовать неумело. И почему-то очень хотелось узнать, каково это – обжечься или порезаться об него…

Я смотрела в его потемневшие глаза с расширившимися фиолетовыми зрачками и, как никогда, твёрдо понимала, что он принадлежит мне. Весь, целиком, от высокого лба, с прилипшими тонкими прядками, до чуть расставленных ступней. До последнего вздоха, до упругого движения бёдрами навстречу, до отравляюще-сладкого поцелуя… Незнакомый, ловкий, опасный зверь, скрывающийся до поры в неуклюжем подростке. Немыслимое сокровище, которое почему-то досталось мне. Наверное, ненадолго, – вряд ли мне под силу будет удержать такое богатство… Я должна его кому-то вернуть… Но ещё не сейчас, не сегодня. Сейчас он принадлежит мне, и пошло оно всё к диосам! Я не хочу думать о будущем, я хочу понять, каково это: иметь своего Вайятху…

Нащупав пояс от пижамы, я шепнула:

- Закрой глаза, – и, когда он повиновался, завязала атласную полоску вокруг его головы, погасив нестерпимый, яростный взгляд, которым он почти парализовал меня.

Вот теперь можно, не торопясь, почувствовать его… на ощупь, на вкус, на запах… Пленённый зверь, ослеплённый, но от этого не менее опасный, подчиняющийся мне… От одного осознания этого можно было сойти с ума! Но в одиночку я этого делать не собиралась. Раз уж так всё сложилось, раз он сам захотел этого, раз я связала нас, скрепив этот союз болью… Да будет он моим по-настоящему!