Начала тут же, с расспросов как он возле Камеры оказался. Выяснилось, что Маугли проснулся, не нашёл меня, испугался, бросился на поиски, но, к счастью, «железная сагите» объяснила ему, что госпожа никуда не улетела, – она просто «отдыхает в большом железном ящике».

Я явственно услышала тяжёлый вздох Деоны, – видимо, лягушонок позволил себе достаточно вольно интерпретировать её слова. Улыбнувшись, подумала, что неплохо было бы и Маугли познакомить с таким чудом техники, как Камера, тем более, что он и так поглядывал на неё с умеренным любопытством, явно ожидая пояснений, как можно «отдыхать» в достаточно небольшой по размеру кабине.

Я пригласила его зайти внутрь вместе со мной, и для начала установила один из моих самых любимых режимов – лёгкий утренний дождь в тропическом лесу. На нас тут же повеяло тёплым, насыщенным влагой воздухом, напоённым тяжёлыми сладкими, щекочущими обоняние ароматами, а на стенах возникла сплошная зелёная масса переплетённых между собой растений. Широкие, упругие, ярко-изумрудные листья вздрагивали и качались от тяжёлых редких капель воды, падающих сверху. Такие же капли начали падать и на нас с заморышем. Он тихо ахнул и дёрнулся было, но я удержала его, обняв сзади и успокаивающе поглаживая по спине.

- Что это, сагите? – прошептал он через несколько мгновений.

- Это тропики, – тоже шёпотом ответила я. – Слушай!

Из ближней кроны дерева послышался короткий крик птицы. Чуть дальше отозвалась другая. Всё пространство вокруг нас заполнялось звуками: шелестом листьев, стуком капель дождя, голосами обитателей леса, шорохами и скрипами.

Через пятнадцать минут (стандартное полное время работы одного режима), я вытащила лягушонка наружу. Он казался настолько ошарашенным, что не сразу пришёл в себя, но потом буквально зафонтанировал вопросами и эмоциями. Мне пришлось прочесть целую лекцию о работе кабин, о том, что они такое, зачем нужны и как ими пользуются. Когда Маугли узнал, что таких «мест» как он упорно называл программы, можно посетить аж целых тридцать, у него так заблестели глаза, что я заподозрила его в намерении поселиться в Камере навечно.

Поселиться не поселился, но на полдня пропал, едва дождавшись окончания завтрака, – это было моим обязательным условием разрешения воспользоваться кабиной, как парком развлечений. Я уже успела забыть собственные детские восторги, и теперь нетерпение заморыша напомнило мне меня саму, только лет на пятнадцать младше. Он торопливо проглотил свою еду, почти не обращая внимания на то, что сидит за столом и пользуется столовыми приборами, – пусть пока кое-как, но уже прогресс!

Закончив, он сложил руки перед собой лодочкой и протянул умоляюще:

- Сагиииите… пожалуйста!..

Ну, само собой, я не смогла отказать. Только велела Деоне приглядывать за ним, – мало ли какой режим он включит. Кибер-консультант ворчливо ответила, что и так уже контролирует всю технику этого дома, и высказала предположение, что её ожидает, видимо, скорая переквалификация в кибер-управляющую, если и дальше дело пойдёт такими темпами. И что ей нужен будет тогда дополнительный блок памяти для всего этого хозяйственного безобразия, потому что объёмы информации, которую от неё требуют хранить, замедляют операционные процессы.

Я, сказать честно, очень удивилась. Конечно, мы в последнее время много где были, много чего видели, записывали и хранили, но это никоим образом не должно было беспокоить моего кибер-консультанта, поскольку информация регулярно сбрасывалась на кристаллы и архивировалась. И вообще, двести зеттабайтов, – вполне приличный объём, даже для кибера её уровня. Так что… оставалось только предположить, что Део настигла бацилла, называемая «Вайятху», – прилив эмоций. Ну, или психологический феномен, – как выразился господин Скросс. Если и дальше процесс «очеловечивания» пойдёт такими темпами, скоро мне придётся не приказывать, а уговаривать её работать!

И всё-таки, в первый раз я не удержалась и пришла через пятнадцать минут к Камере, убедиться, что лягушонок жив-здоров, и не лежит в обмороке. Когда двери с тихим щелчком открылись, наружу выбрался совершенно счастливый, разноцветный Вайятху! Я потеряла дар речи, потому что до сих пор он менял цвета только в весьма определённые моменты жизни, но тут… Кикиморыш просто переливался разнообразнейшими красками, являя собой потрясающее зрелище радужного гуманоида.

- С-сагите… Это так… это… как хорошо, сагите!.. – бормотал он протягивая ко мне руки и пошатываясь.

- Тебе понравилось? Что ты выбрал?

- Лес… Деревья… цветы… небо… – принялся перечислять заморыш, глядя на меня затуманенными, зелёными как ряска, глазами. – И там так красиво, так красиво… Неужели так бывает? На самом деле?..

- Бывает, – подтвердила я. Должно быть, поскольку все режимы – суть записи и воспроизведение реально существующих мест и явлений.

Мысленно я спросила Деону, что за режим выбрал Маугли, и получила ответ: «Южные леса Бории». Что ж, теперь я понимала восторги лягушонка, – тамошние чащобы считались заповедными именно из-за своей красоты. Туристов не пускали, зато вовсю использовали записи недоступных красот для индивидуальных и общественных Камер поддержания здоровья.

Заодно выяснилось, что заморыш просто млеет от счастья при виде первозданных лесов. И как это понимать? Существо, выведенное в пробирке, прожившее сто лет в четырёх стенах, обожает леса, которых никогда в жизни не видело! Уму непостижимо… Причём, именно дикие леса, – роща вокруг нашего дома у него таких бурных восторгов не вызвала. Конечно, ему понравилось там гулять, но чтоб почти падать в обморок…

Оклемавшийся и вооружённый знаниями Вайятху отправился навстречу новым приключениям в Камеру, а я занялась хозяйственными делами, оттягивая момент, когда придётся звонить эскулапу. Конечно, можно было бы сделать это и завтра, но предложение господина Скросса заслуживало всяческого внимания, и не только моего. Возможно, генноизменённые придумали бы какой-нибудь контр-план, разрушающий намерения бизнес-мастодонта? Очень уж мне не нравилось его стремление подсунуть какого-то потенциального жениха. Учитывая то, что замуж я в ближайшее время не собиралась, а уж за протеже папаши Линн, так и тем более, надо было срочно принимать меры. Правда, я обещала богу варваров оставить их в покое на пару дней, но… кто бы меня оставил!

Протянув ещё час и совершив некоторое насилие над собой, всё-таки попросила Део соединить меня с генетиком. Ответил он немедленно, как я и ожидала. Порадовавшись, что выглядит Вигор вполне спокойным и слать меня в звёздные дали, вроде, не спешит, я рассказал ему о звонке господина Скросса. Вигор задумчиво пожевал губу, а потом выдал предложение, которого я ждала, но надеялась, что обойдётся.

- Звони Эдору, – посоветовал он. – Задачка как раз для него.

- Погоди, пожалуйста, – взмолилась я. – А нельзя кого-то… другого? Не Эдора?

- Да в чём дело? – удивился викинг. – Вы что, поссорились с ним?

- Нет, скорее уж наборот, – невольно краснея, пробурчала я.

- То-есть, не ссорились, а сблизились? – подняв брови, поинтересовался вредный предводитель варваров. – И тебе так не понравилось, что ты теперь видеть его не хочешь?

- Н-не совсем, но… вроде того, – туманно подтвердила я, чувствуя, что щёки уже вовсю горят.

Викинг как-то странно хмыкнул, и сказал:

- Ты меня удивляешь. Вот, всем нравится, а тебе – нет. Ладно, подумаем…

Что именно они придумали, выяснилось буквально этим же вечером, когда Део сообщила, что меня вызывает контрабандист. Проглотив парочку крепких выражений, я поплелась в кабинет, к стационарному вифону, досадуя на Вигора, который обещал «подумать», а вместо этого, видимо, спихнул всё Эдору.

Появившийся на экране мачо опять ухитрился поразить меня своим видом до глубины души: выкрашенные в золотисто-оливковый цвет кудри были уложены вокруг головы в подобие не то короны, не то лаврового венка. Мало того, криминальный тип щеголял в снежно-белом костюме, выгодно подчёркивающем гладкую бронзовую кожу. Не хватало только наличия поблизости какого-нибудь средства передвижения, желательно тоже белого цвета, – и он был бы живым и безупречным воплощением тайных мечтаний старых дев половины Содружества, как минимум.