Впрочем, создателям, должно быть, и в голову не приходило, что их творениям придётся прятаться или скрываться. Наоборот, – они должны были прямо-таки сразу, с первого взгляда, без слов, сообщать о своём искусственном происхождении. Что они и делали…

Я потёрла глаза и запустила запись с самого начала, присматриваясь к подробностям и мелочам, которых не заметила сразу. Например, в этот раз я поняла, что Хранитель очень стар, гораздо старше, чем кажется. У меня сложилось впечатление, что он прожил лет на двадцать дольше, чем ему можно было дать на первый взгляд, но, возможно, это сказывалась нелёгкая жизнь с пятьюстами «преступниками».

Опять поразила необыкновенная теплота, которую излучал байон Алистер. И то, как его подопечные, сознательно или нет, группировались вокруг него, словно пытаясь согреться. Удивительный человек! Вот теперь, глядя на него, я начинала верить, что ему удалось-таки сделать то, что считалось невозможным: воспитать из генно-изменённых людей, а не бездушных монстров. И между собой все они говорили удивительно спокойно и мягко. Человеческие особи, собранные в таком количестве, уже начали бы создавать какие-нибудь крохотные, сиюсекундные конфликты, но ГИО-люди казались единым, монолитным сообществом, где все смотрят в одну сторону и думают одни и те же мысли.

И, кстати, никаких проявлений агрессии я вообще за всё время записи так и не увидела. Все, кого Лейра заставала на их рабочих местах, или за приёмом пищи, или гуляющими в саду, реагировали на нас (ну, я уже говорила, что было у меня ощущения своего присутствия там…) радостно и приветливо. Никакого ворчания, никаких косых взглядов, даже простого равнодушия. Нет, все были искренне рады, готовы помочь, если потребуется, – пару раз Лейра просила о мелких услугах встречных собратьев: придержать дверь, отойти с дороги… Меньше всего обитатели базы походили на безумцев, вынашивающих планы уничтожения кого бы то ни было.

Просмотрев запись в третий раз, я хотела приказать Деоне запомнить всё, что могло пригодиться нам в будущем, но раздумала. Мало ли, как повернулись бы в дальнейшем события, – раз меня просили уничтожить запись, следовало просьбу выполнить и излишней инициативы не проявлять. С сожалением вынула кристаллик из гнезда, посмотрела на него и, вздохнув, тщательно растёрла в порошок с помощью тяжеленной старой подставки для диоснимка. Кстати, надо бы и вправду заполнить её, чтобы не мозолила глаза своей пустотой. Учитывая, что у меня теперь как бы есть парень, его-то физиономию и надо будет вставить…

Вспомнила о четырёх абсолютных копиях мачо, которых видела на записи, и опять вздохнула. Четверо Эдоров! Интересно, – они и по характеру одинаковые, или всё-таки отличаются? А ещё захотелось узнать: пристрастия контрабандиста к вычурному внешнему облику – это скрытый комплекс неполноценности, оттого, что у него столько двойников, или личные предпочтения? Или вообще, продуманная маска, заставляющая людей принимать его за недалёкого любителя женского пола и эпатажа?..

Позже, ужиная вместе с лягушонком, я всё время возвращалась мыслями к записи, прокручивая увиденное и так, и эдак, поэтому говорила мало. Долгое молчание оказалось непосильным для Маугли, который сначала робко, а потом всё настойчивее пытался вывести меня из раздумий, негромко рассказывая о том, что он видел или слышал, и задавая какие-то вопросы. Я слушала вполуха, машинально отвечая, пока очередное замечание кикиморыша не вывело меня из состояния глубокой задумчивости.

- Это так ужасно, сагите… Ведь они умирают!

- Эээ… Кто умирает? – встрепенулась я.

- Цветы…

- Какие? – Всевидящий, у нас что-то случилось в саду, а я даже не заметила?

- Те, в кабинете… Которые принёс сагат.

Не поленилась, встала и прошла в кабинет, Вайятху – следом.

Клумба Эдора, прикидывающаяся букетом, ничуть не изменившаяся, продолжала благоухать на всю комнату. Ну, может, чуть меньше. Оглядев упругие листья и бодро торчащие лиловые венчики, я с недоумением обернулась к заморышу:

- Они же в полном порядке, посмотри!

Совершенно неожиданно зелёные глаза лягушонка наполнились слезами, он покачал головой и возразил:

- Нет, сагите, они гибнут, только медленно. Кто-то растянул их смерть…

Я вытаращилась на заморыша, потом на цветы, и осторожно спросила:

- Ты это от них узнал? Сам?

Маугли кивнул с самым несчастным видом.

Тааак, похоже, развлечение на вечер было обеспечено. Вограны б побрали контрабандиста с его подарками в виде медленно загибающейся растительности! Мысленно вздохнув, начала реанимировать психику кикиморыша:

- Ну, не надо так расстраиваться. Их и выращивали специально для того, чтобы срезать и поставить в вазу, для красоты. И, даже если бы их не срезали, они всё равно бы завяли, ведь так?

- Да, сагите… Но они бы умерли сами, а не… их бы не сохраняли так, умирающими.

Продравшись сквозь специфическую терминологию и похоронный тон, выяснила, что шокирует лягушонка именно то, что сорванные цветы законсервировали. Он воспринимал это, примерно, так же, как если бы мы обнаружили, что наших молодых людей какие-нибудь садисты смертельно ранили, потом замедляли процесс расставания с жизнью, да ещё и раскладывали живописными группами, для придания интерьеру пикантности…

В свою очередь, с трудом оправившись от шока, что меня причислили к некрофилам, я постаралась реабилитироваться в глазах ярого защитника флоры и отвела его в сад, подальше от греха. Благо, растительностью на нашем участке ещё никто не занимался, так что там был непочатый край работы! Для начала предложила гуманоиду побеседовать лично со всеми растениями на предмет ознакомления с их нуждами, а сама поспешила обратно в дом.

К диосам помирающие цветы, – доволокла букетище до кухни и порциями скормила его самому большому из имеющихся в доме утилизатору, который каждый раз подозрительно хрюкал. Закончив, спохватилась и пригрозила рыгающему ящику, что, если он расскажет лягушонку о моём поступке, то сам отправится в утиль. Не знаю, понял ли он, но хрюкать тут же перестал. Я пошла в кабинет, раздумывая по дороге, что, наверное, потихоньку схожу с ума: вот, уже собственные вещи шантажирую… Приехали!

Добравшись до вифона, позвонила контрабандисту и сообщила, что он мне нужен, вернее, нам. Заодно поинтересовалась, не было ли у него в планах покупки очередного букета.

- А что, понравились цветы? Могу ещё привезти, – легкомысленно ответил мачо, спровоцировав меня на непроизвольное скрежетание зубами.

- Нет! Никаких цветов! Особенно срезанных! – заявила я. – Если уж что-то хочешь притащить – бери только с корнями!

Эдор тут же посерьёзнел.

- Жужелица, ты в порядке? А гуманоид?

О, в первый раз спросил! Неужели таки начал устанавливать связь?

- Ни я, ни твой подопечный не в порядке! Ты приволок забальзамированные трупы цветов, а мне за это только что истерику устроили!

- Хмммм… Трупы, говоришь? – мачо покрутил головой. – Ну, хорошо, исправлюсь, привезу тебе что-нибудь… незабальзамированное. Через час. Дождётесь?

- Вполне, – я кивнула с облегчением.

Ну, теперь не я одна должна буду отдуваться за «садизм». Пусть-ка стратег побеседует со своим опекаемым, не только же моим мозгам постоянно вставать дыбом! И, заодно, я намеревалсь порасспрашивать контрабандиста его о собратьях, оставшихся на базе. А то опять вопросов накопилось больше критической массы, которую могли вынести моё любопытство и инстинкт самосохранения. Надо было их срочно спасать!

Контрабандист появился точь-в-точь через указанный промежуток времени, – я специально засекла. Поскольку делать мне всё равно было нечего, а идти объясняться дальше с лягушонком не хотелось, я сидела в беседке, ожидая появления мечты всех женщин этого сектора Галактики. Правда, наличие ещё четверых таких же красавцев несколько понижали шансы этого, конкретного, на безоговорочное и всеобщее обожание, но… Нет полного совершенства в мире!