Глава 8 Командир Жиндия

Год Возрождения Дварфийского Рода

1488 по Летосчислению Долин

— Мы с ними встретимся? — спросила верховную мать Жиндию Кирнилл Меларн, первая жрица дома Меларн. Они и их подчинённые, 350 солдат дома Меларн — половина из этого рабы, гоблины и кобольды, плюс более сотни драуков — вышли из Подземья в каменистой и холмистой местности, известной как Утёсы, всего в нескольких милях от разрушенного недавно города полуросликов Кровоточащие Лозы и входа в дварфийский комплекс, где правил Бренор Боевой Топор.

Более важным, чем место его правления, был тот факт, что Бренор является лучшим другом еретика Дзирта До'Урдена, которого Жиндия намеревалась поймать или убить, как и отца Дзирта, Закнафейна, которого загадочным образом похитили из могилы и воскресили.

С точки зрения Жиндии этот акт похищения души был величайшим оскорблением для её дорогой госпожи Ллос.

— Мы должны, — ответила Жиндия жрице. — Они — наше пушечное мясо, которое выманит дварфов из их нор.

— Зачем они нам? — спросила Кирнилл, обернувшись, чтобы взглянуть на других «солдат», которых дом Меларн взял с собой на поверхность: пару огромных големов, изготовленных в форме пауков. Поистине чудовищные создания, эти захватчики были одними из самых дорогих конструктов нижних планов, сотворённых с единственной целью ценой огромных трат и жертвоприношений. Их использовали владыки демонов и демонические богини. Захватчик был создан, чтобы вернуть назад единственное существо, живым или мёртвым.

Только самые ценные из преступников могли заслуживать подобных расходов, и Паучья Королева, богиня Ллос, через своих прислужниц-йоклол явственно согласилась со мнением Жиндии, что Дзирт и Закнафейн таковыми являлись.

— Способны ли дварфы остановить наших… — Кирнилл замялась, пытаясь подобрать слово, чтобы верно описать могущественных существ перед нею, и наконец остановилась на: — …священных пауков? Может ли хоть что-нибудь их остановить?

— Не будь опрометчива, — пристыдила её мать Жиндия. — Наша богиня доверила нам самых дорогих конструктов Бездны. Самоуверенность здесь неуместна.

— Но что может остановить их, кроме завершения миссии?

— Их по-прежнему можно победить. Нет, — сказала Жиндия, заглушив очередное возражение, — я не недооцениваю их силу. Их создали величайшие лорды демонов, и это — могущественные союзники, которых следует ценить, превосходящие силой всё, что способны выставить мы против наших врагов. Но они не бессмертны, никогда не считай их такими. Да, они наверняка захватят или убьют Дзирта До'Урдена и Закнафейна, но затем вернутся обратно в Бездну, а мы останемся здесь — сражаться с грозным и окопавшимся противником.

— Но вы добьётесь величия, моя верховная мать, — кланяясь, сказала Кирнилл. — Вы сделали то, что не сумели сделать Бэнры, и когда мы вернёмся…

— Когда мы победим двух еретиков, а потом захватим дварфийский город и все окрестные земли, мы вернёмся с истинной победой. Лишь тогда я добьюсь того, чего заслуживает Ллос: чтобы её самая преданная и любящая верховная мать наконец стала главной матерью Мензоберранзана. Время Бэнров подходит к концу. Давно пора возвратиться к чистой преданности Госпоже Хаоса, дроу давно пора стать неоспоримыми владыками Подземья, постоянно запуская руки на поверхность, чтобы напомнить еретикам наверху, что мы, а не они, избранные создания настоящей богини.

— Но сначала, — резко продолжила она, — мы должны защитить то, что уже имеем. Големы-захватчики почувствовали, что Дзирт и Закнафейн где-то рядом, под землёй. Без моего контроля — и он действительно слабеет! — они бросятся прямо в тоннели, чтобы наткнуться на стены короля Бренора.

— И они разрушат эти стены.

— Разрушат, если мы будем умны. Наши союзники среди людей и дварфов, вместе с армией демонов, предоставленной купцами дома Ханцрин, прощупают дварфов и узнают для нас их силы и слабости, и благодаря этим слабостям, захватчики из Бездны нанесут обжигающий удар королю Бренору и его друзьями.

— Простите моё неблагоразумие, — взмолилась Кирнилл с очередным поклоном.

Мать Жиндия ответила улыбкой — нетипичной для неё, поскольку эта улыбка была неподдельной. Первая жрица Кирнилл, которая была раньше матерью дома Кенафин и могла бы претендовать на то же звание, когда этот дом слился с домом Хорлбар, никогда по-настоящему не оказывала настоящего и искреннего уважения своей сопернице, Жиндии. Однако положение дел изменилось после того, как Жиндия безжалостно и как следует наказала Аш'алу, третью дочь Кирнилл. С тех пор, как они оставили Аш'алу в молочной ванне, где её медленно пожирали черви, Кирнилл наконец-то осознала истинный баланс власти. Разумеется, это была одна из причин, по которым Жиндия поступила так жестоко. Аш'ала, конечно, заслужила свою омерзительную и жуткую судьбу, но для Жиндии было не менее важно, чтобы первая жрица Кирнилл, представляющая собой постоянную угрозу, увидела это.

— С такой силой в нашем распоряжении очень легко стать самоуверенными, даже небрежными, — сказала Жиндия в редком жесте понимания. — Нам следует поддерживать бдительность, раз будущее кажется таким прекрасным.

Двое дварфов в унисон вздохнули и одновременно покачали головой. Их реакции, манеры и внешность были настолько схожи, что любой случайный наблюдатель наверняка принял бы их за отца и сына.

— Кто ж знал, что этот дурень Атрогейт закорешился с тёмными эльфами? — саркастично спросил Френкин, младший из пары.

Бронкин снова вздохнул и почесал голову. Его жёлтые волосы были собраны в тугие косички, прилегавшие к черепу плотными рядами и свисающие ниже плеч, чтобы смешаться с огромной жёлтой бородой.

Френкин наоборот позволял своим жёлтым волосам болтаться свободно, но всё равно практически одновременно с дядей Бронкином потянулся точно так же почесать голову.

Внизу на выступе перед ними стояли двое людей, женщин Маргастер, вместе с горсткой дроу и чудовищными созданиями — полудроу-полупауками — окружившими женщин-дроу и просачивающимися сквозь многочисленные тени леса. Дюжины этих мерзких мутантов бродили вокруг, и даже для дварфов, которые и сами путались с демонами, проклятые гиганты казались просто… неправильными.

— Сдаётся мне, не надо было слушать этих треклятых Маргастеров, — признался Бронкин. — Хоть мы и получили Терновый Оплот.

— И получим Гонтлгрим, — с широкой усмешкой заметил Френкин.

Бронкин пожал плечами, не желая пока что это учитывать.

— Теперь половина наших парней полудемоны, и весь Север нас ненавидит.

— Только если мы не сможем победить, — напомнил Френкин.

Бронкину пришлось кивнуть, поскольку это была правда. Как бы все благородные лорды и леди побережья Меча не заявляли об обратном, «сила в правде» оставалась всего лишь популярным заблуждением, тогда как выражение «кто сильнее — тот и прав» казалось ближе к реальности. И глядя на армию демонов, заполнивших окрестности разрушенной деревни полуросликов — теперь вместе с дроу и их мерзкими чудовищами-драуками, и с деньгами, хранящимся у Маргастеров и лорда Неверэмбера — победа действительно казалась близка.

И по условиям сделки с Инкери Маргастер, Бронкин Каменная Шахта станет вторым королём Гонтлгрима, получив силу огненного предтечи, величайшую магическую кузню во всём Фаэруне и дружбу с лордом Дагультом Неверэмбером, правителем Невервинтера и Глубоководья — и Лускана, поскольку этот город тоже вскоре должен был пасть.

Это стоило жуткого чувства внутри, когда он глядел на своих союзничков.

Сначала победим, а потом будем думать, как избавиться от демонов, молча сказал себе Бронкин.

Трамвай к Кровоточащим Лозам тихо стоял на поднятой платформе напротив тёмного подземного озера у стен Гонтлгрима. За ним простиралась широкая входная пещера, похожая на тёмный лес с её сталагмитами и сталактитами. Иногда укреплённые дварфийские посты, устроенные в одном из таких образований, сверкали вспышкой факела, освещая ту или иную область достаточно, чтобы расчёты многочисленных боковых катапульт успели её рассмотреть, или чтобы запустить снаряд в нарушителя.

Но по большей части огромная пещера была тихой — настолько, что это даже нервировало. Демоны были там, в больших количествах. Каждый дварф мог чувствовать их, как припавших к земле львов, готовых к прыжку.

Ожидание и планирование.

И ожидание было хуже всего.

— Сколько ты можешь дать мне? — спросил король Бренор. Он шёл вместе с Джарлаксом и Закнафейном вдоль берега подземного озера у городской стены.

— Что ты хочешь от меня услышать, друг мой? — отозвался Джарлакс. — У меня не так много солдат, и я не знаю, насколько хорошо их тактика сработает с твоими дварфами.

— Я возьму всех, кого ты сможешь дать, — сказал Бренор. — Главное, пошли своих парней наверх, чтобы жалить треклятых монстров.

— Посмотрим, что я смогу сделать, — пообещал Джарлакс.

— И скажи тем волшебникам в Главной башне, чтоб побыстрее зажгли своей магией врата в Серебряные Кордоны, — ответил Бренор после долгого взгляда на наёмника-дроу. Он провёл с Джарлаксом достаточно времени, чтобы начать доверять эксцентричному дроу, но также для того, чтобы понять, что для Джарлакса важнее всего сам Джарлакс. Однако ему пришлось принять уклончивое обещание дроу как есть. — У меня недостаточно бойцов, чтобы напасть на них, но дайте мне эти врата, и я приведу ребят из Мифрил-Халла, Фелбарра и Адбара, и тогда вы увидите, как разлетаются в клочья демоны, можешь не сомневаться!

Джарлакс засмеялся и кивнул, и бросил взгляд на Закнафейна, который, похоже, ничего не понял. Проблема заключалась не в языке, ведь с помощью Кэтти-бри оружейник уже неплохо овладел всеобщим языком народов поверхности, а в самом смысле слов.