Она закатила глаза.

— Ты играешь как ярл, а не как воин.

Все еще изучая доску, Леиф проигнорировал эту подначку и разгадал задумку противника. Хорошая, надежная ловушка, но он блокировал ход ее нападающего одним из своих защитников и спас короля. Подняв голову, Леиф увидел, как Астрид хмурится, глядя на него руку.

— Ярлы потому и ярлы, что побеждают, — усмехнулся он.

— Ну, пока победа еще не близка, — она контратаковала и убрала нападающего, которого он открыл для удара. С трех сторон король Леифа теперь был зажат в ловушку, и Астрид наклонилась вперед с торжествующей ухмылкой. — Слишком долгие раздумья тебя тормозят.

Леиф не успел ответить — в зал вошли Харальд и Бьярке. Он отправлял их с патрулем вдоль береговой линии, они должны были первыми заметить возвращение Колдера и его кораблей.

Прошли недели с тех пор, как Вали и Бренна покинули Гетланд. Лето закончилось, а корабли Колдера еще не вернулись. В это лето Эйк планировал большой набег под предводительством своего старшего сына, но Леиф не был в курсе подробностей — потому как, если говорить по правде, он уже не был в то время близок к ярлу.

Тем не менее, терзать себя догадками он не собирался, тем более теперь, когда Эйк уже был мертв. Если налетчики не вернутся домой поскорее, наступит зима и плыть станет опасно. Они поспешат в Гетланд — но они еще не знают, что их ждет дома.

Под началом Леифа были двести воинов Вали; они остались здесь, в Гетланде, ожидая возможности разгромить остатки войска Эйка. Силы, скорее всего, окажутся равны, но Леиф все равно не сидел без дела. Они были хорошо защищены и вооружены, тренировались и набирались сил. Они были готовы к жестокому сражению, но Леиф не думал, что оно будет именно таким.

Она использовал эти недели не только для подготовки воинов. Его заботой стали и жители Гетланда — а их обеспокоила и смерть Эйка, и выдвижение Леифа на пост ярла. Его любили и уважали, но он стал ярлом после кровопролитного боя, в котором погибло много людей.

Ему повезло — Эйк уже успел потерять уважение большей части своих воинов, и не обрел авторитета среди народа. Самые преданные ярлу люди уплыли в поход. Леифу не потребовалось много усилий, чтобы доказать своим людям, что он намного лучше прежнего ярла.

Доказать это тем, кто был с ним в Эстландии, тем, кто был оставлен на верную смерть — вот эта была действительно трудная задача.

Астрид, женщина его собственного народа, плюнула ему под ноги в тот день, когда впервые увидела его. Ей было все равно, что он сражался с ними бок о бок; и она, и Бьярке, и Харальд, люди Вали, с радостью бы увидели, как он умрет.

Они были теперь его главными советниками. Харальд и Бьярке скорее всего покинут Гетланд сразу после того, как войско Колдера будет разгромлено, но пока Леиф держал их рядом. Он и Астрид хорошо знали Колдера. Харальд и Бьярке жаждали мести. Как и Астрид, оставленная умирать в Эстландии, когда Леиф перешел на сторону Эйка, чтобы спасти ее друзей.

Леифу удалось завоевать их доверие. Или, если сказать иначе, ему удалось завоевать их.

Астрид снова сплюнула ему под ноги, когда он спросил ее, не хочет ли она остаться при новом ярле. Понимая, что заслужил ее презрение, даже если намерения его и были самыми добрыми, Леиф не почувствовал себя оскорбленным или униженным. Колдер и его братья должны были вот-вот вернуться, и у Астрид не было выбора кроме как сражаться, так что ей пришлось согласиться хотя бы выслушать его. По той же причине с ним в зале теперь находились Харальд и Бьярке, хотя и тот и другой часто возражали ему — и часто просто из духа противоречия.

Леифу казалось, что иметь советников, которые не вполне ему доверяют — хорошая идея. Если ему удавалось убедить их в чем-то, это значило, что план по-настоящему хорош. Те, кто боялся, могли промолчать там, где молчать не нужно — просто из-за страха. Об этой правде Эйк забыл, но Леиф поклялся помнить всегда.

Харальд и Бьярке подошли к столу, за которым сидели Леиф и Астрид, и рабыня по имени Вигфрид тут же скользнула из тени с медом для них. Пока она наполняла чаши, Леиф кивнул Бьярке, старшему из двоих, давая знак заговорить.

— Мы принесли весть о том, что приближаются корабли, — сказал тот. — Ветер дует им навстречу, но нам все равно стоит быть готовыми к их прибытию. Завтра или послезавтра они будут здесь.

— Наконец-то, — выдохнула Астрид. — Мой топор гудит в ожидании.

— Потерпи, защитница, — ухмыльнулся Бьярке. — Скоро ты прольешь кровь.

Леиф увидел возможность для хода и передвинул короля, завершая игру. Астрид недовольно фыркнула, и мужчины засмеялись.

— Терпение и стратегия, мой друг, — сказал Леиф, ставя сбежавшего короля на стол рядом с собой. — Победу дарует мудрость.

С еще одним злым рыком Астрид ударила его по руке и сбила фигурки с доски на пол.

~oOo~

Когда корабли Колдера показались на горизонте, Леиф уже стоял на пирсе, с Астрид, Бьярке и Харальдом, держащимися чуть поодаль. Две сотни воинов заняли свои позиции: лучники выстроились на первой линии, а за ними, подняв щиты и обнажив клинки, стояли воины.

В тот момент, когда корабли приблизились настолько, что стало видно стоящего на носу главного судна Колдера, когда они оказались на расстоянии полета стрелы, Астрид начала бить топором по своему щиту. Другие подхватили ее ритм, и вскоре воздух вокруг загудел от угрожающего рокота.

— ЛУЧНИКИ! — крикнул Леиф, и они подняли луки.

— ЗАРЯЖАЙ! — крикнул он, и лучники достали из колчанов стрелы и уложили их на луки.

Леифу казалось, он видел, как меняется выражение на лице Колдера, как сначала на нем появляется удивление, потом — шок, когда он понимает смысл того, что происходит.

Он повернулся и отдал команду:

— ГОТОВЬСЯ! — под грохот щитов звук натягивающейся одним слаженным движением тетивы десятков луков прозвучал, как один. Лучники знали цель, кончики стрел уставились в сторону кораблей.

— ПЛИ!

Дюжины стрел взлетели в небо, описав широкую дугу, и ударили в корабли до того, как воины сообразили, что к чему, и успели укрыться за щитами. Леиф услышал крики и звуки падения тел, когда на людей пролился дождь смерти.

— ЖДИТЕ! — крикнул Леиф, и лучники замерли, держа руки у колчанов.

Два корабля причалили к открытому побережью вдали от пирса, и мужчины начали прыгать на песок еще до того, как корабли остановились окончательно. Вокруг себя Леиф чувствовал нетерпение воинов — но пока не давал команду к бою.

— СТЕНА! — крикнул он, и грохот щитов стих. Деревянная крыша закрыла от него солнце, когда лучники скрылись за щитами.

В тишине, последовавшей за этим, Леиф отдал приказ:

— ЛУЧНИКИ — В БОЙ! ВОИНЫ — ВПЕРЕД!

И день наполнился шумом боя, когда воины с громкими криками понеслись вперед, к морю, где их уже ждали люди Колдера. Лучники с обеих сторон сыпали стрелами.

И только Колдер спокойно стоял на своем судне. Теперь он был очень близко, и Леиф мог видеть, как его бывший друг сверлит его взглядом.

Слишком поздно он услышал еле заметный свист стрелы, а потом солнце скрылось от него за щитом. Стрела ударила в щит, и Леиф услышал голос Астрид:

— Ты справишься? Я хочу сражаться.

— Иди. Но пусть сыновей Эйка оставят в живых. И я хочу сам сразиться с Колдером.

Дева-защитница одарила его скептическим взглядом, но кивнула и понеслась к месту боя, ее боевой клич прорезался сквозь общий хаос.

Леиф пошел вперед, используя меч и щит, только чтобы отражать случайные удары. Он мог позволить своим воинам сражаться за него, ему нужна была только одна смерть. Бой теперь кипел с фланга. Леиф ступил на пирс, спрашивая себя, что чувствует Колдер. Мучает ли его то же горькое чувство в груди, когда он смотрит на человека, которого привез с собой из далекой страны, чтобы тот предал его. Чтобы отнял жизни у своих собственных друзей, людей, слуг.

— Леиф, — позвал Колдер, когда корабль его пристал на пирсе — единственный из трех. Лучники стояли рядом, но братьев Колдера не было видно — наверное, они командовали каждый своим кораблем.

— Колдер, — он убрал меч в ножны; Колдер пока не обнажил свой, и на пирсе было мало места для драки, так что опасности пока не было. Но щит Леиф держал наготове — несколько лучников все еще оставались с их предводителем на корабле.

Но когда Колдер вытянул руку, сошли с корабля и они.

— Мой отец?

Леиф обернулся и бросил взгляд в сторону черепа, висящего на пике в конце пирса. Бренна хотела, чтобы Колдера встречала голова его отца, но налетчики вернулись нескоро, и птицы и черви уже сделали свое дело. Только несколько волокон сухой плоти висело на костях.

— Если он был достоин Валгаллы, он там, — сказал он сыну Эйка.

— А ты думаешь, что он недостоин?

— Думаю, что об этом судить богам.

— Как он умер?

Леиф покачал головой.

— Трусливо. Спрятался за рабыней в цепях.

Рот Колдера скривился в уродливой усмешке.

— Ты имеешь в виду Око бога? Вряд ли ее можно назвать рабыней. Это был ты?

— Нет. Вали Грозовой Волк.

Колдер вздернул бровь.

— Ты сказал отцу, что убил его.

— Я солгал.

Колдер схватил щит, прислоненный к борту, и спрыгнул на пирс. Они оказались лицом к лицу, разделенные расстоянием, не большим, чем длины двух их мечей.

— Ложь и удар исподтишка. Не похоже на тебя, мой друг, — кивнув за спину Леифа, на битву, кипевшую позади, Колдер добавил: — Но твоя засада, похоже, удалась.

Леиф не стал отводить от Колдера взгляд, опасаясь выпустить его из виду, и только кивнул. Он слышал звуки битвы и насколько мог судить, она уже подходила к концу. Такой быстрый финал мог говорить только об одном.

— Ты покоришься? — спросил он, и Колдер захохотал и обнажил меч.

Леиф обнажил свой.

— Никогда. Я убью тебя как предателя и покажу всем твою голову, и потом я отвоюю то, что отец завоевывал так долго и с таким трудом.

Он взмахнул мечом, и Леиф ударил, блокируя нападение. Звук удара меча о меч прозвучал громко в звуках утихающего боя. Она разошлись, мечи проделали сверкающий путь, разрезая воздух, и потом Колдер напал снова, теперь уже сбоку, заставляя Леифа повернуться, чтобы блокировать этот удар.