Она сконцентрировалась на записанном сообщении, и через несколько секунд они материализовались в темной комнате. Фил отпустил ее и положил в карман свой сотовый телефон. Она мельком увидела коричневые бревенчатые стены и серые камни огромного камина. Лунный свет просачивался сквозь окна и отражался от… глазных яблок.

Она ахнула и резко обернулась в поисках Фила. Он шел через кухню к задней двери.

— Фил?

— Я тут, — он включил свет.

Она снова повернулась к глазным яблокам. На стене была установлена голова оленя. Над камином висела гигантская голова лося. А над книжным шкафом висела голова какой-то дикой свиньи с клыками.

— На стенах висят мертвые животные.

— Это охотничий домик.

Она вздрогнула.

— Они смотрят на меня, — как бы говоря, что ты следующая. — Странно, что у него на полу нет медвежьей шкуры.

Он поморщился.

— Говард не пошел бы на это. И они не смотрят на тебя. Эти глазные яблоки из стекла.

Он открыл холодильник и заглянул внутрь.

— Полагаю, вы с Говардом их убили?

— Да, — он поставил бутылку пива на стойку и открутил крышку. — Мы же… охотники.

Она обняла себя руками. Когда-то она тоже была охотницей. Она начала использовать свои навыки телепортации, чтобы найти своих отца и братьевв лагерях для военнопленных. Но тогда она увидела отвратительную жестокость, и что-то сломалось. Вместо того, чтобы искать тех, кого она любила, она охотилась на тех, кого ненавидела. Тюремные охранники, нацисты. Вампир должен был кормиться каждую ночь, так почему бы не делать это и одновременно не избавлять мир от монстров?

Но Йедрик Янов раскрыл ее замысел, и она сама стала объектом охоты.

Она присела на подлокотник дивана из коричневой кожи.

— Я немного обеспокоена тем, что за мной охотятся.

— Здесь ты в безопасности, — Фил сделал глоток. — Только Говард, Коннор и я знаем об этом месте.

— Это хорошо, — она огляделась.

На спинке дивана лежало одеяло ручной работы с индейским рисунком. Диван стоял лицом к камину, а на кофейном столике виднелись царапины и отпечатки колец от кружек. Рядом с книжным шкафом стояло старое глубокое кресло и торшер.

Лестница вела на чердак. Там она увидела несколько кроватей, покрытых разноцветными одеялами.

Фил все еще сидел на кухне, потягивая пиво. Жар от взрыва, должно быть, вызвал у него жажду. Рядом на плетеном коврике стояли деревянный обеденный стол и стулья.

Она глубоко вздохнула и попыталась убедить себя, что действительно находится в безопасности.

— А в холодильнике есть синтетическая кровь?

— Нет. Ты голодна?

— Сейчас нет, но я обычно перекусываю перед рассветом, а когда проснусь, то буду очень голодна.

— Я договорюсь о доставке, когда доложу Коннору. Мне нужно убедиться, что Финеас вернулся в Роматек в полном порядке.

Она подумала, что у Фила могут быть неприятности из-за того, что он сбежал с ней вместо того, чтобы остаться в Роматек.

— А где же мне спать? Здесь есть подвал?

— Есть, но у него есть окна, — он открыл дверь под лестницей. — Когда Коннор приходит сюда, он спит в шкафу.

— О, окей.

Фил улыбнулся и вернулся на кухню. Он достал из шкафа фонарик.

— Я проверю периметр. Ты можешь чувствовать себя как дома.

Он вышел через заднюю дверь.

Со стоном она взглянула на мертвого оленя.

— Жизнь отстой, да?

Она проверила засов на входной двери. Недовольный мог просто телепортироваться внутрь, чтобы убить ее, но, по крайней мере, запертая дверь остановила бы любого оленя или лося, намеревающегося отомстить.

Шкаф под лестницей оказался на удивление просторным. Он был совершенно пуста, если не считать ряда полок в одном конце. Она сняла с полки плед и стеганое одеяло и расстелила их на деревянном полу. Потом она побродила по маленькой кухне. Немного чистой одежды было сложено на верхней части сушилки. Фланелевые пижамные штаны, футболки, военно-синий махровый халат.

Соседняя дверь вела в небольшую ванную комнату. Она схватила халат и заперлась внутри. Она взглянула в зеркало над туалетным столиком. Ничего. Единственное, что она могла видеть в отражении, — это старую ванну на когтистых лапах позади себя. Она пнула его сапогом. Господи, как же она ненавидела зеркала! Они заставляли ее чувствовать себя… ничем. Маленькой и никчемной.

"Я мыслю, следовательно, существую", — напомнила она себе. У нее были чувства, надежды и мечты, такие же, как у живого человека.

Но ее мечты только что были разрушены. Ее глаза затуманились непролитыми слезами.

Она развязала свой кнут и выскользнула из комбинезона. Пока ванна наполнялась горячей водой, она ополоснула свое нижнее белье и бюстгальтер в раковине. Она повесила их сушиться на вешалку для полотенец.

Ванда устроилась в глубокой ванне, позволяя горячей воде проникать в ее холодные кости. Она закрыла глаза, надеясь расслабиться, но ее ум заполнили кадры дыма и огня.

Она любила этот клуб. Она сама его спроектировала, обставила, украсила. Она отбирала танцоров и нанимала официантов. Это было ее убежище от жестокого мира. Место, где она управляла всем, и все делали так, как она приказывала. Это было святилище, где она никогда не чувствовала себя маленькой и никогда больше не должна была терпеть боль от своего прошлого.

По ее щекам катились слезы. Что же ей теперь делать? Провести остаток вечности, прячась, дрожа от страха, и ничего не делать, кроме как заново переживать ужасы своего прошлого?

Она намылила шампунем свои опаленные волосы, а затем нырнула под воду, чтобы промыть их. Ее лицо горело. Это была ее вина. Ей не следовало так долго ждать, чтобы телепортировать себя и Фила подальше от опасности. Но она не совсем поверила его рассказу о бомбе. Как же он мог знать, что она лежит в ее картотеке?

Она вылезла из ванны, вытерлась и накинула махровый халат. Он явно был сделан для мужчины. Плечевые швы свисали до середины локтей, а рукава спадали ниже кончиков пальцев. Она закатала рукава и туго затянула пояс вокруг талии. Халат был рассчитан на широкую мужскую грудь, поэтому она свернула воротник внутрь, чтобы прикрыть декольте.

Она схватила хлыст и прошла на кухню. Свет был выключен, а в камине пылал большой огонь. Она бросила кнут на журнальный столик. Неужели Фил пытается придать этому месту романтический вид? На каминной полке мерцали свечи. А лось, который не так давно был наверху, теперь исчез. Она резко обернулась. Олень и дикая свинья тоже исчезли.

Дверь скрипнула, и она увидела Фила на верхней площадке лестницы, которая вела в подвал. Он выключил свет и вошел в главную комнату.

Он улыбнулся, и его голубые глаза заблестели, когда он оглядел ее.

У нее подкосились колени, но она постаралась скрыть это, внезапно усевшись на диван. Она провела рукой по своим коротким влажным волосам.

— А что случилось с головами животных?

— Я перенес их в подвал. Я подумал, что ты будешь не против.

— Нет, — она поджала ноги под себя на диване и поправила халат, чтобы убедиться, что она прикрыта.

Он придвинулся ближе, все еще глядя на нее и продолжая улыбаться.

— Я проверил периметр. Нам грозит опасность от двух злобных енотов, живущих под тачкой, — он перевел взгляд на журнальный столик. — Слава Богу, у тебя есть хлыст.

Она знала, что он пытается поднять ей настроение, но те немногие слезы, которые она пролила в ванне, были лишь верхушкой того, что казалось гигантским айсбергом в ее груди. Она отвернулась, чтобы он не увидел слез в ее глазах.

— Я позвонил Коннору, чтобы сказать ему, что мы здесь. Он был рад узнать, что ты в безопасности.

Она хотела сказать едкое замечание о Конноре, но слишком устала, чтобы его придумать.

— Финеас придет еще до рассвета, принесет тебе запас синтетической крови, — продолжил Фил. — Значит, тебе все-таки не придется меня кусать.

Она кивнула. Облегчение захлестнуло ее, угрожая пролиться слезы. Если бы только Фил сделал что-нибудь ужасное, тогда она могла бы закричать и закатить истерику. Она внутренне поморщилась. Неужели именно этим она и занималась все эти годы? Полагалась на гнев, чтобы не иметь дел с ее настоящими чувствами?

— Ванда, — он подождал, пока она украдкой не посмотрит в его сторону. — Милая, все будет в порядке.

Слезы обожгли ей глаза, и она быстро отвела взгляд.

— Я собираюсь помыться.

Она услышала, как со скрипом захлопнулась дверь ванной. Проклятье. Она не собиралась плакать. Да и какой в этом смысл? Она встала и прошлась к кухонному столу и обратно. Ничего, что могло бы отвлечь ее от неприятностей. Никакого телевизора. Никакого компьютера.

Она остановилась перед книжным шкафом. Как выпотрошить рыбу в пять простых шагов. Таксидермия для чайников. Любовный роман? Она вытащила книгу в мягкой обложке и внимательно посмотрела на полуобнаженную пару, обнимающуюся на обложке. Она улыбнулась про себя, гадая, кто же принес эту книгу в хижину. Говард, Фил или Коннор? Может быть, они читают любовные сцены, чтобы получить несколько навыков. Не то чтобы Фил нуждался в какой-то помощи в этом отделе.

Он был невероятный. Такой сильный. Такой сексуальный. Он заставил ее таять.

— Тебе не слишком жарко?

Она вздрогнула и обернулась на его голос. Он только что вышел из ванной. Голый по пояс. Книга упала из ее рук.

Он кивнул в сторону камина.

— Я хотел сделать место более уютным, но с огнем может быть слишком жарко в июле.

— Это… нормально, — она схватила книгу с пола и спрятала ее на нижней полке, кинув последний взгляд на грудь героя обложки. Не идет ни в какое сравнение. Модель выглядел подделкой. Позирующий. Натертый воском.

Она снова перевела взгляд на Фила. Теперь она увидела его грудь. Широкие плечи. Коричневые волосы все еще блестели от воды и закручивались, когда высыхали. Тонкая линия волос пересекала кубики пресса и исчезала под клетчатыми фланелевыми штанами, которые низко сидели на бедрах.