«Остановись!» — закричал ему полицейский, — «Остановись сейчас же!»

«Ни за что», — подумал Майкл. Он не так боялся быть схваченным полицией, чем потерять контроль снова и, возможно, разорвать обоих полицейских в клочья. Даже сейчас он чувствовал голод и безумие, растущие внутри него снова. Его черные глаза сверкали в ночи. Он сильно сжал клыки, сдерживая желание развернуться и разорвать невежественных людей голыми руками и зубами. Его рот наполнился слюной при мысли, что их кровь течёт по его горлу...

«Нет», — подумал он, — «Это не я!»

Лес за переулком манил к себе. Он увидел скелетные дубы и буки сквозь открытый конец переулка. Если бы он мог просто добраться до леса, то скрылся бы от своих преследователей в дремучей дикой местности. Он стремглав выбежал из переулка на единственную полосу улицы, ведущую из города. Лес был теперь всего лишь в нескольких ярдах, на другой стороне дороги. Он был почти у цели ...

Воющая сирена и мигающий синий свет поймали Майкла врасплох. Черно-белая патрульная машина с визгом выехала из-за угла, заблокировав ему путь. Она, визжа, остановилась прямо перед ним. Яркий синий свет больно резал глаза.

Майкл даже не замедлился. Использовав капот автомобиля в качестве трамплина, он прыгнул на автомобиль и побежал дальше в лес. За лобовым стеклом полицейские глазели на него в изумлении. Пораженные проклятия приглушил крик сирены.

Два новых полицейских покинули машину. Таща оружие, они присоединились к исходной паре офицеров гнавшихся за Майклом. «Отлично», — подумал он, — «Теперь у меня четыре полицейских на хвосте».

Крутой холм проверял его истощенную выносливость. Он хромал вверх по лесистому склону, изредка хватаясь за обледеневшие стволы деревьев для поддержки. Пучки света обыскивали холм позади него. Полицейские последовали за ним в лес. Он слышал их крики. Они звучали безумно, тревожно ... и совершенно изумлённо. Майкл не мог винить их за то, что они были сбыты с толку. Они, вероятно, никогда не преследовали беглеца, продолжающего бежать даже после того, как они его расстреляли. Несмотря на раны, он по-прежнему опережал их.

Но как надолго? Он мог чувствовать, как его сила убывает. На полпути к вершине, он упал на колени, обессиленный. Каждый мускул в его теле болел. Его ноги чувствовались, как переваренные спагетти. Оглянувшись через плечо, он увидел, что полицейские набирали силы, не более чем в тридцати ярдах позади него. Их покрасневшие, гневные лица обещали не много милосердия от своих рук. Майкл чувствовал себя как монстр в старинном фильме, за которым гналась толпа жителей с факелами.

«Придется продолжать идти», — понял он. Пошатываясь на ногах, он побрёл в гору. Он задыхался, холодный воздух жёг лёгкие. Каждый новый шаг был невыносимым испытанием. Пот пропитал его окровавленную футболку. Пот стекал с его лица. Молочная кислота создавала боль в мышцах. Майкл знал, что приближается к своему пределу. Мои силы на исходе.

«Остановись! Стой где стоишь!» — полицейские бросали ему угрозы и приказы. Он слышал, как они, тяжело дыша, в напряжении, карабкались вверх по склону вслед за ним. «Остановись или мы будем стрелять!»

Майкл даже не слушал их больше. Добравшись до вершины горы, наконец, он увидел ветхое строение в нескольких ярдах впереди. Ржавая оловянная крыша покрывала голое каменное здание с отсутствующими целыми кусками кирпичей и раствора. «Старый горнорудный сарай», — догадался он. Он, шатаясь, пошёл к нему, отчаянно нуждаясь в любом виде убежища. Он шатался на неустойчивых ногах. Земля, казалось, головокружительно накренилась под ногами. Он сделал еще несколько шагов, затем упал вперед на землю. Шесть дюймов снега смягчили его падение. Ледяной порошок словно обжог его лицо холодом. Грудь тяжело вздымалась, он лежал ничком на снегу, не в силах продвинутся хоть на дюйм. Он едва мог поднять лицо со снега.

«Думаю, я должен был выпить эту клонированную кровь, когда у меня еще был шанс». Он чувствовал себя полностью истощённым, как если бы он просто пробежал марафон в железных ботинках. Тьма посягала на окраины его зрения.

Он думал о том, увидит ли когда-нибудь Селену снова.

«Взять его!» — разъяренный полицейский крикнул на венгерском языке. Пучки света от фонариков собрались на упавшем теле Майкла. «Осторожно! Он настоящий псих!»

Угрожающий тон полицейского послал последний толчок адреналина по организму Майкла. Он начал ползти к разрушенному сараю, таща себя по снегу, как раненый зверь. Страх гнал его вперед, но это было бесполезно. Его гибридная сила полностью испарилась.

Инстинкт взял своё. Оглянувшись назад через плечо, он посмотрел на своих преследователей черными глазами. Их фонарики почти ослепили его. Он обнажил клыки и бешено зарычал наперекор.

«Срань Господня!» — воскликнул молодой офицер. Он открыл огонь, и другие полицейские подхватили его. Град пуль врезался в тело Майкла, которое дико задрожало под смертоносным огнём. Все четверо полицейских продолжали стрелять, осторожно продвигались к своей извивающейся цели.

Затем...

Удар! Селена вырубила первого полицейского ударом ребра ладони в шею. Смертный упал как мешок картошки на снег. Он не сможет встать в ближайшее время.

«Один пал, трое осталось», — подумала она. Ее беретты остались в кобуре на ее бедрах. Несмотря на нападение на Майкла, она не собиралась применять убойную силу против людей офицеров полиции.

Ей не нужно было это.

В пятидесяти футах второй полицейский услышал, как его напарник упал на землю. «Сандор?» — озадаченно повернул он свой фонарик в сторону звука. Яркий луч белого упал на безжизненное тело другого полицейского, развалившегося ничком на снегу. Выражение лица человека было почти смешным в его ошеломлённом недоумение.

«Чёрт?»

Селена приземлилась прямо в луч фонаря видением черной и пепельно-белой кожи. Приземлившись всего в нескольких дюймах от поражённого полицейского, она держалась достаточно близко нанося серии болевых ударов прежде чем повалить его на землю с глухим звуком. Он уже был без сознания, прежде чем его голова упала в снег.

Двое пали.

К этому времени, остальные полицейские знали, что что-то неладно, но Селена едва ли дала мужчинам повторно оказать сопротивление, прежде чем также напасть на них. Она двигалась со сверхъестественной скоростью и эффективностью, нанося удары в ночи, как ветеран вестников смерти, которой она была. Перевес даже не был причиной для беспокойства. Селена боролась за свою жизнь против оборотней, ещё до того как пра-пра-бабушки и дедушки этих смертных были задуманы.

У полицейских не было не единого шанса.

Третий офицер прицелился пистолетом, но Селена исчезла, перед его взглядом подобно туману. Три оглушительных выстрела пистолета разорвали кору невинных каштанов, но не более того. Он повернул дуло пистолета вокруг, пытаясь ещё раз выстрелить в женщину, которая захватила его и других полицейских поодиночке. «Кто?»

Внезапно, Селена оказалась рядом с ним. Она ударила его так сильно, что ноги оторвались от земли, и он полетел в ствол массивного дуба. Его бесчувственное тело соскользнуло со ствола дерева на снежную лесную подстилку, а затем повалилось на бок. Это было отбоем и для него тоже.

Трое пали, один остался.

Четвертый и последний полицейский развернулся со своим дробовиком, но Селены уже не было там, где она стояла всего несколько секунд назад. В мгновение ока она оказалась ближе, чем он ожидал, менее чем в футе от него. Она схватила ствол пушки с удивительной силой, и полицейский в панике сжал курок.

Дробовик выстрелил, разнося Селин ребра.

«Черт!» — подумала она, морщась от внезапного взрыва боли в ее животе. Пули доставляли чертовскую боль, так же как и всегда.

Она закрыла глаза, и боль прошла сквозь неё. Нагретый ствол оружия обжёг ей ладонь, но она не отпустила дробовик.

«Идиотка!» — подумала она сердито, бичуя себя за беспечность, — «Я была слишком самоуверенной ... небрежной».

Полицейский, застыв стоял на другом конце дробовика, возможно парализованный чудовищностью сделанного им, как он думал. Он ахнул, когда глаза Селены распахнулись. Больше не каштановые, теперь они горели жутким синим огнем. Клыки слоновой кости блестели между ее губ.

«В следующий раз, попробуй ультрафиолетовые патроны», — подумала обозленная вампирша. Это повергло полицейского в смятение. Поскольку её правый кулак был сжат вокруг ствола оружия, она ударила полицейского ужасным левым хуком, так что чуть не отбила ему голову. Он рухнул на снег, присоединившись к своим товарищам в забытье. Селена не теряла ни секунды, жалея его: «Тебе просто повезло, что я не убиваю людей».

Мучительный стон Майкла напомнил ей о том, что действительно было поставлено на карту. Отбросив дробовик в снег, она прыгнула в воздух, после чего приземлилась так мягко, как снежинка, рядом с раненным молодым американцем. Сухой снег захрустел под ней, когда она опустилась на колени рядом с ним. «Я здесь, Майкл».

Она сразу увидела, что он был в плохом состоянии. Он перевернулся на спину. Его футболка была разодрана в клочья, обнажая изрешечённое пулями тело. Кровь была размазана повсюду, но она насчитала, по меньшей мере, десять пулевых ранений, а то и больше. Сонин кулон висел на цепочке на шее — крестообразный символ, символизирующий бессчётные века горя и жертв. Глаза Майкла были стеклянными и смотрели в никуда. Она даже не могла сказать наверняка, знал ли он, что она была здесь. Его дыхание перешло в неровные вздохи. Приложив руку к его горлу, она едва могла прощупать его пульс. Его веки тревожно опустились. Кровь сочилась из уголка рта, свидетельствуя о внутреннем кровотечении.