Перед парадным Инквизитория шел бой.

Черная тварь – теперь она гораздо больше напоминала человека – клубилась в паре сажен над землей, выпуская из себя нечто вроде черной паутины, и там, где эта «паутина» касалась деревьев или копий ограды, те падали, точно срезанные заклятьем теплового луча.

Старший инквзитор Френн, размахивая своей тростью, обновлял на себе и двух своих коллегах защитные экраны (Фигаро в который раз уже поразился, насколько виртуозно инквизитор колдует – Френн почти не применял мнемонических составляющих, просто «пиная» эфир своей тростью-концентратором). Двое его коллег: Лестар и незнакомый следователю молодой инквизитор со смешно оттопыренными ушами поливали тварь дождем боевых заклинаний высшей школы обормага: каскадные шаровые молнии, нейтрализующие Других существ клетки и блоки, колдовское пламя, гравитационные аномалии и много всякой другой прелести, от которой человек давно бы помер сотней различных способов.

И здесь был еще один колдун – усатый мужчина в широкополой шляпе и кремовом пальто, в котором Фигаро без труда узнал Артура.

Артур стоял, слегка согнувшись под тяжестью эфирной отдачи, которая, судя по интенсивности побочного выброса, просто разорвала бы Фигаро на атомы, и, набросив на демона тонкую светящуюся «удавку», удерживал тварь от трансформации, попутно отрезая ее от эфирных искажений. Демон шипел и плевался сгустками тьмы, но постепенно угасал под ударами инквизиторов, таял, стекая на землю дымящимися смолистыми клубками.

И тут он увидел следователя.

Сложно сказать, как именно Фигаро это понял. Это не было то тяжелое ощущение чужого взгляда на затылке, которое иногда чувствуешь, просыпаясь в самый глухой час ночи, о нет. Следователь просто… понял это. Он понял, что демон видит его, понял, что демон понял, что он понял, а в следующее мгновение…

Его руки налились страшной, запредельной силой. Эфир ворвался в жилы Фигаро огненным потоком и заструился в каждой вене, каждой мышце, каждой клеточке его тела.

Такого с ним не было никогда. Следователь даже не знал, что можно испытывать нечто подобное; он просто поднял руку и эфир, послушной собакой, лег перед ним, виляя хвостиком и готовый на все и сразу. Это было не колдовство, о нет; это была древняя Магия, та, о которой колдуны пишут в книгах, но не понимают, о чем пишут.

Следователь сжал кулак, концентрируя силу, и энергия что рождает звезды ринулась внутрь, собираясь в сферу, начиненную кромешной энтропией, запредельным, окончательным уничтожением.

Но нечто подобное, похоже, происходило и с демоном. Потому что «удавка» Артура вдруг лопнула с ужасающим треском и черная тварь, уплотняясь и наливаясь какой-то новой чернотой неведомой прежде глубины, опустилась на землю и ринулась к Фигаро.

Дальнейшее произошло очень быстро.

Фигаро, уже ничего не видя сквозь захлестнувшее его с головой безумие внезапного всевластия, поднял руку и освободил чудовищную энергию, собранную им в кулаке. Он не слышал воплей Артура, кричавшего «нет, Фигаро, не надо!!», не слышал торжествующего воя твари, открывшейся ему навстречу огромным жадным бутоном, и лишь почувствовал легкое головокружение, когда заклятье (хотя можно ли было назвать его так?) сорвалось с его пальцев.

…Из воздуха, прямо из дымной пустоты, перед трещащим от распирающей его энергии шаром разрушения возник Артур. Он поднял руки и, кривясь от боли, вцепился в брошенное следователем заклятье – просто пальцами рук! – из последних сил отклоняя его, отбрасывая в сторону от демона, меняя траекторию убийственного снаряда. Ладони колдуна мгновенно обуглились до костей; из носа брызнула кровь, но он, крича, сумел-таки развернуть сгусток первозданной энергии, отшвыривая его прочь, в ночное небо…

И потому у него уже не оставалось времени уклониться от демона, который, к этому времени, уже был в пяти шагах за его спиной.

Удар. Еще удар. Чистый свет, каскадное многоуровневое заклятье.

Демон завизжал и рухнул в снег. И следователь увидел Френна, высоко поднявшего свою трость и поливающего тварь молниями «Лезвий Мельфа» – заклятья, что разрушает тонкие сплетения энергий Других, эффективного, но довольно слабого. Однако Френн метал одно «Лезвие» за другим; его одежда дымилась от побочного выброса, трость тлела, а в волосах сияли огни святого Эльма, и следователю даже думать не хотелось, как будет чувствовать себя Старший инквизитор через пару часов после такой перегрузки.

И демон отступил. Тварь, всхлипывая и причитая, рухнула на землю, свернулась, точно мокрица и вдруг тонкой черной свечой рванула вверх, к небесам. Секунда – и демон исчез, а затем, так же внезапно, погас и огонь пожара (как выяснилось позже, выгорело всего две комнаты на втором этаже, причем в одной из них, к вящей радости Френна, хранилась бухгалтерская отчетность).

Старший инквизитор, шатаясь как пьяный, подошел к Фигаро и, шипя от боли, сел прямо в сугроб.

– Ваш приятель? – он кивнул в сторону Артура, ничком лежавшего на подъездной дорожке.

– Мой, – кивнул следователь и его тут же вырвало. Сила, только что наполнявшая Фигаро, уходила, растворялась, оставляя после себя странное болезненное послевкусие, но он не жалел о своих внезапно обретенных и столь же внезапно утраченных способностях. Эта мощь была как-то связанна с демоном – теперь он это понимал, поэтому даже не злился на Артура, предотвратившего его атаку.

– Хотите его арестовать? – добавил он, отплевываясь. Рвота слегка прочистила мозги, но равновесия не прибавила; следователь чувствовал себя нездоровым.

– Даже в том случае, если он еще жив, – Френн фыркнул, – арестовывать его я точно не собираюсь. И это вопрос не желания, а возможностей. Я видел, на что он способен; его не остановит и ударный отряд ОСП. Ну а я сейчас не зажгу и свечку – эфирная контузия… Ну и ладно – давно хотел взять больничный… Эй, ребята, – крикнул он инквизиторам, что ошалело глядели в небо, туда, куда только что смылся демон, – быстро внутрь! Возможные очаги пожара – устранить! Защитные заклятья – восстановить!.. А вашему приятелю, похоже, свезло.

И – точно, Артур пошевелился. Он стонал, терся лицом о снег, набирал его в обугленные ладони и яростно втирал себе прямо в волосы. Затем к нему, похоже, вернулся голос, и, надо сказать, таких отборных ругательств Фигаро не слышал даже от своего начальника, господина Андреа Пфуя.

– …вашу мать, бабушку и любимую собаку! – закончил, наконец, колдун, все еще макая нос в снежные комья. – Фигаро, вы идиот!.. Но с вас взятки гладки… Френн, вы… Вы молодец. Хотя тоже идиот. Но это от недостатка информации, так что я вас не виню… Я… Я тоже идиот. И, похоже, первейший из всех.

Фигаро хотел было возразить, но, подавившись языком, пораженно замолк. Потому что Артур, наконец, поднял лицо и посмотрел на следователя.

Его глаза не изменились – они были теми же голубыми безднами, но теперь они смотрели с лица глубокого старика.

Густые черные волосы вылиняли, поредели и открыли взору большую плешь; нос согнулся к подбородку, а усы исчезли вовсе, утонув в белой, забитой грязью бороде. Сотни морщин прочертили изможденное лицо, а руки иссохли и обратились покрученными артритом черными от огня клешнями.

Но самым поразительным было то, что изменилась даже одежда Артура: его кремовый плащ пошел радужными пятнами и превратился в нечто вроде инквизиторсокй «сутаны», только длиннее и шире, изукрашенной алхимическими символами, полумесяцами и звездами. Изменилась даже трость – теперь она стала посохом в человеческий рост, и только навершие в виде львиной головы осталось прежним, лишь увеличившись в размерах.

Старик-Артур сплюнул кровь на снег, утерся рукавом и покачал головой.

– Одного не могу понять, Фигаро, – как вы выбрались? Я упаковал вас надежно.

– Туз в рукаве. – Следователь икнул, и его опять стошнило, но уже всухую – желудок был пуст.

Артур покачал головой и снова выругался как сапожник.

– Если бы демон поглотил пропущенную через вас энергию, его бы не остановили и все колдуны мира… Понятное дело, вы этого знать не могли, но сам факт… Я, все-таки, кретин – следовало с самого начала рассказать вам все…