— Кто вы? Вы часть сна? Не так ли? Вы просто мне снитесь, — сказала я, мой голос был карканьем. Я коснулась моих губ. Они были сухими и потрескавшимися. — Те люди были в какой-то средневековой одежде, а вы носите брюки. Все-таки это невероятно яркий сон. Не такой интересный, как в прошлый раз, но все же интересный и яркий. Очень яркий. Достаточно того, что я лежу здесь и лепечу себе все это.

— Я не сон, на самом деле, — сказала прямо-мне-в-лицо женщина во сне. — И ты не одна, так что если ты лепечешь, это для меня. — Я знала, что не возможно выпрыгнуть с кровати, не с такой головной болью, как у меня. Медленно я подвинула мои ноги к краю кровати, и задалась вопросом, если я встану, мне перестанет сниться сон, и я проснусь в реальной жизни?

Когда я попыталась встать, леди из сна схватила меня за руку, удерживая меня, когда я закачалась на своих нетвердых ногах.

Ее хватка была совсем не как во сне.

— Вы настоящая, — сказала я с удивлением.

— Да.

— Вы реальный человек, а не часть сна?

— Я думаю, что мы установили этот факт. — Я чувствовала, как раздражение расползается по моему лицу… расползается, потому что мой мозг еще не проснулся вместе с остальной частью меня.

— Если вы настоящая, вы не будите возражать, если я спрошу, почему вы наклонились ко мне, нос к носу, в худшем варианте японского фильма ужасов, который гарантировал, что я бы описалась в ту же минуту, как проснулась?

— Я проверяла твое дыхание. Ты стонала и повизгивала, перед тем как проснулась.

— Я сплю, — сказала я, как будто это все объясняло.

— Ты уже это говорила. Неоднократно. — Женщина, ее кожа цвета смазанного махагона, кивнула. — Это хорошо. Ты начинаешь вспоминать. Я уже стала сомневаться, будет ли дракон внутри тебя говорить с тобой таким образом.

Звон маленьких колокольчиков послал предупреждение в моей голове, вроде того, что отправляют, когда вы оказались в небольшой комнате с кем-то, кто, очевидно, несколько сумасшедший.

— Ну, разве это не прекрасно. Я чувствую себя как комок шерсти, выплюнутый кошкой, и я заперта в комнате с сумасшедшей. — Я закрыла рот рукой, в ужасе, что я сказала это вслух, а не просто подумала так о ней.

— Ты слышала это? — спросила я сквозь мои пальцы.

Она кивнула.

Я позволила своей руке упасть.

— Извините. Я не хотела вас обидеть. Это просто… ну… вы знаете. Драконы? Это как-то нереально.

Небольшая морщинка появилась между ее бровями.

— Ты выглядишь немного смущенной.

— Вы получаете награду преуменьшение года. Не будет ли бестактным спросить, кто вы? — Я осторожно потерла лоб, позволяя моему взгляду блуждать по комнате.

— Меня зовут Каава. Мой сын Габриэль Таухоу, серебряный виверн.

— Серебряный что?

Она молчала, ее проницательные глаза оценивали меня.

— Ты действительно считаешь, что это необходимо?

— То, что я задаю вопросы или потираю свою голову? Это неважно… оба, да. Я всегда задаю вопросы, потому что я, естественно, любопытный человек. Спросите любого, они скажут вам. И я тру голову, когда у меня чувство, что она раскалывается, как сейчас. — За этим заявлением последовало молчание.

— Ты не то, что я ожидала.

Мои брови работали достаточно хорошо, чтобы подняться на это заявление.

— Вы напугали меня, глядели на меня на расстоянии в один дюйм, и я не то, что вы ожидали? Я не знаю, что сказать, поскольку я не имею ни малейшего понятия, кто вы, кроме вашего имени Каава и похоже вы Австралийка, или где я, или что я здесь делаю, кроме того что сплю. Как долго я спала?

Она взглянула на часы.

— Пять недель.

Я посмотрела на нее таким взглядом, который говорил, что она должна знать лучше прежде, чем попытаться обмануть меня.

— Я что, похоже, только что сошла с поезда наивности? Подождите… Гарет тебя подговорил, да? Он пытается морочить мне голову.

— Я не знаю Гарета, — сказала она, подходя к кровати.

— Нет… — я нахмурилась, так как мой мозг еще не проснулся от последствий долгого сна, медленно возвращаясь к жизни. — Вы правы. Гарет не стал бы этого делать… у него абсолютно нет чувства юмора.

— Ты впала в ступор пять недель и два дня назад. Ты спала все это время.

Холодок прошелся вниз по моему позвоночнику, когда я прочитала правду в ее глазах. — Этого не может быть.

— Но это так.

— Нет. — Осторожно, очень осторожно, я покачала головой. — Еще не время; У меня не должно быть этого еще шесть месяцев. О боже, ты не сумасшедшая из Австралии, который лжет невинным людям, не так ли? Ты говоришь мне правду! Бром! Где Бром?

— Кто такой Бром?

В панике я вскочила на ноги, но мое тело еще не было готово к этому. Сразу же, я рухнула на пол с громким стуком. Было чувство, что мои ноги были сделаны из резины, мышцы дрожали от напряжения. Я проигнорировала боль от падения и цеплялась за кровать, чтобы встать обратно на ноги.

— Телефон. Здесь есть телефон? Я должна позвонить по телефону. — Дверь открылась, пока я вставала, пол все еще качался и вздымался под моими ногами.

— Я слышала…. ох. Я вижу, что она встала. Здравствуй, Ясолд.

— Привет. — Мой желудок покачнулся вместе с полом. Я вцепилась в каркас кровати и держалась в течение нескольких секунд, пока мир не стал таким, каким и должен быть. — Кто вы?

Она бросила озадаченный взгляд на другую женщину.

— Я Май. Мы встречались раньше, Вы не помните?

— Нет. У вас есть телефон, Май? — Если она и была удивлена этим вопросом, то не показала виду. Она просто вытащила сотовый телефон из кармана джинсов и протянула его мне. Я взяла его, глядя мгновение на нее. Что-то было в ней, что казалось знакомым… и еще, я была уверена, что никогда не видела ее раньше.

Я стряхнула все мысли из головы и начала набирать номер телефона, но остановилась, когда поняла, что я понятия не имела, где я.

— Какая эта страна? — Май и Каава обменялись взглядами. Но ответили.

— Англия. Мы в Лондоне. Мы подумали, что лучше не перемещать тебя очень далеко, хотя мы забрали тебя из дома Дрейка, так как он стал немного сумасшедшим, после того, как близнецы родились и все такое.

— Лондон, — сказала я, изо всех сил пытаясь всмотреться в черную пропасть, которая была в моей памяти. Там ничего не было, но это не редкость после того случая. К счастью, кое-какой разум оставался со мной, в том числе и способность помнить мой номер телефона.

Телефон мягко жужжал мне в ухо. Я задержала дыхание, считая гудки, прежде чем там ответили.

— Да?

— Бром, — сказала я, чуть ли не плача от облегчения при звуке его спокойного, невозмутимого голоса. — С тобой все в порядке?

— Ага. Ты где?

— Лондон. — Я скользнула взглядом по маленькой, темноволосой женщине, которая смотрелась так, как будто она ступила прямо из какого-то немого кино. — С… эээ… некоторыми людьми. — Сумасшедшими или в здравом уме… это еще предстоит определить.

— Ты все еще в Лондоне? Я думал, что ты собиралась побыть там только три дня. Ты сказала три дня, Салливан. Это было больше месяца назад.

Я слышала боль в его голосе. Я ненавидела это. — Я знаю. Мне жаль. Я… что-то случилось. Что-то большое.

— Что значит большое? — спросил он, теперь с любопытством.

— Я не знаю. Я не могу вспомнить, — сказала я, совершенно буквально. Мой мозг чувствовал себя, как будто он был пропитан патокой. — Люди, с которыми я заботились обо мне, пока я спала.

— Ой, такое большое. Я полагал, что случилось что-то подобное. Гарет был очень зол, когда ты не вернулась. Он позвонил твоему боссу и отчитал его, что он отпустил тебя в отпуск так надолго.

— О, нет, — сказала я, мои плечи резко упали, когда я подумала о влиятельном волшебнике, у которого я была ученицей.

— Это было действительно здорово! Ты бы слышала это. Доктор Костич наорал на Гарета, сказал ему, чтобы он перестал звонить, и что с тобой все в порядке, но он не захотел сказать, где ты, потому что Гарет всегда использовал тебя. И тогда Гарет сказал, что он бы лучше остерегся, потому что он не единственный, кто может сделать так, что что-то случиться, и тогда Костич сказал, Ага, Гарет сказал. Да, его невестка была некромантом, а потом Рут ударила его кулаком и укусила его за ухо так сильно, что оно кровоточило, и после этого, я нашел мертвую лису. У меня будет пятьдесят долларов, чтобы купить натрон?

Я закрыла глаза на поток информации, льющейся в мое ухо, пытаясь разделить, ужасную сцену с доктором Костич и странную просьбу в конце.

— Зачем тебе натрон?

Бром вздохнул.

— Потому что я нашел мертвую лису. Мне понадобится много натрона, чтобы мумифицировать ее.

— Я не думаю, что нам нужна мумия лисы, Бром.

— Это мое хобби, — сказал он, его голос был усталым. — Ты сказала, что мне нужно хобби. Это мое хобби.

— Когда ты сказал, что интересуешься мумиями, я подумала, что ты имел в виду египетскими. Я не поняла, что ты хотел сделать свою собственную мумию.

— Ты не спрашивала, — отметил он, и с этим я не могла поспорить.

— Мы поговорим об этом, когда я вернусь. Я думаю, что должна поговорить с Гаретом, — сказала я, вообще то не желая этого делать.

— Не сможешь. Он в Барселоне.

— Ох. Рут там?

— Нет, она поехала с ним.

Паника охватила меня.

— Ты там не один, не так ли?

— Салливан, я не ребенок, — ответил он, звуча возмущенно, что я подвергла сомнению его мудрость, приобретенную во время его жизни, все девять лет. — Я могу остаться один.

— Не пять недель, ты не можешь…

— Все нормально. Когда Рут и Гарет уехали, а ты не вернулась, Пенни сказала, что я могу остаться с ней, пока ты не вернешься домой. — Я расслабилась на кровати, не обращая внимания на двух женщин, смотревших пристально на меня. — Спасибо звездам за Пенни. Я буду дома, как только смогу сесть в самолет. У тебя есть ручка?

— Секундочку.

Я прикрыла телефон рукой и посмотрела на женщину по имени Май.

— Есть ли номер телефона, который я могу дать своему сыну в случае возникновения чрезвычайной ситуации?

— Твоему сыну? — спросила она, ее глаза расширились.

— Да. Вот. — Я взяла визитку, которую она вытащила из кармана, и продиктовала номер Брому. — Ты останешься с Пенни, пока я не заберу тебя, ладно?


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: