Неожиданно до нас донесся настойчивый стук во входную дверь, будто гостей в лавку привлекал запах приправ.

– Плотник пришел, – вздохнула я.

Фред следом за мной отправился в торговый зал, где на стене, ярко и дерзко, всем врагам назло, горел знак торговой гильдии, а пол был завален мешками с перцем. Неожиданно гость громко чихнул, вероятно, от густого запаха острых специй.

– Чем тут так пахнет? – промычал он и шмыгнул немедленно заложенным носом.

– Пряностями.

– Разве ты не хотела открыть чайную лавку? – удивился Фред, видимо, не усмотрев в происходящем никакой торговой логики. И, правда, зачем закупать паприку с душистым перцем в Чайный Дом?

– Не получилось, – туманно пояснила я и отперла засов на входной двери.

На пороге стоял Этан, гладковыбритый, аккуратно причесанный и совершенно непохожий на разнорабочего, как будто на свидание пришел. Ирвина не было, видимо, беднягу забыли в мастерской… или не стали брать на встречу, чтобы не вздумал держать свечку.

– Мне передали, что вы просили зайти, – вымолвил плотник, перешагивая через порог, немедленно обнаружил Фреда, и лицо несколько перекосило.

Не знаю, нужно ли было представлять друг другу лавочника и плотника, но они разобрались без моего участия.

– Фред, – протянул сосед руку для приветствия. – Фред Оутис.

– Этан, – ответил на рукопожатие второй гость. – Господин Этан. Помогаете Алексе по хозяйству?

– Держу хозяйственную лавку по соседству.

Сцепленные мужские руки сжимались все сильнее, у обоих побелели костяшки. Странно, как до меня не доносился звук хрустящих хрящей.

– Лавочник, значит? – заломил бровь плотник.

– А вы разнорабочий? – почему-то тоже прозвучало, как оскорбление. – Гоняетесь за заказами?

– Так хорошо идет торговля, что в середине дня можно лавочку прикрыть?

Я с любопытством наблюдала за чудной пикировкой и гадала, не проломиться ли пол, если они начнут друг друга мутузить. С другой стороны, один плотник, другой торговец, а значит, и доски купить смогут, и полы перестелить. Даже захотелось драки, что бы за чужой счет доделать ремонт.

Мужские руки расцепились. Незаметно друг от друга (но не от меня), противники принялись разминать скукоженные крепким захватом пальцы.

– Ладно, вы тут пока представляйтесь, а я за наброском сбегаю, – предложила я.

– За каким еще наброском? – не понял Этан.

– Вывески.

– Ты хочешь, чтобы я тебе вывеску сделал? Я плотник, а не резчик по дереву.

– А есть какая-то разница? – удивилась я.

– Ты знаешь, Алекса, на самом деле, я неплохо умею вырезать… – заикнулся Фред, но его тут же перебили.

– Неси свой набросок, – неожиданно перейдя на «ты», чтобы уесть противника, отправил меня Этан на второй этаж.

Вообще, я давно заметила, что стоило двум мужчинам оказаться в замкнутом пространстве, и если их не связывали мистические узы дружбы, то они начинали вести себя исключительно странно. Я бы даже сказала, как последние кретины. В голове щелкали какие-то пружинки, и воинственные аборигены принимались отвоевывать территории (хорошо не помечать). И плевать, что территории в нашем случае принадлежали только мне.

Когда я поднималась по лестнице, то Фред прикрикнул:

– Мешки с перцем нужно убрать куда-то?

– Да, в погреб, но никак не хватает времени грузчика нанять.

Когда я подхватила папку с несколькими эскизами вывески, то услыхала, что в торговом зале происходил подозрительный переполох. Недоуменно нахмурившись, поспешила обратно, но мужчин не застала.

– Этан? Фред? – удивленно позвала я.

До меня донеслись приглушенные голоса. В полу кладовой, отведенной под хранение товара, был раскрыт погреб. Внизу горела свеча. Осторожно спустившись на пару ступенек по деревянной лестнице, я согнулась и проверила, чем там занимались мои гости. Они перетягивали друг на друга мешок с перцем, видимо, пытаясь договориться, куда его пристроить.

– Просто положите на стеллаж, – посоветовала я.

В следующие двадцать минут мне только оставалось следить, как, прея от натуги, подстегнутые азартом, два соперника тягали мешки со специями. К середине второго десятка оба явно проклинали соревновательный дух, а Фред отчего-то хлюпал носом, но ни один из противников сдаваться не собирался. Носились по залу, как ужаленные, не желая уступать друг другу. Что-то мне подсказывало, что назавтра обоих ждал приступ радикулита и мизантропии, особенно по отношению к хозяйкам собственных торговых лавок.

Вдруг в погребе что-то звучно хрустнуло, и раздался вопль Этана:

– Да твою ж!!

– Ты в порядке? – испугалась я, проверяя плотника. Он валялся на земляном полу, сверху придавленный мешком.

– Похоже на то, что я в порядке?! – прохрипел пострадавший, делавший отчаянные попытки подняться.

– Я тебе сейчас помогу!

Надо же было зацепиться туфлей за ощерившуюся длинными острыми шипами ступеньку и с визгом плюхнуться вниз! Совершенно точно, воспитанная девушка не имела права догадываться о значении тех слов, которые в тот момент вылетали из моего рта.

Хорошо, что Этан меня перехватил. Снова сверзившись на земляной пол, спаситель странно крякнул, словно выпустил из груди предсмертный вздох. Мы представляли собой сандвич из двух человеческих тел с прослойкой мешка, полного перца. Зажмурившись, я испуганно пробормотала:

– Этан? Ты не умер?

– Алекса, зачем ты сюда упала? – раздался сверху возглас Фреда, заносившего очередной куль. Конечно, туфли у меня спросили, прежде чем зацепиться на щепу! Не хотите ли, госпожа Колфилд, припечатать своим телом контуженого плотника?

С Этана я скатилась с такой проворностью, будто меня обожгло. Краем глаза заметила, что Фред заносит ногу над сломанной ступенькой, и выкрикнула:

– Осторожнее!

Мгновением позже лавочник кувыркнулся в погреб, выронив мешок, и сметя по пути свечу. В кромешной темноте прозвучал удар, матерное ругательство и страшный сип умирающего человека.

– Фред, ты раздавил Этана! – испугалась я. Выставив руки, попыталась подняться, споткнулась о мужчин и рухнула сверху, грудью припечатав Фреда к издыхающему плотнику. Теперь мы представляли собой не просто сандвич, а расплющенный слоеный пирожок, у которого последний слой превратился в подошву.

– Слезьте! – хрипел внизу Этан. – Слезьте с меня, демоны! Пока я еще жив…

Разлепляться в кромешной темноте тесного погреба было жуть как неловко. Мы путались в руках и ногах, пару раз столкнулись лбами. Думаю, что Этана спас мешок с пряностями, иначе бы затоптали. Наконец измученные, растрепанные и изрядно помятые, все трое мы выбрались из погреба.

От чая с пирожными неудачливые грузчики отказались напрочь. Подозреваю, оба знатно побились. Мысленно я представляла, как по дороге из лавки с их лиц сходит сдержанное выражение, и проявляется гримаса боли. Когда Этан уже вышел за порог, звякнув на прощанье дверным колокольчиком, я вспомнила про вывеску.

– Постой! А как же моя вывеска?

– Давай наброски, – вернувшись, буркнул Этан.

Когда блокнот с эскизами перекочевал в его руки, то он проверил неумелые рисунки и многозначительно изогнул брови:

– «Острая перчинка»? ты хочешь назвать лавку «Перчинкой»?

– Отличное название для лавки с пряностями! – огрызнулась я. – Если бы ты шарил в ярких названиях, то сейчас имел свою пилораму, а не работал плотником.

Этан одарил меня выразительным взглядом, закрыл блокнот и вышел за дверь.

– А цена? – выскочив на ледяную улицу, я поежилась от холода. В доме-то постоянно тлел очаг, и тепло из кухни струилось в торговый зал.

– Не разорю! – рявкнул он, даже не оглянувшись. – Четвертым днем привезу!

– И чего разорался, чувствительный какой? – буркнула, поскорее прячась в лавке.

За неделю, что я провела за приготовлением смесей, воздух в бывшей чайной лавке насквозь пропитался особенным, острым и душистым, ароматом пряностей. Подозреваю, что я сама им тоже несколько пропиталась, и благоуханный шлейф тянулся за мной на пару ярдов.