Стол, по правде говоря, был овальным, не нашлось в стране каменотеса, владевшего имперским искусством чертить правильные окружности. Скальную плиту обрабатывали «на глазок», вот и получилось, что в длину стол вышел пятидесяти шести шагов, а в ширину – сорока восьми. Спасибо и на том: когда Артос впервые заявил, что ему нужен стол, за которым может сидеть вся фианна, на ард-рикса посмотрели как на сумасшедшего и предложили собирать дружину во дворе замка, если уж главный зал не годится. Артос не стал пререкаться, просто кивнул Кау, которого взял в фиенны. После воинского посвящения характер Кау более мягким и уступчивым не стал: он попросту взял упрямца за ухо, извлек острый нож и приготовился отрезать лишнее, ибо слушает многоопытный господин управляющий определенно не тем местом...

Во дворе свою дружину пускай другие риксы собирают. Артос относился к фиеннам как к братьям по оружию, ведь без них – в Ллогрис до сих пор бы правил Лот, Артоса прикончили бы на следующий день после памятного события, и на Равнине Костей просто стало бы одним скелетом больше... Однако, из пяти вождей, что были свидетелями чуда с мечом и камнем, Артоса сразу же поддержали четверо, и когда два дня спустя Лот собрал фиеннов и попытался доказать, что рикс правит по праву силы, а не по праву рождения – сил, в смысле дружины, у сына Горлиса оказалось не больше, чем у бастарда-Пендрагона. В сражение Лот рваться не стал, обоснованно опасаясь проиграть, и увел фианну за Луару, в Лионесс. Там он быстро сместил одряхлевшего Геторикса, за которого больше правил совет вождей, и все-таки надел венец рикса. После он еще не раз пытался вторгнуться в Ллогрис, но постоянно получал отпор: то ли дружина Артоса была сильнее, то ли сам Пендрагон удачливее (дружина искренне верила во второе, Артос – в первое и не менее искренно).

Фианна вокруг Артоса собралась сама. Да, вожди поддержали его, но и только; они не отдавали своим кланам приказа «идите защищать нашего нового рикса». Люди приходили без приказов и не выпрашивая наград и высокой платы; когда Пендрагон спрашивал, почему – ответ был один: ард-рикс, избранный небесами с помощью чудесного меча в камне, не может оказаться неудачливым предводителем.

Так вот, фианна ард-рикса Ллогрис вполне заслуживала того, чтобы сидеть с ним за столом, где не видно высших и низших. Тогда у них не будет причин завидовать ни ему, ни друг другу, полагал Артос. И сам начертил для мастеров изображение стола в виде священного кольца, где с внешней стороны могут сидеть сто пятьдесят человек, и сто сорок – с внутренней. В самый раз на триста душ традиционной фианны, потому что не меньше десятка будет нести постоянный дозор.

Пока Круглого Стола не было, идея выглядела здравой. А потом – то одно, то другое, тому то не нравится, тому это... и самым худшим был лучший из фиеннов Артоса. Ланселот Озерный.

Старший брат Лота, Кадор, новоявленного ард-рикса Ллогрис только приветствовал. Конечно, к Пендрагону он относился снисходительно, но ведь Кадор был вдвое старше и Артоса помнил еще с той поры, когда тот ползать не умел. Правда, насчет присяги на верность молодому Пендрагону и речи не было, хотя Горлис в свое время Утеру присягнул. Но то – в свое время, и вдобавок клятва Горлиса самим Горлисом и была разорвана, так что его сын не имел обязательств перед бастардом Утера. Но Артос обошелся без обязательств, просто сказал: буду нужен, позови. Кадор усмехнулся и ответил тем же. А в качестве традиционного «залога дружбы» отослал к Пендрагону старшего сына, точнее, бастарда – Ланселота, который был примерно на полгода младше Артоса. И попросил об «ответном залоге» не беспокоиться, отлично понимая, что с неба дети не падают (а которые падают, тем уж лучше бы на небе и сидеть, не тревожа смертных забавами небожителей). Бойцом Ланселот и правда оказался отменным, его сам Бритаэль обучал, но вот нрав и гонор у кадорова бастарда оказались более чем выдающимися. Лишь сам Артос с ним и мог поладить, да еще тихоня-Перидур, сын одного из ллогрских вождей.

Зато если Ланселот брался за дело, Артос мог быть спокоен: никто лучше не справится. Однажды Кадор все-таки позвал на помощь, и Ланселот Озерный чуть ли не в одиночку разгромил две сотни аргонских и саксонских грабителей, слишком уж умелых для обычной банды и слишком многочисленных для случайного отряда искателей приключений. Немного посовещавшись, Артос и Кадор заключили соглашение, и добрая треть фианны Пендрагона отправилась на северо-запад, на границы Арденн. В Арденнах обитали самые дикие и воинственные из гэльских кланов, живущие бок о бок с племенами белгов и кардов, кровными родичами пиктов; но несмотря на свою воинственность, отрядам Кау, Ланселота и Перидура они ничего не смогли противопоставить. Вскоре вожди арденнских кланов запросили мира, и этот мир они получили – на условиях Пендрагона. Так Артос, номинально оставаясь лишь ард-риксом Ллогрис, присоединил к своей державе Аргон и половину Арденн. Возвращаясь с севера, Кау и Ланселот «заплутали» и оказались в Иле. Правивший там Вортимер, едва прослышав о фианне Пендрагона, повелел дуть в боевые рога и поскакал в бой, однако сильно переоценил свои силы и лишился немалой части войска и левой руки. После победы Кау пришлось договариваться с вождями ильских кланов, и результатом этих переговоров стал врученный его старшему брату, Доналу, венец рикса. Вортимера отпустили без выкупа и особых церемоний, посоветовав уходить зализывать раны на северо-восток, в саксонские королевства, к дедушке Орму. А Донал, не чувствуя себя на троне слишком уверенно – а кто бы чувствовал, пока рядом маячит угрюмый гигант Ланселот в накидке из хорошо выделанных вражеских скальпов? – присягнул на верность Пендрагону, и Ланселот сразу спрятал накидку и подобрел. Потом фиенн по большому секрету сообщил, что накидку получил в дар от особо храброго арденнского вождя, а взамен отдал настоящую чешуйку дракона, в качестве знака Артоса...

Имея за спиной таких людей, ард-рикс Ллогрис мог не беспокоиться о врагах и заботился в основном о друзьях. К северу от Равнины Костей он приказал построить замок-город, Каэр Кэмел, причем больше город, чем замок-крепость. Город тут же переименовали в Камелот, хотя чем не угодило первое название, никто не сумел вразумительно объяснить. Город предназначался прежде всего для фианны, чтобы не держать дружину в черном теле и ежовых рукавицах, как то было в обычае у прежних риксов. А под завершение строительства Артос надумал сделать подарок себе самому и женился. Невесту он выбрал в западных краях, дочку одного из ллогрских вождей-старейшин, а звали ее – Белая Тень, Гуэнхвивар. Выговаривать традиционные ллогрские имена способны только ллогры, потому на официальной свадебной церемонии невесту Артоса назвали более привычно для гэльских ушей – Гвиневер...