Она в смиреной позе подняла руки вверх.

– Видит бог, я сделала все, что в моих силах, – и затем уже бросила Маккою:

– Позвони мне, если будет что-нибудь новенькое.

Минутой позже она все еще стояла, в задумчивости глядя на погасший экран.

Наконец Вилсон, рассеянно хмурясь, снова переключила все свое внимание на Кирка.

– Капитан, – сказала она, – пока у вас нет других дел, идемте со мной. Если им все-таки придется переехать на «Флинн», мы должны хотя бы подготовить их. Это не так много, но это хоть что-то, что мы можем сделать, чтобы поддержать людей. Когда дело касается морали, даже мелочи приобретают вес.

Глядя на нее сверху вниз, Кирк так и хотел пошутить по поводу ее роста, раз уж речь зашла о мелочах, но решил не рисковать. Желая лично присутствовать при транспортации членов своего экипажа на «Флинн», он просто кивнул и с улыбкой последовал за ней.

Он обязательно пожал бы каждому из отбывающих руку, но правила карантина не допускали этого, поэтому самое большее, что он мог сделать, это поприветствовать их через интерком и пожелать всего самого наилучшего.

– Капитан, – сказал Йеоман Жарамилло из научного отдела, – мы запросили разрешения присоединиться к доктору Маккою.

– Разрешения не дано, – ответила Эван Вилсон, прежде чем Кирк успел открыть рот. – Мне очень жаль, Йеоман, но с медицинской точки зрения мы не можем этого рекомендовать.

– Но доктор Маккой…

– Доктора Маккоя здесь нет, – резко перебила она. – Я исполняю обязанности главного офицера по медицине. Так как вы добровольно вызвались помогать, я назначаю вас ответственным за связь с доктором Микиевич. Мне от нее понадобятся ежедневные доклады обо всем, что она узнает об АДФ, и то же самое мне нужно от каждого из вас. Если у вас появится зуд, я хочу услышать об этом; мы имеем дело с абсолютно неизвестным заболеванием, поэтому любой пустяк может оказаться ключом к решению проблемы.

Негодование Жарамилло поубавилось – полезное задание часто помогает в таких случаях.

– Есть, сэр! – выпалил он и, отдавая честь, шагнул в кабину транспортера.

Когда последний из группы отбывающих исчез в кабине транспортатора, Кирк повернулся к доктору:

– Вам незачем было принимать на себя удар за Боунза, доктор Вилсон.

– Нет, – сказала она. – Но поскольку они негодуют по поводу моего присутствия на борту, и вам тоже, помнится, это не нравилось, капитан, будет лучше, если у них, по крайней мере, появится хоть какое-то основание для недовольства. – Женщина резко пожала плечами и полностью изменившимся тоном добавила:

– Раз меня лишили пациентов, думаю, мне придется самой позаботиться о собственном развлечении. Каковы мои шансы заполучить Снанагфашталли в качестве подопытной кошки? Если она согласится, конечно.

Кирк никогда не слышал, чтобы кто-либо из людей на борту «Энтерпрайза» произносил полностью имя офицера Службы Безопасности.

Большинство называли ее просто Снарл и в разговорах между собой, и, обращаясь прямо к ней Кирк, поймал себя на том, что даже он сам думает о ней, как о Снарл – Снарл, – сказала Вилсон, пытаясь подтолкнуть его мысль.

– Я знаю ее полное имя, – с оттенком нетерпения проговорил он. – Я просто размышлял о не, что не часто слышу, чтобы кто-либо из окружающих произносил его.

– Извините, капитан, – она легонько коснулась его руки, – я не знала, что вы относитесь к этому так же, – она мотнула головой в сторону опустевшего транспортатора – Мне следовало догадаться. Я думаю, людей нужно называть так, как они хотят, даже если у вас из-за этого целую неделю будет болеть горло.

– И это говорит мне врач…

Она звонко засмеялась:

– О, господи! Вы говорите совсем как Леонард Маккой!

– Что вы хотите от Снанагфашталли? – это было совсем не просто, но ему удалось выговорить. Эван оказалась права насчет горла…

– Генетически она, подобно йауанцам, больше напоминает кошку, нежели человека. Я хочу выяснить причины того, почему при сходных контактах с носителями болезни ее собратья, в отличие от людей, не заболевают синдромом АДФ.

– Да, и сделайте по этому поводу все возможное, если, конечно, она согласится на это. Но обязательно объясните ей предварительно, что это проводится на абсолютно добровольной основе. Я предупрежу Отдел Безопасности.

– Спасибо, сэр! – сказала Эван и направилась к выходу.

Не имея никакого желания заканчивать разговор, Кирк опередил ее, шагнув к двери и беспечно вытянул руку, преграждая проход. Это был просчет с его стороны: Вилсон, просто наклонив голову, поднырнула под его руку и оказалась в коридоре, прежде чем капитан успел открыть рот. Интересно, тот ли это прием, который она использовала против Зулу, – мелькнула у него мысль, но он тут же последовал за ней. Догнав ее в коридоре, Кирк попытался продолжить разговор.

– Не могли бы вы ответить мне на личный вопрос, доктор Вилсон?

Она остановилась.

– Эван, – поправила она. – Раз это личный вопрос.

– Зачем доктору хвататься за саблю, Эван?

Она одарила его одной из самых ехидных гримас, которые он когда-либо видел у человеческого существа.

– Я хватаюсь за саблю по той же причине, по которой я хватаюсь за жезл или по которой я ем палочками.

Она исчезла за углом, не добавив больше ни слова. Засмеявшись, капитан не последовал за ней. Вскоре послышался звук турболифта, и Кирк окончательна, убедился, что, если бы он и бросился за нею вслед, Вилсон все равно не стала бы с ним откровенничать. И от этого почему-то становилось еще веселее.

Только когда Чехов в коридоре наткнулся на все еще смеющегося капитана и спросил, все ли с ним в порядке, Кирк, наконец, успокоился.

– Да, мистер Чехов, я в норме. Наш доктор только что вытряхнула меня из серьезной депрессии. Она загадала мне загадку.

– Загадку?

– Да. Скажите мне, что общего между саблей, жезлом и китайскими палочками?

– Даже не знаю, сэр, – Чехов, пожалуй, еще сомневался, в своем ли уме капитан. – Может, вам следует спросить мистера Спока?

– Это прекрасное предложение, мистер Чехов. Я воспользуюсь им при первой же возможности.

«Хотя бы для того, чтобы увидеть реакцию Спока», – добавил он про себя.

Как и йауанцы, медсестра Чэпел продолжала работать, даже когда ее состояние из-за прогрессирующего синдрома АДФ ухудшилось. Маккой был обеспокоен. Казалось, что ее состояние ухудшалось значительно быстрее, чем у заболевших йауанцев. И согласно эпидемиологическим докладам, которые он непрерывно получал, то же происходило и с остальными человеческими жертвами болезни.

Он не мог скрывать от нее содержание докладов; ему необходима была ее помощь, а ей очень хотелось быть полезной.

Сейчас Чэпел стоило неимоверных усилий даже стоять прямо. Каждое ее движение сопровождалось непереносимой болью в суставах. Следствием этих усилий было постоянное напряжение, которое Мак-кой замечал на ее лице.

Большая часть ее волос выпала. Она покрывала свою голову ярко раскрашенным платком, который бог знает, где умудрилась достать. Маккой был уверен, что никогда раньше его не видел. Она попросила разрешения Маккоя сменить униформу на свободно облегающую тунику, которая меньше раздражала болезненные нарывы по всему ее телу.

Чэпел прикатила из инкубатора подставку с образцами пораженных тканей и с удивлением произнесла:

– Все еще никаких признаков АДФ. Поднеся образцы к источнику света, она исследовала их еще раз.

– Образцы тканей людей и йауанцев уже показывают признаки увеличения производства токсинов, что характерно для заболевших АДФ. Но Снарл… Все еще нет никаких сведений, что хотя бы один из ее собратьев заболел.

Возможно, у Снарл есть естественный иммунитет, которым мы можем воспользоваться, если только выясним, какие факторы его обуславливают. Я заложила полный биохимический анализ этого образца, чтобы сравнить его с анализами человеческих и йауанских тканей, но компьютер закончит расчет всех соотношений только через несколько часов.