Надо сказать, детство у меня было бурное. Целыми днями я бегала с дворцовыми мальчишками, и никакие няни со мной справиться были не в силах. Мы с друзьями постоянно дрались, особенно с сыном садовника, который обладал таким же буйным темпераментом, что и я. В те юные годы я и научилась бить на опережение, не задумываясь. Детская привычка сейчас напомнила о себе.

Не успела я еще сообразить, что происходит, как мой кулак с разворота врезался в скулу хозяина. Я тут же отскочила от него подальше и рванула к выходу. Но бывалый воин опередил меня. Он тут же заорал:

— Серд! — и на пороге нарисовался охранник дома, а по совместительству — телохранитель Валира. Он своей огромной тушей перекрыл мне путь к отступлению, и я поняла, что попала в ловушку.

Валир с перекошенным от злости лицом рявкнул слуге:

— На конюшню ее! Пять плетей! — И добавил, шипя: — На первый раз!

Серд схватил меня за плечо и поволок в указанном направлении. На конюшне он ловко стянул с меня верх платья, оставив в одной нижней рубашке, связал руки и прикрутил их веревкой к столбу. После чего просвистела плеть, и мою спину обожгло болью. Надо отдать должное слуге, бил он явно не в полную силу, иначе шкура с меня сползла бы тут же. Жалостливый, однако! Следующий удар окончательно выбил из меня все мысли, кроме одной: скорее бы все это кончилось. Пятый удар я встретила уже с заметно помутившимся от боли сознанием.

Закончив экзекуцию, охранник отволок меня обратно в дом. Я отправилась к себе в комнату, стараясь никого не замечать, и плюхнулась животом на кровать. Стараясь расслабиться, чтобы снизить боль. Вскоре в мое обиталище вошла Алира. Причитая и сокрушаясь, она заставила меня раздеться и смазала кровавые рубцы на моей спине какой-то мазью. Пообещав намазать меня еще раз вечером, она удалилась, а через некоторое время принесла мне обед. Я была ей очень благодарна за это.

Оставшись лежать, я глубоко задумалась. Бежать надо срочно, но придется выждать пару дней, пока спина не подлечится. Когда мы ехали в имение, Западный тракт мы не пересекали, значит, надо бежать в сторону, противоположную от ворот. Тракт должен быть где-то совсем недалеко, а там — люди. Сухарики у меня заготовлены, теплый плащ — в шкафу, как и моя походная одежда. Побег следует осуществить вечером, когда уже достаточно стемнеет, но входную дверь еще не запрут. В это время обычно слуги собираются на кухне поболтать, рабыни — в общей столовой или в своих комнатах, хозяин — в своих покоях. В общем, самый благоприятный момент.

Два дня я была тихой, как мышь, дорабатывая свой план. На третий вечер я рано попрощалась с подругами по несчастью, сославшись на слабость. Этому никто не удивился, зная о моем наказании, да и я специально так поступала каждый вечер. Переоделась в дорожную одежду, натянув поверх нее платье — вдруг кого-то встречу в коридорах? — выключила свет и стала ждать.

Когда в доме стало тише, а сумерки почти совсем сгустились, я прихватила свернутый в тугой рулончик плащ, мешочек с сухарями, магическую свечку, зажигавшуюся по щелчку, бутылочку с водой, припасенную накануне, и выскользнула в коридор. Большая часть настенных свечей была потушена, и в коридоре, как и во всем доме, царил полумрак. Без проблем я добралась до лестницы на первый этаж, где мне пришлось нырнуть в нишу со статуей: в холле тихо переговаривалась пара слуг. Дождавшись, когда холл опустеет, я быстро и бесшумно рванула к входной двери и проскользнула в нее, тихо прикрыв за собой.

На улице стало уже почти совсем темно, что было мне на руку. Тучи затянули все небо, и луна только изредка пробивалась сквозь них. Я стянула платье, накинула плащ и рванула через сад к задней калитке. Покинув негостеприимную территорию и не снижая скорости, я побежала через небольшое поле в лесок. Мне бы только через этот лес пробраться за ночь, а за ним будет тракт.

Свобода становилась все более реальной.

Бежала я долго и упорно, пока не закололо в боку, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. В первый раз я оглянулась, когда добежала до леса. В доме все было тихо, моего исчезновения пока не заметили. Вдоль леса шла неширокая, но хорошо накатанная дорога, которая сворачивала под прямым углом на просеку и явно вела напрямую к Западному тракту. Это прибавило мне оптимизма: не придется пробираться по сугробам через заросли, и можно держать довольно хороший темп. Благо я была прекрасно тренирована в беге: от кого только мне ни приходилось убегать в ходе своей профессиональной деятельности.

Когда расстояние от имения Валира стало значительным, я позволила себе перейти на легкую рысцу. Ровный размеренный бег было гораздо легче переносить, чем изнуряющую гонку. Поскольку погони не было слышно, я поняла, что у меня неплохая фора длиной в целую ночь. Если до сих пор не хватились, значит, до утра никто за мной и не дернется. Правда, на лошадях преследователи будут двигаться значительно быстрее меня, поэтому я должна до рассвета выбраться на тракт. Придется двигаться без перерыва. Надеюсь, я правильно оценила расстояние, которое мне предстоит преодолеть, иначе меня просто забьют до смерти. Подобные мысли заставили меня невольно увеличить скорость. Пару раз я останавливалась, чтобы попить воды и перевести дыхание, а потом снова бег.

Часа через три я вынуждена была перейти на шаг. Дыхание прерывалось, мышцы ног дрожали от усталости. Разок я даже не выдержала и плюхнулась на снег, расслабляя все тело, но полежав минут десять, заставила-таки себя подняться: и простудиться могу, и время терять не имею права. Правда, я заметила одно неожиданное преимущество: эрлитовый ошейник уже много дней не давал выхода моей магии, и она буквально бурлила внутри меня. И магия начала работать «внутрь»: раны на спине заживали гораздо быстрее обычного, силы восстанавливались тоже, и сейчас я не смогла бы так долго двигаться на высокой скорости, если бы не этот магический эффект. Воистину, все плохо не бывает, обязательно будет и хорошее. Как там гласит старинная эльфийская поговорка? «Не было бы счастья, да несчастье помогло»? Вот-вот, это как раз такой случай.

Небо начало светлеть, а лес все не кончался. Я начала нервничать: неужели я ошиблась и не успею добраться до тракта. Скоро меня хватятся, и сколько понадобиться времени лошадям, чтобы догнать меня? Часа два? Я ускорилась.

Я уже еле перебирала ногами, когда впереди появился просвет. Еще совсем чуть-чуть, и просека выведет меня на столь долгожданную дорогу. Уже давно рассвело, на тракте должно быть много людей. Купцы снуют по нему туда-сюда круглый год. Надеюсь, боги меня не оставят! И тут я услышала за спиной отдаленный лай собак, который хоть и медленно, но неумолимо приближался. Меня охватила паника. Я рванула вперед что есть мочи, надрывая и без того горящие и хрипящие легкие. Позади уже слышен был топот копыт, когда я буквально вывалилась на широкую дорогу, рванув под копыта какого-то коня. Ну да, очень умно, понимаю! Стоило всю ночь бежать от рабства, чтобы бесславно погибнуть с пробитой головой!

Всадник оказался с хорошей реакцией. Он резко натянул поводья, конь встал на дыбы, и всадник сумел отвернуть его в сторону.

— Куда тебя несет?! Убиться что ли решил? — с досадой завопил мужик на коне.

И что я могла ему ответить? Практически ничего, потому что в горле у меня совсем пересохло, я задыхалась, и из груди вырывались только хрипы. Услышав уже совсем приблизившийся лай собак, я сумела взять себя в руки и выдавила только одно слово:

— Помогите, — после чего рухнула прямо на снег в почти бессознательном состоянии.

Я произнесла это так тихо, что и не надеялась быть услышанной, но слух у всадника оказался на удивление хорошим. Он крикнул кому-то, видимо, из своего сопровождения:

— Посмотрите, что с ним!

Я почувствовала, как меня за плечи приподнимают сильные мужские руки, но перед глазами все плыло, и разглядеть я никого не могла.