— Отведи девчонку в левое крыло, — кинул он приехавшему с нами слуге. — Накормите, и пусть обустраивается. — На меня он даже не взглянул.

Слуга провел меня через черный ход, мы поднялись на второй этаж, прошли по длинному коридору, довольно ярко освещенному свечами в красивых кованых подсвечниках («огонь магический», — автоматически заметила я) и открыл дверь в одну из комнат, приглашая войти. Он щелкнул пальцами, и под потолком загорелся магический светляк немаленького размера, осветив мое новое обиталище. Слуга вышел, оставляя меня обживаться на новом месте, и в замке на двери повернулся ключ, отсекая меня от остального мира.

Комната была небольшая, скромно обставленная, но со всем необходимым. Слева в углу у окна стояла застеленная чистым бельем кровать, справа — небольшой стол с двумя табуретками. Слева от входа расположился массивный шкаф для одежды, а справа — табурет с тазом и кувшином для умывания. И можно было бы даже облегченно вздохнуть, если бы не одно «но»: окно снаружи полностью закрывала толстая кованая решетка, и даже красивый узор на ней не утешал.

Ну что же, Лариана, добро пожаловать в тюрьму!

Первое, что удивило меня наутро, так это то, что мне дали выспаться. Хотя за дверью слышались приглушенные голоса и шорох шагов, ко мне никто не ломился и не требовал, чтобы я выполняла какие-то обязанности. А может, Валир меня только для постельных утех приобрел — намекал же на что-то такое? Уж лучше картошку на кухне чистить да посуду мыть!

Немало удивившись тому, что никому до меня нет дела, я встала, умылась и распахнула створки шкафа, правда, не особо надеясь там что-нибудь найти. Но неожиданно я обрела в шкафу пару простых платьев, немного великоватых мне в ширину, но с затягивающейся шнуровкой на груди, и мягкие туфли, вполне подходящие по размеру. Одно из платьев я сразу натянула на себя, так как за время всех моих злоключений мои брюки и рубашка изрядно испачкались и требовали обязательной стирки.

Как я порадовалась, что значительная часть моей жизни прошла вовсе не во дворце, а в бесконечных путешествиях, приучив меня к самым суровым условиям существования! А во время учебы в Академии я так вообще научилась полностью себя обслуживать — прислуги там не было в воспитательных целях. Ну, мало ли в каких болотах или лесах придется бродить практикующему магу, а общие магические предметы преподавались и будущим артефакторам — в работе все может пригодиться.

Подобный ход моих мыслей неизбежно привел меня к воспоминанию о стягивающем шею ошейнике. Вот ведь попадалово! Снять его может только другой маг, у меня самой магия заблокирована, перерезать его тоже невозможно — зачарован. И даже ткань подсунуть под него не получится, чтобы эрлитовые заклепки на внутренней стороне ошейника не касались кожи, — так плотно он прилегает. Можно, правда, попытаться поголодать, шея похудеет, ошейник ослабнет… Но голодать придется долго, а силы у меня при этом ослабнут, так что — не вариант. Похоже, придется пока смириться с этим сомнительным украшением на себе и искать иные пути избежать рабского существования. Между тем, зов природы никто не отменял, и я, подумав, забарабанила в дверь. Послышался какой-то неясный шум, и через несколько минут ключ в замке повернулся, и дверь распахнулась.

На пороге моей комнаты нарисовалась внушительных размеров тетенька и вопросительно уставилась на меня. Полюбовавшись так пару минут, высказала очевидное:

— Новенькая?

Я кивнула. Тетка тоже понимающе кивнула и бросив мне через плечо: «Пошли!» — направилась направо по коридору. Я, прикрыв дверь, посеменила за ней. Женщина, которую звали Алинда, оказалась начальницей над рабынями. Она спокойно показала мне все необходимые для жизнедеятельности места, приведя наконец в общую столовую. Там уже обреталось четыре девушки совершенно разной внешности, но все одетые примерно так же, как я. Меня познакомили с подругами по несчастью и усадили завтракать. Памятуя о словах хозяина про голод, съела весь довольно пресный завтрак, после чего была отправлена в свою комнату «до особого распоряжения господина».

Я попыталась что-нибудь разглядеть в окно, но моему взору предстал только ухоженный сад, расположенный позади дома. Плюхнувшись поверх покрывала на кровать, я уставилась в потолок и решила повспоминать все, что случилось со мной в последнем путешествии, благо впечатления были еще весьма живы в памяти. Настроение мое немного поднялось, и я твердо уверилась в необходимости побега. Теперь оставалось только внимательно все запоминать, анализировать и придумывать план побега. А в это время быть тише воды и ниже травы.

После обеда меня вызвал «господин» (у меня в сознании он так и числился — в кавычках), и Алинда препроводила меня к нему «на беседу». Валир сидел в просторном кресле в большой красивой гостиной и держал в руках какую-то книгу. Когда я остановилась перед ним, он скептически оглядел меня с ног до головы, затем задал вопрос:

— Ну как, устроилась?

— Да, господин. — отвечаю, скромно потупив глазки.

— Тебе все нравится?

— Да, господин.

— Тебе еще что-нибудь нужно?

— Нет, господин.

— Хорошая девочка! Сегодня осматривайся, привыкай, а завтра начнешь работать. Будешь хорошо себя вести, станешь получать подарки. Плохое поведение — наказание. Все поняла?

— Да, господин.

— Тогда свободна! Алинда тебе покажет дом.

На этом наш содержательный разговор был окончен. Я поднялась наверх, нашла пышнотелую распорядительницу и попросила показать мне, где здесь что. Экскурсия по дому оказалась весьма полезной. Я узнала, где находятся все входы-выходы, какой в имении распорядок дня, где любит собираться прислуга и когда, что нравится, а что нет господину. Изучила я расположение всех комнат и кладовок, и напоследок получила строгое предупреждение — не вздумать воровать еду, мол, здесь все учтено, и пропажу сразу заметят. Похоже, придется мне в дорогу сухари сушить из тайком унесенного из столовой хлеба.

Осмотр помещений закончился как раз к обеду. После трапезы я попросилась постирать свою одежду, а заодно и помыться. Поскольку господин велел мне сегодня отдыхать, Алинда меня отпустила. В общей помывочной я спокойно в одиночестве смыла с себя всю дорожную грязь, отстирала рубашку с брюками и, посвежевшая, поднялась к себе в комнату. Там я завалилась на кровать и предалась рассмотрению возможных путей побега.

***

Прошло уже две недели, как я обитала в качестве рабыни в доме Валира. Мне разрешали иногда выходить на улицу с разными поручениями, и это позволило мне хоть немного оглядеть окрестности. К тому же я тщательно изучила весь распорядок жизни в доме, во сколько отпирают и запирают входные двери, где есть темные закутки, в которых можно спрятаться.

В очередной беседе хозяин объяснил, что в течение месяца он меня в постель не позовет, чтобы, мол, привыкла к нему за это время. Не любит он, видите ли, насилия над женщинами. Но в случае неповиновения буду наказана. Вот такой он «добренький». Я только сильнее стиснула зубы и ответила: «Да, господин». Выходит, у меня меньше месяца на подготовку к побегу, потому как в постель к этому мужику я точно не собиралась. Но как долго для меня — месяц! Терпение, терпение, Лариана! Будет и на твоей улице праздник. А пока — глазки в пол, смиренное послушание во всем и исполнительность. Зарабатываем себе репутацию благонадежной рабыни.

Все шло хорошо, когда Валир вдруг решил ускорить события. Я уже почти три недели обитала в его имении, и ему, видимо, пришло в голову проверить, насколько готова я к его постельным утехам. Он позвал меня в свой кабинет, поговорил «ни о чем», потом притянул меня к себе за руку и усадил на колени. Продолжая разглагольствовать о чем-то пустом, он начал поглаживать меня по спине, по волосам. Затем положил руку на грудь и сжал ее. И тут меня переклинило…