— Ладно, — все еще сомневаясь, вздыхает Надя и исчезает в своей спальне.

Я в последний раз осматриваю свою прическу. Я зачесала волосы на бок и сделала низкий пучок. Несколько прядей держатся плохо, поэтому я вставляю еще пару шпилек, а потом закрепляю все лаком. Та самая розовая помада, розовые щеки и черная подводка. Бледный девичий макияж, подчеркивающий черный цвет моего платья и подходящий к туфлям на шпильках светлейшего розового оттенка, которые я разнашивала дома с толстыми носками с тех пор, как купила.

Ренни вертится перед трехсторонним зеркалом. В платье с блестками, к которому надела мерцающий браслет, одолженный моей мамой, и с красной помадой она выглядит отлично. Ренни еще не уложила волосы. Она собирает их на макушке, а потом отпускает, и они рассыпаются по плечам.

— Рен, нам пора идти, — говорю я. Все встречаются дома у Эшлин, чтобы пофотографироваться.

— Черт, не могу решить, поднять мне волосы или оставить распущенными, — нервничая, отвечает она, а потом обмахивает руками подмышки. — Помоги мне, Лил. Как думаешь, что понравится Риву больше?

— Иди сюда.

Ренни опускается в одно из маминых мягких кресел. Я встаю за ней и завиваю концы волос большой насадкой для плойки. Мне хочется расспросить ее о том, чем они с Ривом занимались у Эш дома после моего ухода, но я этого не делаю. И просто закалываю невидимками ее волосы по бокам.

— Мило.

Ренни поднимается и рассматривает себя в зеркале. Я стою за ней и тоже любуюсь. Думаю, прическа отлично смотрится с платьем и придает ее образу некую мягкость, которая немного сглаживает сияние и блеск. На мгновение мне кажется, что ей не нравится то, что я сделала. Но потом понимаю, что она даже не смотрит на себя. Ренни смотрит на меня, на мое отражение за ее спиной.

— Лил? — произносит она, разворачиваясь.

— Что? — нервно отвечаю я.

Ренни наклоняется и крепко меня обнимает. После чего отстраняется и, глядя мне в глаза, говорит:

— У меня такое чувство, что вся моя жизнь прошла бы иначе, не стань мы подругами. — В ее глазах блестят слезы.

— Рен. — Я сглатываю ком в горле, зная, что должно произойти с ней сегодня вечером. Но убеждаю себя, что после того, как все закончится, она станет лучше. Что все будет, как у нас с Алексом. Что нам всем это пойдет на пользу.

Раздается звонок в дверь. Надя кричит, чтобы я спустилась. Похватав туфли и клатчи, мы с Ренни идем смотреть, что случилось. Надя получает от курьера посылку, а мама в это время расписывается за нее в планшете.

— Хм-м, — протягивает она, а потом поворачивается и хитро улыбается мисс Хольц, — что бы это могло быть?

Мисс Хольц улыбается ей в ответ, но улыбка не касается ее глаз.

Я достаю из крошечного белого конверта карточку.

«Для моих девочек, желаю вам хорошо повеселиться сегодня. С любовью, папа».

Надя набрасывается на коробку. Клянусь, когда дело касается подарков, она ведет себя как животное.

— Папочка прислал нам бутоньерки! — кричит сестра, надевая свою на запястье. Это фиолетовая орхидея, которая идеально подходит к ее платью.

Ренни заглядывает мне за плечо, когда я вытаскиваю из коробки свою бутоньерку и надеваю ее на запястье. Это бледно-розовая орхидея.

— Какая красота, Лил, — тихо произносит подруга. Я вижу, что она завидует.

Я поворачиваюсь и вдруг замечаю, что Надя открывает мой клатч. Резко бросаюсь к ней и кричу:

— Не смей рыться в моем клатче!

У Нади отвисает челюсть. Я выхватываю клатч у нее из рук.

— Я же сказала, НИКАКОЙ ПОМАДЫ! — У меня трясутся руки.

— П-прости, — отшатнувшись, отвечает сестра.

Ренни насмешливо смотрит на меня.

— Успокойся, Лил.

Мама фотографирует нас с сестрой и отправляет снимок папе по электронной почте. Затем приходит Надин кавалер, чтобы отвести ее домой к подруге. Он тоже принес ей бутоньерку, и теперь у нее по одной на каждом запястье. Конечно же, мама заставляет эту парочку попозировать вместе на лестнице. Надя берет своего парня под руку и улыбается. На каблуках она с ним одного роста.

После их ухода мама с мисс Хольц отвозят нас к Эшлин на маминой машине. Взятый на прокат лимузин уже припаркован возле дома.

Пи Джей, Рив и Алекс стоят, переминаясь с ноги на ногу, и передают по кругу бутылку из-под воды, в которую Пи Джей налил водку. Все они в костюмах. На Риве тот же, что был на прошлых балах. Это видно по тому, что пиджак мал ему в плечах, да и цвет все тот же — угольно-серый. Пи Джей напялил на себя странные пластиковые очки. Он убеждает всех, что они классные, хотя купил их всего за $5,99 в «Бичкомберс». Алекс — единственный, кому удобно в костюме: черный пиджак, серый галстук и блестящие начищенные туфли. Алекс частенько ходит с семьей на официальные приемы. Я это точно знаю, потому что его мама постоянно пытается затащить туда мою.

Мама Рива помогает Ренни надеть бутоньерку. Это ярко-розовая роза с гипсофилой. Ренни чуть не сошла с ума от радости, когда Рив преподнес ее. Она подпрыгнула и поцеловала его в щеку. Но навряд ли он ходил в цветочный магазин и выбирал ее с мыслями о том, что «вот эта роза подойдет к туфлям Ренни». Скорее всего, бутоньерку покупала его мама.

Эшлин тоже прекрасно выглядит в своем платье — коротком, с завышенной талией и расклешенной юбкой из кремового шелка, благодаря которому ее кожа выглядит загорелой. Волосы она скрутила и заколола шпильками, выпустив несколько небольших прядей, а на ноги обула светло-золотистые босоножки.

Эшлин станет прекрасной королевой бала. И я надеюсь, что Рив не испортит этот момент. Кэт сказала, что ему хватит пары больших капель экстази, но я, наверное, добавлю одну. Не хочу, чтобы его вырвало на Эшлин.

Мама Эшлин просит нас выстроиться на ступеньках перед домом. Я оказываюсь рядом с Ривом. Он мельком смотрит на меня, а потом уходит в противоположный конец и обнимает Ренни. Всем приходится подвинуться, чтобы освободить ему место.

Мы фотографируемся несколько раз, а потом Ренни выкрикивает:

— Теперь парочки!

Я спускаюсь с лестницы. Ренни с Ривом прижимаются друг к другу, он обнимает ее за талию и что-то шепчет на ухо, от чего она запрокидывает голову и смеется.

Неожиданно ко мне с камерой подскакивает миссис Линд.

— Лилия! Встань рядом с Алексом.

Я поворачиваюсь к Алексу, и тот краснеет.

— Мам, мы идем не вместе.

Миссис Линд поднимает камеру к лицу.

— Я знаю, но вы так хорошо смотритесь вместе. Правда, Грейс?

Моя мама согласно кивает.

— Пришли мне этот снимок, Селеста.

— Обязательно, — отвечает та, показывая рукой, чтобы мы встали рядом.

Алекс подходит ко мне, и мы улыбаемся в камеру.

— Немного ближе, — просит миссис Линд. — Алекс, обними ее.

Алекс вздыхает и обнимает меня со словами:

— Быстрее, мам. Нам уже пора. — Он надушился. Обычно Алекс этого не делает. От него приятно пахнет парфюмом с лавандовыми и древесными нотками.

Миссис Линд начинает нас щелкать. У меня от улыбки подрагивают губы. Как бы мне хотелось, чтобы мы уже были на танцах и моя роль во всем этом закончилась.

Я стою в сторонке, возле столов и стульев, и наблюдаю за тем, как Лилия у стойки с напитками разливает пунш по двум стаканам. Вот она засовывает руку в черный клатч, подкрашивает губы и мимоходом наклоняет пузырек над одним из стаканов. Все происходит так гладко и быстро, что даже я б ничего не заметила, не следи за ней как ястреб.

Лилия возвращается к своему столику, делая вид, что ищет Ренни, которая сейчас в туалете.

— Где твоя девушка? — спрашивает она сидящего в одиночестве Рива. — Она попросила принести ей пунш.

— Ренни не моя девушка, — опешив, отвечает он.

— А вот она так не считает. Тебе не стоит вводить людей в заблуждение.

— Уж кто бы говорил. — Я вижу, как Рив оценивающе смотрит на Лилию, а потом отводит взгляд. — Ренни — мой близкий друг. И ничего более.