— Алекс и Пи Джей — тоже твои близкие друзья. Ты и с ними целуешься? — Она все еще держит оба стакана, зажав под мышкой клатч. По плану Лилия должна просто предложить ему пунш. Не знаю, почему она до сих пор с ним разговаривает.

— Мы играли в бутылочку.

— Я говорила не о бутылочке. И не о том вечере в «Бабочке». А о прошлой ночи.

— А тебе-то какое дело? — с ухмылкой интересуется Рив.

— Она моя лучшая подруга, — машинально отвечает Лилия.

Как жаль, что она не смотрит на меня, я бы тогда дала ей знак закругляться. Разговор затягивается, и я уже начинаю переживать, что Лилия струсила. Не хочется признавать, но какая-то часть меня вздохнет с облегчением. Крошечная часть. Я давно знаю Рива. Все на острове Джар в курсе, как сильно он хочет получить футбольную стипендию. И уехать с острова. Так же как и я.

Затаив дыхание, я жду дальнейших действий Лилии. В эту минуту в зал входит Мэри. Она прекрасно выглядит в длинном розовом платье и с уложенными волнами волосами.

Судя по всему, Лилия тоже ее замечает, потому что наконец протягивает стакан Риву и говорит:

— За тебя! Желаю удачи стать королем бала.

Рив выглядит удивленным и, наверное, даже польщенным. Он берет стакан, чокается и залпом выпивает пунш, после чего, облизывая губы, произносит:

— И тебе удачи, Чо.

Я поворачиваюсь в надежде, что Мэри тоже это видела. И она мне подмигивает.

Лилия ничего не отвечает Риву и просто нервно делает глоток своего пунша.

Теперь, когда дело сделано, я выхожу из спортзала и направляюсь в женский туалет, чтобы пописать. Я уже выпила где-то три стакана пунша.

В туалете я натыкаюсь на Ренни, которая стоит перед зеркалом в едва прикрывающем зад нелепом серебристом платье с блестками. Она любуется собой, поджимая губы и широко распахивая глаза. Я тысячу раз видела, как она это делает. На секунду меня охватывает ностальгия: мы стоим в моей комнате, смешиваем блеск для губ, чтобы получить идеальный оттенок красного, и пытаемся понять, как выщипывать брови.

Она ловит мой взгляд в зеркале, и видение рассеивается.

— Ух ты, — щебечет Ренни. — Не могу поверить, что ты пришла. Одна.

— Ну, это же выпускной год, — отвечаю я и замолкаю.

Ренни бросает на меня странный взгляд и выходит. Может, она ожидала еще одной стычки? Или возмездия? Не переживай, Ренни. Оно вот-вот наступит. Пощечина, которая затмит все пощечины в мире.

Я наливаю себе еще стакан пунша — черт возьми, он такой вкусный! — как вдруг мне на плечо опускается чья-то рука. Я поворачиваюсь, полагая, что это Мэри. Но нет. Это Алекс, в черном костюме. Должна признать, выглядит он сексуально.

— Привет, — говорю я.

Алекс прикидывается удивленным.

— Ты меня помнишь? Алекса Линда? Парня, с которым не разговаривала с начала учебного года?

У меня не получается сдержать улыбку.

— Я была занята.

— Удивлен, что ты сегодня здесь, — смеется он.

— Как я могла пропустить бал? — насмешливо произношу я. — Это же самое большое событие в нашей жизни. — Я говорю это с иронией, но на самом деле рада быть здесь. Потому что я скучала по Алексу. Больше, чем готова признать. И мне хорошо от того, что мы снова разговариваем, как в старые добрые времена.

— Хорошо выглядишь, Кэт, — улыбается Алекс.

— Да, я знаю, — тепло улыбаясь ему в ответ, говорю я.

На мне черное обтягивающее платье из стрейчевого материала, черные ботильоны и жирная подводка на глазах. Когда папа увидел, как я выхожу в таком виде из дома, то воскликнул: «Кэтрин, ты собираешься в байкерский клуб?» Как будто на острове Джар вообще есть такие клубы.

— А как я тебе? — шутя, спрашивает Алекс, но я вижу, что ему не все равно. — Как я выгляжу?

— Неплохо, — отвечаю я. А когда улыбка на его лице гаснет, добавляю: — Ты выглядишь замечательно.

— Кэт, хочу, чтобы ты знала: я не обижаюсь.

Что?

Он потирает затылок.

— Этим летом мы отлично провели время… и той ночью на яхте. Но я понимаю. У тебя не было чувств. Да и у нас все равно ничего бы не вышло, верно?

— Верно.

Я потрясена. Я отдалилась от Алекса только потому, что думала, будто ему нравится Надя. Моя гордость не позволяла мне это принять. А теперь, когда я знаю, что все было не так, что Алекс и Надя никогда не были вместе, то думаю, что у нас могло бы что-то получиться.

Алекс возвращается к своему столику, за которым сидит Лилия и остальные его друзья. У меня от боли скручивает живот, но я убеждаю себя, что просто голодна.

К стойке подходит Мэри. Она не смотрит на меня, просто разглядывает еду.

— Мэри, съешь «Дорито», — тихо говорю я. — Или капкейк.

Она вскидывает голову.

— Я слишком нервничаю, чтобы есть. — Я вижу, как она взглядом ищет Рива. — Оно ведь скоро должно подействовать?

Я внимательно разглядываю Мэри: у нее тонкие запястья и из-под платья выпирает ключица. Похоже, она почти ничего не ест. Должно быть, в этом тоже вина Рива. Да пошел он к черту со своей футбольной стипендией!

— Не переживай, — отвечаю я, прикрывая рот чипсами, чтобы никто не видел, как мы разговариваем. — Должно подействовать с минуты на минуту. Нам остается только расслабиться и наблюдать.

Мэри кивает и выдавливает улыбку.

— Я буду скучать по нашим тайным ночным встречам.

— Ты издеваешься? Я постоянно засыпала на первом уроке. Нельзя, чтобы мой средний балл упал еще ниже. — Если я хочу поступить в Оберлин в следующем году.

— Надеюсь, мы останемся подругами. — Мэри часто моргает. — Вы — это все, что у меня здесь есть.

Я не знаю, что ответить, потому что сама ни в чем не уверена. Да, сейчас у нас с Лилией хорошие отношения, но не настолько, чтобы с завтрашнего утра я начала носить подвеску дружбы. Однако Мэри смотрит на меня таким умоляющим взглядом, что мне не хочется ее разочаровывать.

— Мэри, давай не будем сегодня об этом думать. И просто насладимся шоу. Ты ведь так долго этого ждала. — Мне приходится произнести эти слова громче, чем хотелось бы, потому что неожиданно раздаются аплодисменты. Я встаю на цыпочки и смотрю на танцпол. Все танцующие встают в круг.

— Иди за мной, — усмехнувшись, говорю я Мэри и веду ее в центр зала, прямо к толпе, которая собралась вокруг Рива.

Все хлопают в ладоши и расступаются, освобождая ему место. Рив раскраснелся и вспотел, поэтому расстегнул верхние пуговицы рубашки и ослабил галстук. Он отплясывает на танцполе как идиот. Не знаю, то ли это экстази, то ли типичный Рив.

Мы с Мэри обмениваемся взглядами.

Когда он начинает исполнять брейк-данс, я понимаю, что дело в экстази. Потому что выходит у него ужасно. Я заливаюсь смехом. И уже хохочу во весь голос, когда замечаю, что Ренни, сексуально извиваясь, пытается подобраться к нему, но у нее ничего не получается, потому что Рив двигается слишком быстро и резко. В один момент он чуть не ударяет ее по лицу. Ренни берет Рива за галстук и тянет к себе, но он снимает его и цепляет на голову. Так со свисающим галстуком он приближается к миссис Дамфи, учительнице по химии, которой, наверное, лет сто, и хватает ее за руку. Она пытается увернуться, но он укладывает ее руки себе на шею и подпрыгивает. Старая карга ничего не имеет против. Наверное, она уже лет тридцать не участвовала ни в чем подобном.

Диджей начинает бросать в толпу реквизит: боа из перьев, пляжные мячи и все в таком роде. Рив подбегает к диджейской стойке, хватает парочку маракас и, тряся ими над головой, начинает скакать по танцполу, как лошадь, выигравшая скачки. Он так рьяно ими размахивает, что мне кажется, будто они сейчас треснут и все семена разлетятся по полу.

Друзья Рива — Алекс, Пи Джей и остальные парни — сгибаются пополам от хохота. Но когда я бросаю взгляд на Мэри, то замечаю, что она расстроена.

— Он выставляет себя таким дураком, — с грустью говорит она.

Кажется, я чего-то не знаю.