О термине он не спросил – где, кем введен, в какой литературе употребляется. Значит – сам знает.

– Несколько человек не вернулось – по словам очевидцев, они просто растворились в воздухе. Еще несколько сгорели. Знаете про случаи самовозгорания, когда одежда на человеке цела, а тело становится пеплом? Вот это оно и было. Одна из гипотез объясняет самовозгорание разной скоростью потоков времени в отдельных частях человеческого тела. Ну так вот…

Я сделал паузу.

– Я вас слушаю, – напомнил Дробышев.

Он был внимателен и скорбен – как чиновник похоронного бюро, которому неутешная вдова заказывает лучший катафалк для дорогого покойника.

– В России тоже пытались влиять на скорость времени. Если бы государство продолжало финансировать космические программы, как это изначально задумывалось, то в цехах секретных производств была бы доведена до кондиции и установка «Ловондатр». Теоретик Дусик Иван Андреевич пошел по американскому пути – или его навели на мысль пойти по американскому пути. В результате проект «Янус» предполагает использовать как раз эти самые размагничиватели. По крайней мере, они доказали свою пригодность, они…

– Я плохо разбираюсь в физике, – перебил меня Дробышев.

– Тогда вам придется верить мне на слово. Вот почему выбрано место на берегу озера и строятся такие огромные помещения. Там в одном ангаре на самолете летать можно. Но для того, чтобы установка, работающая по такому принципу, не вернулась через десять секунд, мощность генераторов должна быть побольше, чем в филадельфийском эксперименте, и работать они должны будут постоянно – все то время, пока установка с экипажем будет пребывать в глубинах истории. Вопрос: каким образом это скажется на бедном городе, который сдуру приютил проект «Янус»? Все ли население после беспричинных приступов страха, после резкого ухудшения зрения и прочих прелестей спятит и вымрет, или кто-то приспособится?

– Вы полагаете, наше ведомство заинтересовано в том, чтобы уничтожить город в своей собственной стране? – холодно спросил Дробышев.

– Не заинтересовано – а просто это само собой получится. Побочный эффект, – ласково объяснил я. – Как всегда – что-то же нужно принести в жертву.

– Очень хорошо… – пробормотал он. – Допустим, мы обсуждаем не реальный и совершенно дурацкий проект «Янус», а гипотетический, удачный. Допустим, есть возможность построить машину времени. На что нам ее употребить? Теперь весь мир с терроризмом борется, я повторяю – все живут сегодняшним днем, потому что завтрашнего может не быть! Прошли те времена, когда переписывали историю, и…

– Так вы же сами сказали! Машина времени – идеальное оружие! Если вам стало известно о террористической акции, достаточно послать своих людей в нужное место и в нужную минуту! То, что все террористы в радиусе километра от машины умом тронутся и околеют – вам же лучше! А десанту останется сфотографироваться на фоне покойников!

– Борис Петрович!

Он приподнял зад над стулом, и я понял, что маска – маской, а реакция и темперамент у этого деятеля бешеные.

– Вам очень хочется заехать мне в ухо, – сказал я. – Не стесняйтесь. Если я упаду со стула, то сам подняться не смогу. Хватит еще одного удара – и проблемы нет. Только имейте в виду – о том, что я сюда отправился, кое-кто знает. И если я вовремя не вернусь – начнутся интересные события.

– По-моему, вы злоупотребляете…

Вот сейчас он точно собрался позвать охрану и вывести меня из кабинета под белы рученьки. Ну, это еще полбеды.

– Злоупотребляю. Значит, так. Фонду, который дал деньги на Дусиков эксперимент, обманку подсунуло ваше ведомство. Очень нетрудно в свете последних достижений теоретической физики объявить выкладки Эйнштейна неправильными и устаревшими. Тем более – сам Джереми Красти не ученый, а охотник за привидениями и искатель Атлантид. Но он, если верить прессе, довольно сердитый старикашка. Его сперва навели на мысль, что строительство непозволительно затягивается и ведется с ошибками, потом надоумили дать проект на анализ независимым экспертам. Ему даже помогли найти группу экспертов, то ли в Колумбии, то ли в Уганде, то ли в Антарктиде…

Дробышев невольно усмехнулся, из чего стало ясно: эксперты не только получили свое вознаграждение, а, скорее всего, по большим праздникам надевают мундиры со звездочками на погонах.

– Благотворителя чуть кондрашка не хватил. Но, как вы понимаете, грант был разбит на несколько частей, кажется, там предполагалось получать очередной кусок раз в квартал… И чем скорее перекрыть нашим жуликам кислород – тем больше шансов у фонда спасти хоть какие-то деньги. И забыть всю эту историю, как страшный сон. А потом для кого-то перекупить то, что уже построено и смонтировано, по бросовой цене – дело техники. Очень простой механизм. В общем, кто-то получит не только звездочки за операцию «Янус», но кое-что посерьезнее. И вашему ведомству совершенно ни к чему, чтобы какие-то люди продлевали агонию теперешнего «Януса», имитировали пробный пуск установки, показывали всякие смешные экспонаты, доставленные из прошлого, добывали следующую порцию средств и в итоге повышали продажную стоимость объекта.

– Интересные вещи вы рассказываете. Если бы речь шла не о нашем, а о каком-то другом ведомстве – я бы поверил…

– Но если ваши люди пошли по следу экспедиции, то, значит, цель у них простая – любой ценой доставить вам ноутбук с программой Золотухина, – возразил я. – Хотите сказать, что программа сама по себе вам очень любопытна? Ведь так? Академический интерес? Вам нужна была программа, пока она в стадии отработки и в единственном экземпляре!

Наверно, я говорил слишком страстно.

– Вы детективов начитались, – сказал Дробышев.

– А вам Оккама читать не доводилось?

Он впервые слышал это имя. Или притворялся.

– Жил в четырнадцатом веке в Англии. Был крупнейшим философом-схоластом, – как можно проще изложил я послужной список Вильгельма Оккама. – Но нам, грешным, известен исключительно по принципу, который так и называется – «бритва Оккама». Звучит простенько – «не умножай количество сущностей сверх необходимого». И вот как он работает в нашей ситуации. Ведь, согласитесь, для вторжения в давние века с научными целями вполне достаточно и одного средства!

– Ну-у?…

– С моей точки зрения, если есть программа для расчета маршрутов – то проект «Янус» становится лишним, и его вполне можно отсечь бритвой Оккама. А с вашей точки зрения лишняя как раз программа. И вы хотите ее отсечь. Посмотри, что человек отсекает бритвой Оккама, – и поймешь, что для него самое важное.

– Разве борьба с международным терроризмом не может считаться важным делом? – спросил он. – Разве то, что установка «Янус» позволяет наносить сильные точечные удары и избавляет от затяжных и кровопролитных операций, не важно?

– То есть, спасаем человечество? Тоже достойное занятие. А теперь вот вам туз из рукава. Вы полагаете, что вся эта нелепая экспедиция вместе с вашими людьми провалилась к динозаврам? И что программа Золотухина потеряна навеки? Вынужден вас разочаровать! Впрочем – вы знаете, как действует это самое пятно белого тумана, о котором пишут все, кто сталкивался с проколами? Не знаете!…

Я не смог удержаться – это «не знаете!…» я пропел гнусавым голосом, даже самому противно стало. А Дробышева просто передернуло.

– В спокойном сстоянии висит себе и висит. Фоменко к нему лазил – ну, головной болью помучался и жив остался. Но такие пятна не любят возмущений. Всякая суета, стрельба, шум их каким-то образом активизируют. И белое туманное пятно начинает буянить, как перелетный эсминец. Очевидно, для поддержания хронопрокола в рабочем состоянии матушка-Вселенная тоже использует какие-то формы электромагнитного излучения… – и тут я резко сменил все, тему, интонацию, громкость голоса. – Ваши люди были на Семеновскох болотах после того инцидента? Пустой комбинезон с кучкой пепла внутри подобрали?!

– К сожалению, мое свободное время истекло, – ответил Дробышев.