Тут уж Ион и рад был бы перестать, но стоило ему взглянуть на удивлённые лица близнецов, как он прямо-таки застонал от хохота.

— Мои родители…

— Видите ли, — помог ему Робик, — его родители характеризуют данные звуки, издаваемые Ионом Согго, как «смех охрипшей кукушки».

— Здорово похоже! — восхитился Алик.

Близнецы засмеялись. И вот тут-то Ион сразу замолчал и уставился на Альку, восторженно слушая, как она смеётся.

— Ну вот, пожалуйста! — фыркнула Алька. — А кто теперь виноват, если не ты сам? Нечего всегда на меня сваливать!

Ну как тут ответить — возразить или согласиться?

Не успел ещё Ион решить этот вопрос, как Робик вдруг назидательно поднял палец:

— Напоминаю, что сейчас самое время завтракать, если вы хотите ещё успеть в Стартовую башню.

— Караул! — сорвался с места Ион. — Летим! — и первым прыгнул на подвижную дорожку, ведущую к обеденной террасе.

Дорожка, словно красная змея, мчалась посреди зелени газона, огибая клумбы с цветами. Небольшая бабочка с голубыми, как Алькины глаза, крылышками затрепетала над Алькиной головой.

— Голубянка красивая, — заметил Робик, — по каталогу — Licaena Bellargus.

— Очень приятно с вами познакомиться, — поклонился голубянке Алик.

Обеденная терраса ждала их неподалёку от ботанического сада. Четыре кресла, три тарелки. Алик, едва увидев тарелки, блаженно застонал. Правда, он ещё пытался оправдываться, заявив, что «тут, на Разведчике, у человека появляется какой-то трансгалактический аппетит», но слова эти звучали весьма неубедительно и невнятно, ибо рот у Алика спустя минуту уже был набит до отказа.

Но когда Алик на мгновение оторвался от еды и взглянул вокруг, он даже жевать перестал от восторга.

Обеденная терраса находилась в центре лужайки, а над ней с трёх сторон поднимались склоны Зелёного Взгорья. На склонах переливался всеми мыслимыми и немыслимыми красками ботанический сад: пальмы и берёзы, кипарисы и магнолии, сосны и тюльпаны, островки цветов среди континентов деревьев, и у каждого островка свой цвет и рисунок.

Алик восхищённо вздохнул, а Ион благодарно улыбнулся ему. Но тут он увидел выражение лица Альки, и улыбка сползла с его губ. Алька не сидела, а восседала в кресле — совершенно деревянно, очень вежливо и абсолютно равнодушно.

— Ну как? — безнадёжно спросил Ион.

— Неплохой видик, — безразлично ответила она.

— Неплохой видик? — переспросил он, делая ударение на слове «видик».

— Неплохой, — подтвердила она.

— Спокойно, Ион, — шепнул Робик и вежливо пожелал близнецам приятного аппетита.

Гнев Иона испарился почти сразу. Ему теперь было только жаль Альку. С первого дня Ион был в восторге от Зелёного Взгорья. Ничего похожего не было на его родине. Насколько суровее, бесцветнее она выглядела! Правда, леса и сады на Сатурне были раз в сто больше, но там всегда было полно народу. И хоть глушители делали всё возможное, чтобы поддержать тишину и покой, но об одиночестве в лесах Сатурна нечего было и мечтать — слишком ощущалась перенаселённость городов и посёлков. Только тут, на Разведчике, Ион узнал радость одинокого восхищения необыкновенной красотой природы.

Сегодня, увидев Альку, он постиг ещё одну истину: такое восхищение лишь тогда приобретает истинную цену, когда им можно поделиться с кем-то близким. Вот почему он решил во время завтрака показать близнецам (в глубине души он, конечно, думал только об Альке) своё любимое место. И вот именно Алька назвала всю эту красоту «неплохим видиком». Ион грустно опустил голову. Но ему не хотелось показать, что он огорчён. Робик правильно говорил:

«Спокойнее!»

— Слушайте, — как любезный хозяин, спросил Ион, — а может, нам что-нибудь посмотреть, пока мы завтракаем?

— Вот это идея! — обрадовался Алик, и даже Алька на этот раз соизволила одобрительно кивнуть.

Ион протянул руку к одному из маленьких микрофончиков, висевших, как серебряные пчелы, на спинке каждого кресла.

— Внимание, — сказал он. — Обычная прогулочная трасса вдоль основных объектов.

Микрофончик из белого стал зелёным. Это был сигнал, что приказ принят.

— Мы готовы! — сказал Ион.

Слово «готовы» означало конец приказа. И тотчас круглая тарелка террасы поднялась в воздух.

Горизонт резко отодвинулся и посветлел. В тот же момент над террасой, словно цветок, раскрылась прозрачная чаша зонта. Они вошли в полосу искусственного дождя: он как раз начал накрапывать над ботаническим садом.

Терраса поднялась ещё выше. Надо было пролететь над Зелёным Взгорьем и над венчающим его огромным средиземноморским кипарисом. Потом, по другую сторону Взгорья, терраса вновь снизилась. Под ними бежали назад деревья, лужайки, цветники. Дождь прекратился, налетела волна тёплого ветра.

На Алькином лице впервые появилось искреннее любопытство. Она наклонилась вперёд и спросила:

— Что это?

— Слева… — начал объяснять Ион, — наша жилая колония.

— А справа?

— Основная группа лабораторий. Белые купола — стенды, где исследуются явления сверхскорости. Голубые — лаборатории космобиологии и космомедицины. Красные — лаборатории автоматики и роботики. Зелёный купол — Центральная станция связи и распоряжений.

Ион взглянул на Альку и вдруг удивился. Её голубые глаза… как будто кто-то зажёг в их глубине яркие огни. На щеках выступил румянец.

— Когда мы все это осмотрим?

— Надо получить разрешение, — неохотно сказал Ион.

— А ты там был?

— Да.

Она шевельнулась, словно хотела вскочить, но поручни кресла тут же обхватили её за талию. Ведь терраса летела на высоте десяти метров.

— Осторожнее, — улыбнулся Робик.

— Я должна там побывать, — резко сказала Алька.

Алик вздохнул.

— Сестричка, — казённо-слащавым голосом пропел он, — сестричка… Всем известно, что в точных науках ты фанат. Но, слушай, дай ты хоть нам-то повосторгаться вдоволь.

Алька взглянула на брата весьма неодобрительно. Алик хладнокровно показал ей язык.

— Вот, — сказала она, — таковы поэты.

Слово «поэт» должно было прозвучать как оскорбление, и так оно и прозвучало. Но Алик засмеялся вполне добродушно.

— Вот, — передразнил он, — таковы женщины.

— Послушайте… — Это неизменно добродушный Робик вмешался в их разговор. — Не ссорьтесь. Это скучно.

— Вот видишь, сестра, — сказал Алик, — с тобой даже роботу скучно становится.

Аля не ответила. Терраса приближалась ко второму любимому местечку Иона — району, застроенному на манер оазиса в пустыне.

Оазис в поясе жёлтых и серебристо-серых холмов был удивительно красив. Венок из пальм, камышей и цветущего кустарника охватывал небольшое бирюзовое озерко.

— Проходим Оазис Веселья, — сказал Ион как будто бы совершенно равнодушно. В глубине души он ждал единодушных воплей восторга.

— У воды довольно приятный цвет, — вежливо заметила Алька.

Ион с такой злостью посмотрел на эту задаваку, что Робик положил ему на плечо руку. Увидев побледневшее лицо Иона, Алька даже вздрогнула.

— Что случилось? — забеспокоилась она. — У тебя болит что-нибудь?

— Нет! — ответил Ион.

Но Алик понял и покачал головой.

— Посмотрите налево, — продолжал Ион, — это Стартовая башня главной трассы!

Терраса незаметно, но уверенно набирала скорость. Она поднялась уже на высоту пятидесяти метров.

Ион безразличным голосом давал пояснения, солидно и предупредительно исполняя роль гида. Пролетели над вторым и третьим жилыми посёлками, спортивным парком, главными мастерскими и залом искусств.

Внизу заискрился водой большой плавательный бассейн. Терраса снова вплыла в полосу дождя, потом долгое время летела над извилистой речкой, так резво перескакивающей скалистые пороги, словно она бежала по дну горной теснины.

— Внимание, — сказал Робик. — Девять двадцать.

В эту минуту поручни кресел замкнулись вокруг сидящих. Это означало, что терраса сейчас начнёт быстро набирать скорость.

Горизонт вдруг наклонился, в ушах засвистел ветер, пейзаж затуманился и стал бежать под ними с захватывающей дыхание быстротой. Это длилось ровно пять минут.