По идее, Сима не имела никакого права практиковать, но, тем не менее, лечила своими травами свободно. Она числилась уборщицей в каком-то мелком отделении корпорации, на работу не ходила, занималась только лечением, получая за это чаще всего не деньги, а продукты или одежду. Все отлично знали, кого она пользует своими травами, и предпочитали помалкивать. К чести Серафимы, чужие тайны она никогда не выдавала, и поэтому ценили ее клиенты, как дар свыше.

- Ну, что на этот раз стряслось, рыба моя? - спросила Сима. Она стояла перед большим зеркалом в прихожей, поправляя выбившуюся из косы прядку. - Что-то ты медитируешь, словно собственный лама. Язык проглотила?

- Серафима, - попросила Касси, - ты сначала посмотри, ладно?

Вид Атиса поверг Серафиму в шок.

- Соду, быстро! - приказала она. - Неси сюда соду! Дура, это же кислота, ее только щелочью можно остановить!

- Это ему поможет? - спросила Касси.

- Нет, конечно, - отмахнулась Серафима. - Но это поможет мне разобраться, хотя, что тут разбираться. Этот человек встретился с Чешуей, так?

Касси кивнула.

- Он отравлен, - Серафима уже промывала рану на плече Атиса. - Чешуя, они умеют делать такие вещи, знают растения, знают яды. Открой окно, ему будет немножко легче. А почему ты не вызвала врача?

- Нельзя, он вне закона, - Касси решила, что лучше сказать правду. Ей никогда не удавалось соврать Серафиме, можно было и не пробовать.

- Вот как, - улыбнулась Серафима. - И ты считаешь, что я его спасу?

- Надеюсь.

- Ты ошибаешься, - покачала головой Серафима. - От этих ядов не спасает никто. Сейчас этот человек теряет способность дышать, у него наступает паралич, понимаешь?

Касси кивнула, хотя пока ничего не поняла.

- В один прекрасный момент он сможет вздохнуть, но не сможет выдохнуть. Он ничего не почувствует. Этот яд милосерден, он усыпляет разум.

- И что? - спросила Касси. - Ты не поможешь ему? Бесполезно?

- Я помогу, чем сумею. Чудеса случаются иногда. Но я начну помогать не раньше, чем ты объяснишь мне, что тебя с ним связывает. Я в жизни не поверю, что Касси с Песков, генеральская дочка, влюбилась в кого-то. Ты умеешь любить только себя. Вспомни, зачем ты пришла ко мне, когда тебе было всего лишь четырнадцать? А?… К двадцати годам ты пользовала их, чтобы с ними спать, а к двадцати пяти тебе и это надоело.

- Пойдем, - попросила Касси. - Я покажу.

Цветы повергли Серафиму в новый ступор. Едва глянув на их отливающие металлом лепестки, вздрогнувшие при их с Касси приближении, она попятилась. Цветы быстро успокоились, только цветок Касси продолжал потихонечку тянуться к ней - он был уже достаточно большим, чтобы узнавать. В оранжерее горели лампы дневного света, тени были резки, очертания казались угловатыми, неправильными.

В гостиную они вернулись молча.

- Вот значит как, - протянула Серафима. - Чего-то такого я и ждала, хотя сама не верила в это. Ладно. Касси, помогай, пока я готовлю лекарства. Ты должна разбудить его. Растирай ему виски и шею, говори с ним, поняла? Пока он не спит - он дышит. Ом-мани, перенеси диван поближе к окну, ему нужен воздух. Потом сходишь за водой.

Лама повиновался, ему было не привыкать левитировать что-то по приказу хозяйки. Касси распахнула окно, в комнату ворвался ночной ветер, холодный, острый, как сталь.

- Атис, - позвала Касси, - проснись, пожалуйста. Дыши, милый, дыши…

Атис ее не слышал. Касси, как сумела, растерла ему виски. Подложила еще одну подушку ему под спину, расстегнула рубашку.

- Молодец, - одобрила ее действия Серафима. - Продолжай.

- Что ты делаешь? - спросила ее Касси.

- Мазь. Еще понадобятся лекарства, но мне их не продадут.

- И что же делать? - спросил Касси.

- В Пески поедешь ты. Я дам список, ты все привезешь. Сними с него рубашку, мне надо натереть ему плечо.

Мазь помогла, но иначе, чем рассчитывала Серафима. Атис дышал все так же - трудно, с хрипом, но рана на его плече стала прямо на глазах подсыхать и затягиваться. Серафима с Касси попробовали его напоить, но пить он не мог, и больше давать ему воду Серафима не решилась.

- Если дать воду, он может захлебнуться. Надо что-то придумать. Касси, езжай в город, вези то, что я скажу.

- Ом-мани, быстро! - велела Касси. - Машину к подъезду. И чтобы когда я вышла, все было готово, а не "прости, хозяйка, я не успел сосредоточиться"! Бегом!

Ом-мани умчался. Серафима улыбнулась.

- Ты стала такой сильной, Касси, - сказала она. - Езжай.

- Он доживет? - спросила Касси.

- Удивительно, что он столько прожил, - пробормотала Серафима. - Не знаю. Но все равно, тебе стоит вернуться поскорее. Мы ждем.

Касси возвращалась в резиденцию уже в темноте. Ом-мани левитировал быстро, как мог, но Касси всё равно нет-нет, да покрикивала на него. Неизвестность давила гораздо сильнее, чем страх. Выскочив из машины, она подхватила объемный пакет с лекарствами, и опрометью бросилась в дом.

На пороге её встретила Серафима.

- Ну что? - с ужасом в голосе спросила Касси.

- Всё хорошо, - спокойно сказала Серафима. - Пойдем. Ты должна всё увидеть сама.

В комнате было тепло - Серафима закрыла окно и опустила тяжелые шторы. Возле кровати Атиса стояло кресло, на подлокотнике которого покойно лежала старая потрепанная книга. Сколько Касси знала Серафиму, та всегда что-то читала. Когда они вошли, Атис сел на постели, удерживая одеяло, и спросил:

- Касси, ты чего?

- А что такое? - с испугом спросила Касси.

- У тебя такое лицо, как будто что-то случилось. Всё в порядке?

- Идиот, - емко сказала Касси. Пакет с лекарствами выпал у нее из рук, звякнуло что-то металлическое. - Случилось, знаешь ли. Угадай, что. На кого-то из присутствующих напала Чешуя.

- А, так ты про это, - дошло до Атиса. - Понимаешь, тут такое дело…

- Нет, не понимаю! - взорвалась Касси. - По законам жанра ты сейчас должен отбрасывать коньки, а мы с Симой - рыдать подле твоего смертного одра! Я вообще ничего не понимаю!

- Касси, послушай, - тихонечко сказала Серафима, - мы с тобой просто не разобрались. То есть я не разобралась. Просто не смогла поверить.

- Во что?

- Понимаешь, Первый Род, Летатели, были неуязвимы для кислоты. Я читала об этом. Но последние Летатели исчезли пятьсот лет назад. Мне показалось, что это невозможно, откуда бы им через пятьсот лет вдруг появиться снова, но когда ты уехала, буквально через полчаса, Атис…

- Что - Атис? - спросила Касси.

- Атис сел, спросил у меня, кто я такая, где ты, и почему у него так жжет плечо и кружится голова.

Касси стояла неподвижно, прислонившись к дверному косяку.

- Конечно, ему надо будет пару дней полежать, да и лекарства ты не зря привезла, но факт остается фактом. Он действительно Летатель.

- А я? - спросила Касси.

- Скорее всего, ты тоже. Только что-то не хочется мне проверять это ещё раз с помощью Алмазной Чешуи, - завершила Серафима.

- Знаешь, Касси, я такие сны видел удивительные, когда они в меня попали, - рассказывал потом Атис. - Гроза, огромное небо, очень высоко, с одной стороны надвигается ночь, с другой - осколки заката, он такой красный, не передать! Красный, светящийся. И ветер…

- А что еще видел?

- Словно это я - и не я. Я знаю, что это - я, только вижу себя со стороны, издали.

- И что?

- Касси, нас убили в этом сне. Тебя и меня.

- Да ну!…

- Ей Богу! Я никогда и нигде не видел таких больших летающих машин. Нет, понятно, ламы левитируют, но они же настолько высоко не могут, и сами машины маленькие. А там не ламы. Там механика, причем какая-то она злая, эта механика, понимаешь? В нас стреляли, и мы не смогли от них уйти. А у этих… они…

- Не рассказывай мне про это, - попросила Касси.

- Почему?

- Я видела этот сон. И я не хочу это слышать.