- Зачем вы запираете этот замок? - спросила профессор МакДугл, переступая порог Леопердовского логова. - Ведь с ним же столько мороки!

- Как зачем, как зачем, едри его налево?! - возмутилась Леопёрдовна, копаясь в скрипучем буфете и добывая из его глубин огромную бутыль с мутноватой жидкостью, три граненых стакана и початую банку соленых огурцов. - Залезут ведь, неуделки, сопрут чего-нибудь, спиногрызы пархатые! Им, хренодерам беспонтовым, ни в чем доверять нельзя! А у меня тут вещи ценные! Вон, видите? - она мотнула головой, указывая в угол: там стояли изрядно замызганные рулоны ватманов, перевязанные грязной бечевкой. - Это вам не хрен моржовый, а газеты! Настенные, чтоб им сгореть, о пользе спорта, провались он пропадом, и вреде матерной брани, чтоб ей, стервозе, ночью не спалось!

Она проворно выдернула один рулон из кучи, перекусила ветхую бечевку, которая держала его скатанным, и расстелила газету на столе. На газете был изображен истощенный парень с зеленой рожей. В руках он держал бутылку с надписью "водка" и сигарету, подписанную "конопля". Судя по всему, газета предостерегала неразумных злоупотребителей того и другого, предупреждая, что еще немного, и они станут такими же зелеными и тщедушными. Правда, судя по блаженному выражению, написанному на кривой физиономии, парня это не волновало вообще. По-видимому, так же, как и его возможных последователей. На газету Брумгильда Леонардовна поставила банку с огурцами, затем проворно набулькала мутной жижи из бутылки, всучила стаканы гостям и цапнула свой:

- Ну, за встречу!

И залпом опрокинула содержимое в рот. Растерянные профессора последовали ее примеру.

Впоследствии, как они ни пытались вспомнить, чем все закончилось, это им не удалось. Как будто они собирали разрозненные куски происходящего, нескладные, как неукомплектованный паззл. То вдруг виделась Леопёрдовна, сетовавшая на то, что студенты, мать-перемать-мать-мать, пошли бесстыжие, шляются вокруг и нагло ругаются матом, то приходило воспоминание о том безмерном удивлении, которое они прочли в глазах у Лины и Люды, когда выползали из логова воспитательши, пьяные в никакую…

Наутро профессор явился на работу с тяжелейшего похмелья. Ему еще никогда не приходилось в полной мере испытывать это неповторимое ощущение. Казалось, что снаружи кто-то словно вкручивал в череп шурупы, а изнутри поселился тролль со здоровой кувалдой и пытался пробить себе путь наружу. Подобное полужидкое состояние было заслугой самогонки, которую он так неосмотрительно попробовал вчера.

- Доброе утро, профессор! Девочки, у кого-нибудь есть бумага? - Саша уже успела облазить все шкафы, тумбочки, сваленные в углу коробки в поисках заветных белых листов. Бумага в Академии всегда была самым ходовым товаром; за один взятый у коллеги лист приходилось отдавать десять.

- Да еще вчера закончилась, - задумчиво отозвалась Маргарита Леопольдовна.

- Вот, блин, опять заявку писать!

- Нет уж! Сперва написать, потом подписать, потом в бухгалтерию оттащить, а там тебе скажут, что бумаги нет и когда будет - неизвестно! А к тому времени они и заявку нашу потеряют, бюрократы х…, - у Майи был самый богатый опыт общения с бухгалтерией.

- Вот именно! Давайте лучше наколдуем!

- Ты предложила - ты и колдуй!

- Ну и наколдую! А вам - фиг с маслом!

Нина щелкнула пальцами и дважды топнула ногой. Раздался шелестящий хлопок, и с потолка посыпались бумажные листы разного размера - от визиток до ватмана. Весь кабинет оказался усыпан бумагой, которая погребла под собой столы, стулья, пол, шкафы и сотрудников. Девчонки бросились собирать свое сокровище и выглядели очень довольными.

- Неужели обязательно устраивать бардак? - раздраженно поинтересовался Шеллерман, смахивая рукавом надоедливые бумажки, осевшие на его отчет.

Девушки переглянулись, и Саша неуверенно ответила:

- Вообще-то, не обязательно. Но у Майи, например, получаются только альбомы для черчения. А у меня - пачки бумаги.

- Вот и сделала бы пачку, чем собирать теперь весь этот мусор! - профессор и в лучшие дни был не самым приветливым собеседником, а уж с бодуна…

Майя посмотрела на него с интересом и уточнила:

- Не пачку, а пачки, профессор. Много пачек, - она выудила из ящика стола увесистую пачку бумаги в зеленой обертке толщиной сантиметров восемь. - Вот такие! И если вам не повезет от них увернуться, то сотрясение мозга обеспечено!

- Какого дьявола нужно было устраивать этот балаган, если бумага у вас есть?! - Шеллерман разозлился еще сильнее.

- Это не бумага! - наставительно поправила его Майя. - Это нычка на черный день!

Профессор мрачно зыркнул на нее и мысленно выругался - матюгнуться вслух он не решился, слишком болела голова. Несносные девчонки, явно считая инцидент исчерпанным, занялись своими делами. А поскольку работать молча они не умели, кабинет снова наполнился шумом и разговорами.

- Май, Лина тебе не говорила, когда расписание будет на магов-погодников? А то они уже задолбали спрашивать!

- Пусть в четверг спрашивают. А лучше в пятницу! Перебьются.

- Ага! Если до этого они нас не перебьют! Это не погодники, а паскудники какие-то.

- Люди, кто видел дырокол?

- Денис одолжил - дырки в стенах сделать.

- Хотите анекдот? Продается струйный принтер, б/у, струя семь метров!

- ЗАТКНУТЬСЯ ВСЕМ! - осатаневший от головной боли Хьюго рявкнул так, что в окнах зазвенели стекла. Его подчиненные поняли состояние начальства правильно и моментально замолчали. Шеллерман вздохнул с облегчением и попытался углубиться в свои записи. В тишине раздавалось только сосредоточенное щелканье клавиатур. Внезапно из угла послышалось сдавленное хихиканье, а затем шустрая очередь из щелчков. Примерно две минуты спустя хихикали уже трое. Под многозначительным взглядом профессора смех смолк незамедлительно, но клавиши затрещали с удвоенной силой. Затем Майя подняла голову и задумчиво сказала в пространство:

- Думаешь? Ну-ну…

Проигнорировав удивленный взгляд профессора, она снова опустила голову и продолжила сосредоточенно набирать что-то на своем компьютере. Воцарилась тишина, к которой Шеллерман уже успел, было, привыкнуть, и даже его головная боль вспомнила про совесть и поутихла. Но тут Нина прыснула в кулачок:

- Что, серьезно? Обалдеть! - не обращая никакого внимания на профессора, выглядевшего уже окончательно растерянным, она продолжила увлеченно лупить по кнопкам.

"Что, в конце концов, происходит? На телепатию не похоже, да и уровень у них не тот. Но они явно друг с другом общаются! Вот только как?! - от напряженных размышлений у Шеллермана даже прошла головная боль. - Может, Марион в курсе?" - он покосился на МакДугл. Она выглядела бледной, но совершенно не удивлялась происходящему, воспринимая странности своих новых коллег, как должное. Шеллерман украдкой оглядел помещение: никто не обращал на него никакого внимания. Он сотворил заклинание зеркального листа "Стекло меж нами!", и на столе перед МакДугл появился обычный на вид лист бумаги; второй такой же Хьюго использовал сам. Стоило только написать что-либо на одном из них, как текст сообщения сразу же появлялся на другом.

"Марион, вы можете сказать мне, что происходит? У меня создается впечатление, что они друг с другом разговаривают! Но каким образом, я не понимаю! У них нет достаточных магических способностей для мысленного общения!"

"Все очень просто, Хьюго. Это не магия, а компьютерные технологии. Они общаются при помощи устройства под названием "чат". Он действует примерно так же, как зеркальный лист".

"Так они просто развлекаются?! Да я их сейчас всех!…"

"Успокойтесь, Хьюго! По крайней мере, они не болтают".

Гениальное компьютерное изобретение не обошло и далекий бункер, как окрестили площадку "Дельта" ее обитатели. Соскучившаяся по общению Лина потребовала установить чат и там, аргументируя это своим нежеланием бегать по длинным темным коридорам в поисках службы технической поддержки, что вышеупомянутая служба и сделала, правда, со своим собственным пониманием ситуации. Так что теперь Лина могла в полном объеме насладиться общением с… Людой не только устно, но и письменно. Неделю спустя, поняв, что медленно, но верно, сходят с ума, собеседницы рассказали о чате Леопердовне в надежде хоть на какую-нибудь компанию. Утром следующего дня программа заработала на всех машинах, включая компьютеры студентов, что привело Лину в ярость, поскольку выслушивать нелестные высказывания о расписании ей приходилось ежеминутно; параллельно она умудрялась заниматься своими прямыми обязанностями и выяснять отношения с компьютерщиками "Дельты", чем очень раздражала свою коллегу. Еще несколько дней пролетели так же незаметно, как пролетает время за приватными разговорами, коих в чате было немало.