— Правда? А если эта битва закончится моей победой, сыграем во что-нибудь еще?

Эмма весело взглянула на Коннора.

— Надо подумать.

Эмма Джейкобсен была довольна. Она торжествовала.

Коннор проиграл ей две партии подряд. У него даже не нашлось смелости приструнить смеющихся посетителей бара, которые, окружив бильярдный стол, с интересом наблюдали за соревнованием, явно находясь на стороне девушки. Впрочем, на их месте он и сам бы поиздевался над парнем, проигрывающим удар за ударом хрупкой сопернице.

Все дальнейшие попытки Коннора выровнять счет терпели крах.

Но разве может мужчина сосредоточиться на игре, если его ежесекундно отвлекает вид женской груди? Вряд ли…

И вот финал. Положив кий на полку у стены, Эмма медленно подошла к Коннору сквозь расступившуюся публику. Девушка протянула руку за двадцаткой долларов.

— Ты применила против меня секретное оружие, — заметил Коннор и, дернувшись, словно боясь обжечься, опустил банкноту в ладонь Эммы.

— Какое еще оружие? — спросила Эмма, весело улыбнувшись.

Ее улыбка подействовала на Коннора как удар электрического тока. И почему же прежде он не замечал, какие у девушки чувственные губы? Будто был слеп.

Слова застревали у Коннора в горле.

— Ты воспользовалась не совсем честными приемами.

Девушка покачала головой.

— Просто я играю лучше тебя.

— Мы как-нибудь сразимся еще раз, — пообещал Коннор. При условии, что Эмма будет закутана в одежды с головы до ног, мысленно добавил он.

— Я всегда готова принять вызов. — Эмма засунула двадцатидолларовую купюру в вырез на груди.

У Коннора вновь пересохло во рту…

Эмма продолжала многозначительно смотреть на Коннора, а тот пребывал в состоянии настоящей паники. Он должен собраться, черт возьми. Не отступать же в данной ситуации — он ведь не жалкий трус.

Но отчего идет кругом голова? Неудивительно. Губы Эммы — совсем близко. А протянув руку, он мог дотронуться до ее тела. Сдерживаться нет сил. Опасаясь поддаться соблазну, Коннор сжал руки в кулаки.

Успокойся.

Это ведь Эмма. Дружище Эмма.

Девушка тихо спросила:

— Что это ты так пристально рассматриваешь меня?

— Тебе показалось.

— Ну, конечно, — губы Эммы изогнулись в улыбке. — Ты любуешься стеной позади меня, а я просто случайно оказалась на пути.

Коннор провел пальцами по лицу, надеясь хоть как-то вывести себя из сексуальной комы, в которую все глубже погружался.

— Прости. Я думаю…

А думал он вот о чем: хотел немедленно опрокинуть Эмму на бильярдный стол, сорвать с нее топик, юбку. Он даже ощутил, как сжимает своими бедрами эти сводящие его с ума ноги.

— Вечер прошел замечательно. А сейчас, Коннор, мне пора домой. — Эмма повернулась на каблуках.

Она собралась уходить.

— Ты торопишься? — спросил он замирающим от волнения голосом.

Эмма остановилась, глядя на него.

Коннор лихорадочно пытался найти нужные слова, которые убедили бы девушку остаться хотя бы ненадолго.

Наконец, отважившись, он решительно выдохнул:

— Я хотел угостить тебя пивом, но, к сожалению, только что проиграл кое-кому свои деньги.

— Значит, я, как более сильный игрок, должна сама угостить тебя?

— Ну, не возражал бы. — Коннор любыми способами пытался задержать Эмму. Нет, она не должна сейчас покидать его. Он хотел побыть с ней подольше, любоваться ею, слышать ее голос, ароматный цитрусовый запах, исходящий от ее тела…

Неужели он потерял голову из-за Эммы Джейкобсен? Невероятно.

Впрочем, скорее всего дело в нелепом пари. Вспомнив о нем, Коннор сравнил себя с моряком, поставленным в критические условия, давно не видевшим женщин. Моряком с кипящими гормонами в крови, для которого первая же случайно встреченная и не самая красивая девушка оказалась спасительной соломинкой.

Но Эмма-то выглядела потрясающе. Просто богиня!

Коннор совсем разволновался.

— Извини. Но завтра рабочий день, и мне пора домой.

Повернувшись, она танцующей походкой направилась к двери, рассекая воздух, как корабль волны. Мужчины оборачивались ей вслед. Видя это, Коннор испытал неудержимое желание столкнуть их всех лбами и швырнуть на пол.

Какого дьявола они так смотрят на Эмму?

Он колебался еще пару минут, после чего, расталкивая посетителей бара, бросился за девушкой к выходу…

Жаркий летний воздух был напоен ароматом жасмина. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь стуком каблуков Эммы. Коннор поспешил за ней по направлению к парковке.

Девушка резко обернулась, неожиданно замахнувшись рукой, в которой были зажаты ключи от машины.

— Подожди! Не бойся, это я. — Коннор поспешил успокоить Эмму.

У нее вырвался вздох облегчения.

— Черт возьми, Коннор, ты напугал меня.

— Прости, прости. Сразу не сообразил, что можешь принять меня за хулигана или грабителя.

И в этот момент Коннор вдруг поймал себя на следующей мысли: а вдруг кто-то действительно причинит ей вред? Мужчина испытал потребность находиться рядом с девушкой постоянно, дабы защищать ее от возможных неприятностей.

О боже!

С ним творится непонятное.

— Что ты хочешь, Коннор?

Он молча взял Эмму за руку, ощущая исходящее от нее тепло.

— Ты приготовилась защищаться, не так ли?

— Конечно. — Эмма переложила ключи в другую руку. — Современной женщине приходится постоянно быть начеку. А зачем ты гнался за мной, Коннор? Хотел сказать что-нибудь важное?

— Да нет, — выпалил он, беря Эмму за локоть. — Просто решил проводить тебя до машины.

— В этом нет нужды, — уверила девушка. — Мое авто здесь, рядом, — она махнула рукой.

Коннор взглянул в указанном направлении и увидел маленький двухдверный седан серебристого цвета, припаркованный под фонарем.

— Ну, так что ты хочешь, Коннор? Помочь завести мне машину? Я привыкла все делать сама.

— Знаю. Ведь мы с тобой дружим давно.

Да, за время общения он хорошо изучил эту девушку. Упрямую, независимую, не требующую в делах ничьей поддержки.

— Машина тут ни при чем, Эмма. Я просто хочу, чтобы ты меня… пожалела, — произнес Коннор, поглаживая пальцами локоть девушки и наслаждаясь прикосновением к ее коже, — ты безжалостно побила меня на глазах у почтенной публики. Все знакомые будут теперь смеяться надо мной из-за проигранной партии в пул.

— Трех проигранных партий, — поправила его Эмма. — Но счет не имеет значения.

— Для меня он важен всегда.

— Ах, я забыла. Ты ведь в душе спортсмен. Азартный игрок. Видимо, поэтому заключил с братьями пари.

Пари.

Именно из-за него Эмма пришла вечером в бар, одетая как… нет, она не хотела задумываться над этим. Однако большую часть вечера испытывала дискомфорт, чувствуя себя практически обнаженной.

Эмма сделала глубокий вдох, приказав себе расслабиться. Но отчего нарастает волнение? Рука Коннора, державшая ее за локоть, оказывала странное воздействие: мысли путались, накрытые лавиной бурных эмоций.

Но она же сама разработала коварный план: решила влюбить в себя Коннора, а потом открыть ему правду.

Однако закручивалась странная интрига.

Горячие взгляды Коннора, буквально пожиравшие ее тело, полностью вывели Эмму из равновесия. Возбуждение, охватившее девушку, все усиливалось. Она с трудом переводила дыхание. Сердце бешено колотилось.

Коннор стоял совсем близко. Так близко, что Эмма могла заглянуть ему в глаза.

— А что, если я возьму на себя роль благородного рыцаря? — тихим голосом спросил Коннор. — Мне вдруг захотелось обеспечивать безопасность прекрасной даме.

Эмма от неожиданности вздрогнула. Конечно, каждой женщине приятно, когда есть человек, заботящийся о ней, но провожатые обычно докучают грубыми ухаживаниями. И вообще, с чего это вдруг Коннор решил превратиться в героя рыцарских баллад? Сей факт вызвал у Эммы подозрения.

Чудес не бывает. Коннор стал уделять ей внимание, как понравившейся девушке? Ерунда. Или продолжить спектакль? Предстать перед ним беспомощным, нуждающимся в поддержке существом слабого пола?