Король обычно прикидывался равнодушным, даже отмахивался от нашептываний своего наперсника, как от назойливого жужжания мухи. Но на самом деле он слушал внимательно и из всего делал свои выводы.

Особенно нравилось королю, что Азис-Абеб умел без слов угадывать его мысли. Ведь не всегда удобно и не всегда безопасно отдавать ясные приказания. Особенно, когда речь идет о каком-нибудь скользком деле.

Но Азис-Абеб прекрасно все понимал с одного намека, без труда читал тайные желания монарха и немедленно приводил их в исполнение.

Достаточно было, например, королю во время «золотых пятнадцати минут» как бы невзначай бросить:

– А знаешь, этот толстый Гассан-паша неприятный человек… Он что-то загордился…

И что же? Спустя короткое время правоверные узнавали, что Гассан-пашу постигло несчастье: сгорел дотла его богатый дом на берегу Нила, а старший сын ограблен разбойниками.

Или достаточно было королю как бы случайно заметить:

– А знаешь, Сулейман-паша нажил большие деньги на операциях с хлопком…

И что же? Через несколько дней Сулейман-паша являлся во дворец и униженно просил короля принять в дар большой пакет акций хлопковой компании, во главе которой он стоял.

Или достаточно было королю вскользь сказать:

– А знаешь, у Гуссейн-паши дочка стала настоящей красавицей…

И что же? В один прекрасный вечер эта «гурия рая» под темным покрывалом входила в покои короля.

Как же было королю не ценить столь верного и удобного слугу! И он его действительно ценил. А родники счастья Азис-Абеба били все выше и увереннее…

…Совсем недавно, во время «золотых пятнадцати минут», король сказал Азис-Абебу:

– А знаешь, эти проклятые англичане хотят окончательно погубить нашу землю: они позволяют попирать ее священную почву злодеям-большевикам…

Уйдя от короля, Азис-Абеб глубоко задумался: что могли означать слова короля? О каких злодеях-большевиках он говорил? Слава аллаху, большевистских войск в Египте не было. Не было даже большевистского посольства: Египет не поддерживал дипломатических отношений с этой нечестивой страной. Так каких же большевиков имел в виду король?

Азис-Абеб долго сидел, перебирая четки и смиренно прося пророка просветить его темный ум. И вдруг счастливая улыбка заиграла на его толстых губах.

– Понял! Понял! – радостно воскликнул Азис-Абеб. – Да будет благословенно имя аллаха!..

И Азис-Абеб вспомнил, что в последнее время через Египет часто проезжают большевистские военные: то из Москвы в Лондон, то из Лондона в Москву… Королю это не нравится. Король хочет это прекратить. Значит…

Азис-Абеб стал обдумывать меры, которые помогли бы ему выполнить волю короля. Обратиться к англичанам? Бесполезно! Эти рыжие дьяволы – да покарает их пророк! – сейчас в союзе с большевиками. Англичане ничего не сделают… Тогда как же быть?

Азис-Абеб вновь погрузился в глубокое размышление. Он думал долго и упорно. Он выкурил три полные трубки и выпил две чашки черного турецкого кофе. И вдруг все его полное тело заколыхалось от сдержанного смеха, а на желтом одутловатом лице вновь появилась счастливая усмешка.

Азис-Абеб хлопнул в ладоши.

Дверь неслышно отворилась, и вошел старший слуга. Он отвесил хозяину низкий поклон и молча остановился у порога, ожидая приказаний.

– Мне нужно видеть Ахмеда, – сказал Азис-Абеб. Слуга снова поклонился и, не говоря ни слова, вышел, неслышно затворив за собой дверь.

Ахмед был знаменитым в Египте главарем бандитской шайки. Он прославился дерзкими убийствами и ограблениями и занимался «политикой». Его услугами не раз пользовался сам король Фарук. Ахмед был связан с агентурой Гитлера и Муссолини в Египте. Он был близок к итальянской разведке. Одним словом, Ахмед был именно тем человеком, в котором сейчас особенно нуждался Азис-Абеб.

В тот же вечер состоялось тайное свидание наперсника короля с главарем бандитской шайки. Оно происходило за городом, в доме одного из агентов Азис-Абеба. Азис-Абеб говорил, а Ахмед слушал, изредка отвечая то жестом, то междометием.

Этот высокий жилистый мужчина, остроносый и угрюмый, был вообще очень молчалив. Про него говорили: «Ахмед не болтает, он действует». И чем более опасное «дело» предстояло, тем молчаливее становился Ахмед. А теперь для молчания имелось особенно много оснований, ведь Азис-Абеб предлагал чрезвычайно рискованную операцию.

План Азис-Абеба состоял в следующем: Ахмед похищает и ликвидирует первую же группу «русских офицеров», которая проездом окажется в Египте. «Если это удастся, – думал Азис-Абеб, – большевики испугаются и перестанут появляться в Египте». Приказ короля будет исполнен, и он, Азис-Абеб, сможет смело рассчитывать на новые милости его величества. Только все должно быть сделано чисто: ни малейших улик против Ахмеда, ни тем более против него, Азис-Абеба!

Изложив свой план, Азис-Абеб спросил:

– Согласен? Ахмед задумался.

Ведь это дело носило международный характер. Русские поднимут большой шум. Должны будут вмешаться англичане. Много риска, много беспокойства… Однако, с другой стороны…

Ахмед продолжал молчать и взвешивать шансы.

– Ну, так как же? Согласен? – повторил Азис-Абеб. Губы Ахмеда, наконец, разжались, и он произнес только одно слово:

– Сколько?

Азис-Абеб обрадовался, но внешне сохранил маску привычного равнодушия. Вопрос означал, что Ахмед готов взяться за операцию, дело лишь в цене. И Азис-Абеб также ответил вопросом:

– Египетские фунты?

Ахмед отрицательно покачал головой.

– Английские фунты?

Ахмед отрицательно покачал головой.

– Американские доллары?

Ахмед утвердительно кивнул головой. Азис-Абебу это не понравилось, но что было делать? И он сказал:

– Три.

Ахмед опять отрицательно покачал головой.

– Сколько же ты хочешь? – с раздражением спросил Азис-Абеб.

– Пять, – ответил Ахмед.

Начался жаркий торг, хотя говорил один Азис-Абеб, а Ахмед только слушал и молчал и изредка движением головы или жестом выражал свое отношение к словам собеседника.

Наконец пришли к компромиссу: четыре тысячи долларов.

– Половину вперед, – бесстрастно заявил Ахмед.

– Ну зачем тебе половина? – недовольно поморщился Азис-Абеб. – Получи сейчас пятьсот долларов, а остальные по окончании дела. За мной не пропадет!

Ахмед отрицательно покачал головой.

– Много расходов, – обронил он.

Опять начался горячий торг. Однако на этот раз Ахмед остался непреклонен, и Азис-Абеб вынужден был уступить. Тут же Ахмед получил требуемый аванс.

Потом Азис-Абеб сделал «строгое лицо» и в качестве последнего напутствия внушительно произнес:

– Помни, Ахмед! Русские офицеры должны исчезнуть, но при этом пусть не прольется ни одна капля их крови. Русские офицеры должны умереть, но пусть это произойдет ни на земле, ни над землей, ни на воде, ни под водой. Понял?

Он внимательно посмотрел на Ахмеда, точно желая убедиться в том, что разбойник уловил сокровенный смысл этих слов. Но Ахмед упорно молчал, глядя себе под ноги.

Азис-Абеб встал, давая понять, что разговор окончен, и, прощаясь, сказал:

– Иди! Да благословит тебя аллах!

…Аннет Фролова плохо спала всю ночь. Оскорбленное самолюбие не давало ей покоя. Этот сухарь, этот большевистский офицер Петров решительно ускользал. Он не поддавался ни на ее женские чары, ни на соблазнительные приманки «секретной информации». Из него не вытянешь лишнего слова! Ей нечего сообщить ни Фраю, который весьма интересуется советскими гостями, ни брату Антону, который тоже надавал ей кучу поручений.

Мадемуазель Фролова бесилась и утром встала с тяжелой головой. Она пришла в штаб раньше обычного. Полковника Мекензи еще не было, но веселый Фрай уже сидел на своем месте. Он встретил приятельницу радостным возгласом:

– Счастлив видеть тебя, Аннет! Ты что-то хмуро выглядишь сегодня, крошка… – И, протянув через стол длинную руку, он игриво потрепал мадемуазель по щеке.

Однако Аннет раздраженно отвела его руку и, молча закурив, мгновенно окуталась облаком дыма.