Фрай надулся. Ему захотелось чем-нибудь уколоть неприветливую красавицу, и он вспомнил, что имеет к тому прекрасный повод.

– Милая Аннет, – начал Фрай, – вчера я был не на шутку обеспокоен… Из нашей военной полиции поступили сведения, что некий Антон Фролов сильно замешан в делах бандитской шайки Ахмеда. Это, знаешь ли, весьма неприятно. Ты работаешь «русским гидом» в нашем штабе, а твой родственничек путается с Ахмедом! Весь каирский базар знает, что этот бандит связан с королем Фаруком, а его величество покровительствует итало-германской разведке… Это может скомпрометировать меня. Пронюхают газеты – начнется скандал! Дорогая, немедленно укроти своего брата…

Сообщение Фрая сильно взволновало мадемуазель Фролову. В последнее время у Антона действительно завелось много денег, происхождение которых не являлось для нее тайной. Но… Аннет была из тех людей, для которых «деньги не пахнут», – она довольно часто удовлетворяла любопытство брата к делам английского штаба…

Стараясь сохранить внешнее спокойствие, Фролова капризно надула губки и небрежным тоном ответила:

– Что за чепуха! У меня нет никакого брата Антона. Это просто какой-то однофамилец. У русских фамилия «Фролов» встречается так же часто, как у англичан фамилия «Смит».

– Ну, я очень рад, – с облегчением вздохнул фрай. – Ведь если бы Антон Фролов был как-либо связан с тобой, это не могло бы не отразиться на твоем положении в штабе.

Вошел полковник Мекензи.

– Вы как раз мне нужны, мадемуазель Фролова, – сказал он, обращаясь к Аннет. – Известите, пожалуйста, мистера Петрова, что я хочу срочно его видеть.

В груди мадемуазель Фроловой вдруг вспыхнула надежда.

Всю бессонную ночь и все утро она ломала голову над тем, под каким бы предлогом вновь увидеть Степана. И вот полковник Мекензи посылает ее к нему! «Это сама судьба!» – решила Аннет и, полная заманчивых ожиданий, вышла из кабинета начальника.

Степан встретил ее очень холодно. Почувствовав ледяную температуру, мадемуазель Фролова поспешила объяснить причину своего появления и, выполнив поручение, не замедлила откланяться.

– Что бы это могло означать? – встревожено спросила Таня. – Зачем ты ему?..

– Посмотрим, – ответил Степан и быстро спустился по лестнице к выходу из гостиницы.

В вестибюле ему снова попалась на глаза мадемуазель Фролова. Петров невольно поморщился. А она с самой очаровательной улыбкой объяснила:

– Сегодня очень жарко. Я устала и решила чуточку отдохнуть, прежде чем продолжать путь.

Степан, ничего не ответив, вышел на улицу. Мадемуазель Фролова торопливо последовала за ним. Хотя не было еще и десяти часов, солнце жгло неумолимо, и Степану показалось, что мириады острых, маленьких стрел вонзились в его тело. Он шел быстрым шагом, но мадемуазель Фролова не отставала от него.

– Степан Николаевич, за что вы на меня сердитесь? – умоляющим голосом спросила она.

– Я на вас вовсе не сержусь, – спокойно ответил Степан. – Но сегодня нам не нужны ваши услуги.

– Нет-нет! – запротестовала Фролова. – Я же вижу, что вы сердитесь за прошлый разговор. А я всей душой готова вам служить. Вы неправильно меня тогда поняли…

– Благодарю вас, но сейчас я спешу к полковнику Мекензи.

– Я проведу вас самым коротким путем, – дружелюбно предложила Фролова и повела Степана лабиринтом узких и кривых переулков, среди лачуг и восточных домиков.

Несколько минут они шли молча. Потом мадемуазель Фролова остановилась и, тронув Степана за рукав, торжественно проговорила:

– Я хочу вас поздравить, Степан Николаевич!

– С чем?

– С грандиозным успехом под Сталинградом! Я только что слышала от своего друга, независимого египетского журналиста…

Степан не сдержался и впервые с интересом взглянул на свою спутницу.

– Что же именно вы узнали? – быстро спросил он. Фролова истолковала по-своему взгляд Петрова и, взяв его под руку, быстро заговорила:

– Степан Николаевич, вот где я живу… – Она кивнула в сторону небольшого дома с тремя окнами на улицу. – Зайдемте ко мне на минуточку. Окажите мне эту честь… Я расскажу вам все подробности о Сталинграде, и мы выпьем вместе за русскую победу!

Степан резко высвободил свою руку и зло бросил:

– Мадемуазель Фролова, прекратите вашу игру! – И, отступив на шаг, добавил: – Нам незачем больше встречаться.

– Ах, так? – с бешенством воскликнула она. – Вы гнушаетесь мною? Вы презираете меня? Я для вас белогвардейка?

Истинная натура мадемуазель Фроловой, так долго подавляемая в надежде запутать Степана, теперь бурно прорвалась. Осыпая его ругательствами и проклятиями, свирепая и угрожающая, Аннет скрылась в воротах своего дома.

Степан пожал плечами и сквозь зубы пробормотал:

– Вот сумасшедшая баба!

…Полковник Мекензи на этот раз был чрезвычайно любезен и предупредителен. Известия о советском контрнаступлении под Сталинградом сильно подняли его настроение, и теперь он решил, что стоит, пожалуй, оказать маленькую услугу трем русским, тем более что его просил об этом и генерал-майор Маклин.

– Я обещал вам, – сказал Мекензи, усаживая Петрова в кресло перед своим столом, – исследовать все возможности скорейшего отправления вас и ваших друзей в Кейптаун. Я рад вам сообщить, что мои усилия увенчались успехом. Если вас это устраивает, вы можете двинуться в путь не двадцать пятого ноября, как предполагалось, а двадцать третьего, то есть на два дня раньше.

– Разумеется, мы будем рады этому, – ответил Петров и затем попросил показать ему последние сводки с советского фронта.

Полковник Мекензи приказал принести телеграммы, и Степан погрузился в чтение. Да, это было несомненно: Советская Армия перешла в мощное контрнаступление, она громила врага под Сталинградом, она быстро окружала фашистские полчища. Точно горячая волна обдала сердце Степана… Вот час, которого он так долго ждал! Вот день, о котором мечтали миллионы и миллионы советских людей! Конечно, враг еще силен, победа еще далека, но великий перелом произошел. Теперь уже не может быть никаких сомнений, что гитлеровские орды будут разгромлены и выкинуты из пределов Советского Союза.

Маклин поднял бокал и, обращаясь к гостям, медленно и с трудом сказал по-русски:

– Счастливый путь!

Гости были тронуты и чокнулись с ним, с его женой и Люсиль. Раздался мелодичный звон хрусталя. Потом на мгновение воцарилось молчание.

Люсиль, которая, как всегда, сидела рядом с Таней, прошептала ей на ухо:

– Я вас так люблю, Танья! Я вас никогда не забуду! Таня нежно пожала руку девочки.

Завтра Петровы и Потапов отлетали в Кейптаун. Сегодня семья Маклинов прощалась с ними. Снова все шестеро сидели за столом, как в первый вечер знакомства, и невольно думали: в дни великой мировой грозы на случайном перекрестке случайно сошлись несколько человек разных наций, взглядов, партий, положений, сошлись, а теперь вновь разойдутся, для того чтобы, по всей вероятности, никогда уже больше не встретиться. Как странны и прихотливы пути жизни!..

После ленча все уселись в машины. Дня два назад Таня как-то сказала, что ей очень хотелось бы повидать каирский «город мертвых». Маклины, которые там тоже не бывали, предложили поехать вместе. И вот сегодня, накануне отъезда советских гостей, было решено отправиться на столичное кладбище. По дороге заехали за египетским инженером Али Мирзой, служившим под начальством Маклина. Али Мирза окончил высшую школу в Англии, прекрасно говорил по-английски и охотно взялся быть проводником своего начальника по «городу мертвых».

Садясь в машину, Али Мирза, точно извиняясь, заметил:

– То, что вы увидите, может показаться вам странным, но… но каждый народ имеет свои особенности.

Это был действительно город, километра два в поперечнике, настоящий город, с улицами, переулками, площадями, с домами, храмами и дворцами. На углах висели дощечки с названиями улиц и стояли уличные фонари. Были кварталы богачей, где каждое здание поражало своей роскошью и великолепием. Были кварталы бедняков, где густо теснились маленькие домики.