- Вы поступаете в распоряжение профессора Макса Гриппа. Выходим через сорок минут. Собирайтесь.

Я ожидал, чего угодно. Слез, стонов, простираний рук и криков мольбы, дачи несбыточных обещаний и выдвижения невыполнимых условий, упреков в жестокосердии и обвинений во лжи. Я готовился ко всему. Но только не к тому, что они выдали в следующий момент.

Во-первых, они не повели и бровью. И я понял, что моя великолепная игра в непреклонного дядю не произвела на них никакого впечатления. А во-вторых, Кларк посмотрел на Глэдис, улыбнулся мне и сказал:

- Мы не подслушивали, мистер Рочерс, но догадывались, о чем вы будете здесь говорить. И не ошиблись. И вот что хотим вам сказать. - Он вытянул шею и обратился через мое плечо к экрану монитора. - И вам, мистер Грипп...

Остренький нос профессора Гриппа вытянулся от любопытства, а в глазах заплясали веселые чертики. Он так же, как и я, уловил, что пахнет жареным, и теперь предвкушал интересное представление. Я неодобрительно покосился на него и... как-то увял. И поймал себя на том, что смотрю на своих подопечных с испугом.

- Мы никуда не поедем, - гордо выпятив грудь, поведал нам Кларк. - Мы остаемся. Мистер Рочерс решает очень сложные проблемы практически в одиночку. И коллектив пансиона "Утренняя звезда" в составе директора мисс Уолди и меня... то есть Кларка Брайтера берет над вами, мистер Рочерс, шефство. А шефы никогда не бросают своих подопечных в беде. Даже если бы мы и захотели уехать, теперь это невозможно. Так, мисс Уолди?

Глэдис деловито кивнула и посмотрела на меня вызывающим взглядом. Я застонал. Значит, не они мои подопечные, а я у них под опекой! О, непредсказуемость бытия!

Макс Грипп, пряча улыбку в морщинках вокруг рта, очень серьезным тоном спросил:

- Извините, сэр, один вопрос: в какой момент вы взяли мистера Рочерса под опеку?

- Пять минут назад. После того, как вы прогнали нас из звездолета. Это наш ответ на репрессии. Мисс Глэдис говорит, что протянуть руку помощи в ответ на злобные гонения - поступок настоящего человека.

Профессор не сдержался и фыркнул в рукав.

Я с бешенством зыркнул на Глэдис: это были ее штучки, она все придумала! Девушка, мстительно прищурившись, выдержала мой взгляд, взяла Кларка за руку и спокойно сказала:

- Мы никуда не поедем.

- Мы совсем на немного опоздали, мистер Рочерс! На пять минут! - поддал мне Макс Грипп. - Теперь поздно ломать копья!

- Да я вас сейчас отсюда!.. в одну минуту!.. - начал я, выпячивая нижнюю челюсть. Но меня никто не слушал. Глэдис и Кларк, взявшись за руки, громко и, надо сказать, довольно мелодично, запели "Марш космонавтов". Там, кстати, были такие слова: "Друг в беде не бросит друга. Он беду разделит на двоих..."

Я повернулся к экрану монитора и беспомощно развел руками. Макс Грипп беззвучно хохотал, закрыв рот рукой. Глэдис и Кларк подошли ко мне, взяли за руки и, раскачиваясь вместе со мной из стороны в сторону, запели громче. Я не сопротивлялся, а стоял, вперившись бессмысленным взором в хохочущую физиономию Макса Гриппа, и беззвучно шевелил губами. Может быть, я ругался, а может быть, подпевал...

Сумасшедший дом!

Первым опомнился профессор. Он вытер набежавшие на глаза слезы и сказал:

- Ладно, Дэниел, я умываю руки. Видно, вам не отделаться от ваших спутников. А что, быть подшефным - очень даже неплохо!.. Только берегите своих шефов. И держите меня в курсе всех ваших дел. Мои люди уже выехали к вам. Счастливо.

Изображение на экране исчезло. А Глэдис и Кларк повисли у меня на руках и заорали:

- Ура-а-а!

Еще бы им не кричать "ура"! Они победили!

Совершенно деморализованный, я скинул с себя самозванных шефов и уселся в кресло. Ворчать мне не хотелось: какой смысл, когда за меня все уже решено! Мне надо было собираться в дорогу.

- Глэдис, Кларк, - устало сказал я. - Мне надо отъехать в город на несколько часов. Приеду поздно.

Если бы они сейчас заныли, что поедут со мной, я бы не оставил от них мокрого места. Но им было достаточно только что одержанной победы. Они не стали ввязываться в новую драку.

- Это опасно? - спросила Глэдис.

Я начал врать:

- Ты помнишь, на чем прервался наш разговор с профессором Гриппом, когда вы уходили из звездолета?

- Да. На том, что надо искать планету "хозяев".

- Ну вот. Сотрудники лаборатории Гриппа сейчас расшифровывают ментозапись Крауса, в которой указаны координаты этой планеты. Я еду встречаться с ними. Грипп не хочет пользоваться для передачи электронной почтой, возможен перехват... Получу результаты ментоскопирования и тут же вернусь обратно.

- А потом мы полетим на эту планету? - с горящими глазами выпалил Кларк. Я сделал страшные глаза и сказал:

- Ты лучше думай о моей защите! Будем считать, что предыдущяя ошибка недоразумение. Но таких недоразумений больше не должно быть, понял? Иначе я не вернусь.

Кларк изменился в лице и согласно тряхнул своими светлыми вихрами.

- Приготовь мне кофе, Глэдис. А ты, Кларк, подай сумку с пистолетами.

Я посчитал оставшиеся патроны в обоих "Глоках" - их оказалось целых семь штук - и собрал в один магазин. Зарядил один из пистолетов и сунул его в карман униформы. Полицейский "Вальтер Р-Х" решил с собой не брать: у меня будет "Ментал-7".

Глэдис поставила передо мной кофе и тарелку с тостами. Я с жадностью набросился на то и другое. А перекусив, понял, как устал за этот длинный и напряженный день. Но я не позволил себе расслабляться. Вставил в компьютер дискету с файлом данных опекунов, просмотрел его и тут же закрыл, опасаясь вызвать у Глэдис и Кларка ненужные вопросы. Потом достал из сумки сотовый телефон и набрал номер Гарсиа Пака. Он взял трубку сразу:

- Алло? - Голос был ровный и спокойный. Я тут же отключился.

Гарсиа Пак дома. А значит, мне пора выходить.

Я встал, Глэдис подошла ко мне и положила руки на плечи, я обнял ее за талию.

- Будь осторожен, - прошептала она.

- Буду, - ответил я, подмигнул Кларку и вышел из звездолета в синие сумерки надвигающейся ночи.

ГЛАВА 7. БЕЗЫМЯННАЯ ЗВЕЗДА

Я ворвался в район Молодой Ублюдок, как штурмовой танк, - на предельной скорости и со страшным ревом мотора и сирены.

Автомобиль у меня был классный - армейский фургон связи прошлого века. Такая четырехугольная глухая бронированная коробка с мигалкой на крыше. Сотрудники лаборатории ментальных исследований думали недолго, выбирая мне машину из парка БЗС. Критерии выбора они определили правильно: мощный автомобиль, который не вызовет вопросов у дорожной полиции. Мотор у фургона, казалось мне, был поставлен с боевой машины пехоты: столько мощи слышалось в его глухом реве. А полиция действительно меня по дороге в Молодой Ублюдок не остановила ни разу. Здесь работал парадоксальный расчет. Армейский фургон на улицах мегаполиса ночью - нонсенс. А если мчится во весь опор с включенной "мигалкой" - совсем непорядок. Но если так нагло воет, значит, что-то у военных произошло серьезное. И если, не дай бог, остановить их на взлете хлопот не оберешься.

Меня никто и не останавливал. И я имел возможность немного поразмышлять в дороге.

Молодой Ублюдок занимал всего несколько квадратных километров, - тысячную часть площади мегаполиса - но его знали все. Он был единственной и неизживаемой клоакой города. Свое название он получил в стародавние времена, когда представлял собой совокупность негритянских кварталов, и банды молодых негров наводили ужас на всякого чужака, случайно попавшего на его улицы. С тех пор цивилизация победила дикость и отщепенчество братьев по разуму из Африки. Потихоньку негры, потянувшись к более достойной жизни, покидали свои жилища и устраивались в других районах мегаполиса. Их пустеющие ветхие каменные дома планировалось снести.

Но не тут-то было: жилищные пустоты очень скоро стали заполняться людьми. На место ушедших хозяев приходили другие.

Это были уже не негры, а кто угодно. Латиносы, европейцы, русские, евреи, итальянцы... Этих людей не связывало ничто: ни национальное родство, ни кровные узы, ни общие дела. Но у каждого из них была одна цель - выжить в этом мире за счет других. Они не умели или не хотели ничего делать, почему-то считали себя обделенными и твердо знали, что должны взять свое у "фраеров", так они называли добропорядочных граждан. Общая цель в какой-то степени сближала их. Они не враждовали между собой, но и особо не дружили. Каждый жил в кругу трех-пяти себеподобных и улаживал свои дела с их помощью и в их компании. По-существу, Молодой Ублюдок стал пристанищем огромного количества мелких банд и тем плацдармом, с которого они совершали свои набеги на мегаполис.