Мэгги могла поверить, что её жемчуг отправился в жемчужный отпуск по жемчужному Хэмптону, где потягивал крошечный жемчужный мартини.

- Увиденного чего? Не представляю, о чём ты говоришь, - вновь солгала она.

- Ладно. - Он развернулся уйти. - Если ты так хочешь.

- Куда ты? - "А мне какая разница?" Она побежала за ним. Хотя он был без обуви - посмотрите на его ноги... у него даже пальцы ног накачены? - быстро перешёл на галечный берег. - Эй! Я тебе вопрос задала.

Он резко остановился и повернулся. Его внушающий рост заставил её отступить назад.

- Я не обязан ни перед кем отвечать, - отрезал он. - Давай-ка разъясним: мой вид отдаёт приказы, и прямо сейчас я приказываю тебе остаться здесь и ждать меня.

Ну вот. Официальное заявление. Она сильно ударилась головой и оказалась в Стране Психов. "Мой вид?" Серьёзно? Он и в правду полагал, что был Богом? С другой стороны то видение...

Она помотала головой.

- Что происходит?

Он сделал два широких шага вперёд и вздёрнул подбородок.

- Ты умна, Маргарет О'Хара, но не заблуждайся. Я не из тех Богов, с которыми можно в игрушки играть. Когда я вернусь, ты мне расскажешь, кто и что ты, затем мы проведём вечер за занятиями любовью.

У Мэгги ослабли колени, и она едва не рухнула.

- Мы не станем ничем таким заниматься.

Он наклонился.

- Ладно, - его горячие дыхание опалил её щеку, когда он шептал, - тогда мы по жёсткому трахнемся. Выбор за тобой.

Маргарет ахнула и отступила.

- Ты за кого меня принимаешь?

Он изогнул полные губы в кривой ухмылке.

- За ту, - протянул он богатым, тягучим голосом, наполненным сексом, - кто станет наслаждаться всем, что я предложу. На самом деле, держу пари, ты станешь умолять меня об этом. - На этих словах он посмотрел на свой пах, где был очерчен контур огромного, возбуждённого пениса.

Ладно, может...

"Что?! Мэгги!"

- Ты отвратителен. Никогда, - ответила она ему, а может себе. Сложно сказать.

Чаам разразился глубоким смехом.

- Такие ярые слова от женщины, кончившей от моего прикосновения. Может, тебе нужна ещё проба? - Он схватил её за плечи и грубо поцеловал. Как и прежде, её тело напряглось, но он отступил прежде, чем её поглотило наслаждение. Но, несмотря на это Мэгги растаяла внутри, став похотливой жижей кожи и костей.

Он самодовольно улыбнулся, развернулся и пошёл дальше по берегу с важным видом.

- Как и ты, - прокричал он, - я понятия не имею, что происходит, но в отличие от тебя, достаточно мудр, чтобы не сомневаться. - Он остановился и посмотрел на неё своими бирюзовыми глазами. - Я страдал тысячи лет, наблюдая, как другие наслаждаются изысканными прелестями плоти, и, наконец, пришла моя очередь. Сегодня вечером я окажусь в тебе, Маргарет О'Хара. Этого требует судьба, а с ней ты не можешь спорить. - Он радостно пожал плечами и зашагал дальше.

Проходили секунды, пока Мэгги старалась собрать мысли воедино и придумать, что сказать.

- Ты сумасшедший, - прокричала она, - раз думаешь, что Маргарет О'Хара будет стоять и ждать тебя!

- Я никогда бы не сглупил, - выкрикнул он, не удосужившись обернуться или притормозить, - недооценив такую решительную и упрямую женщину. - Он щёлкнул пальцами.

Из кустов появился чёрный ягуар.

- Р-ра-у-у-р-р?

О, чёрт.

- Женщины. - Посмеиваясь, Чаам покачал головой и кинул в воду пару камешков.

"Неважно, какого они вида, одинаковы все. Упрямые, ограниченные и упрямые".

"Моя". Он остановился. Святые угодники. "Моя". Он всё никак не мог поверить, но видение ясно дало понять, что им сегодня суждено заняться любовью.

"Во имя Богов, что всё это значит?"

Чаам предположил, что она - награда создателей за многие тысячелетия тяжелой работы. Да. Боги помогите, но его существование утомляло, требовало, чтобы у всех - кроме него и других Богов - был секс. Он даже обязан был помогать животным. В конце концов, если бы люди не размножались, не выжили бы. Но, что ещё хуже, его родня ни капли его не уважала. Они называли Чаама "Его Святейшество Озабоченность" и "Бог-член". Неужели они не понимали, что секс необходимый ингредиент, чтобы укрепить связь двух душ?

На него снизошло прозрение.

"Да, точно!" Вот и ответ. Он займётся любовью с Маргарет. И если они пара - их души сольются воедино. Он почувствует мощную связь.

Так просто.

Он широко улыбнулся, но затем, мрачная, страшная мысль ударила его по голове. Пара она ему или нет, он не сможет её удержать. Просто не сможет. Его связь с Вселенной заставит его служить человечеству, а значит, он будет путешествовать в самые отдалённые уголки мира, иногда пешком иногда на лошади. А когда не путешествовать, помогать людям с менее серьёзными проблемами, не выходя из царства.

Господи, Вселенная чертовски жестока.

Внезапно, Чаам захотел, чтобы она не была его парой. Страдать вечность, надеясь встретить свою половинку - это одно, но найти и потерять - непостижимое мучение. Он не мог смириться с этой мыслью.

Его сердце окутал мрак. Да, как бы это ни было больно, он надеялся, что Маргарет просто человек, невосприимчивый к его прикосновениям. Или, может, вообще не человек. В любом случае, Чаам молился, чтобы она оказалась той, от которой легко уйти.

Он потёр лицо руками.

"Боги, ты в таком дерьме".　

Чаам отчётливо понимал - пара она ему или нет - он вряд ли уйдёт от неё. Чаам хотел Мэгги себе.

"Хватит, мужик. Ты же, блин, божество, и сталкивался с куда худшим. Найдёшь способ справиться и с этим".

К сожалению, у него было несколько обязательных поручений: бык, которому нравится иметь куст; сверчок, трахающий божьих коровок - очень-очень тревожно - и двадцатилетний человеческий мужчина, который встретил вторую половинку, но задыхался и отключался каждый раз, когда она оказывалась рядом. Да, он по-быстрому разберётся со всем, а потом захватит необходимое для своего чудесного вечера...

"Моя женщина".

Боги, ему нравилось, как это звучало.

Впервые за всё существование Чаама, он улыбался. И улыбка тронула его душу.

Мэгги стояла на причале, обуреваемая двумя эмоциями: яростью и старым другом, страхом. Яростью, потому что её поймал сумасшедший мужчина, а страхом, потому что так и не нашла отца. Собакин сын! Ну не может такого быть. На похоронах матери она пообещала тому, кто бы там не слушал, что позаботится о нём. Лишь это она поклялась сделать, единственное обязательство. Да, в прошлом, она часто нарушала обещания. Например, данные мужчинам, с которыми встречалась - серьёзно рассмотреть их предложения; данные себе - перестать бояться обязательств; но, в основном те, что давала матери - стараться сделать из своей жизни что-то путное. Дело не в том, что Мэгги никогда не беспокоилась о себе, или что не отвечала за себя, просто не понимала надобности.

- Жизнь драгоценна и мимолетна, Маргарет, - говаривала её мать. - Найди свою страсть, ту, для чего ты была рождена. В ней ты найдёшь счастье и принесёшь радость другим.

Мэгги просто не верила, что обладала чем-то особенным, что могла бы отдать, поэтому просто прожигала время. Но сидя на похоронах и вглядываясь в море лиц, которые обожали её мать, Мэгги, наконец, поняла, почему попытка так важна. Её сердце не было таким открытым, как у её матери, для других. На самом деле, всё наоборот. Теперь же Мэгги сильно переживала, именно поэтому так отчаянно цеплялась за отца. Поэтому же Мэгги и не могла больше никого впустить в сердце. Слишком больно терять близких.

"Да, именно поэтому ты никогда не влюбишься, не отдашь себя целиком мужчине. Если посмотреть правде в глаза: ты родилась сломанной. Тогда почему ты так..."