— Кажется… — кивнул Холак — ты сейчас не в армии, насколько я знаю.
— Не в армии? Так получилось, что как раз в армии. Техасская гражданская милиция. А так я из армии ушел после Ирака, помощником шерифа устроился в Техасе.
— И как там в Техасе?
— Лучше, чем везде, сам понимаешь — ствол у каждого, навыки владения им — тоже присутствуют. Да и бывших военных в штате — пруд пруди, любят они этот штат. Отмобилизовались, стреляем одержимых, перекрыли границы. Ничего хорошего, конечно в новом мире нет — но штат одинокой звезды — наверное лучшее место в новом мире. Ты слышал, что везде началось — и в Европе, и у русских — везде?
— Слышал… — подполковник помолчал, будто взвешивая, что можно мне сказать, а что не говорить — а ты не слышал про человека по имени Лерой Николс?
— Нет — ответил я и сказал правду, я и в действительности про человека с таким именем никогда не слышал.
— А Томас Дьюи?
Я немного подумал — имя было знакомое…
— Знакомое что-то… По моему он в середине двадцатого века политиком был. Или судьей, что-то в этом роде.
— Нет, не тот Дьюи. Не прокурор. По службе не встречался никогда?
Я повспоминал.
— Нет.
— Точно нет? Ты ведь по Латинской Америке работал до тех пор, пока на Ирак не перекинули.
— Ну, Дельта по всем регионам мира работала, не тебе объяснять, сам помнишь. Нет, Томаса Дьюи я точно не помню и этого… Николса — тоже. А что?
— Да ничего…
Подполковник замолчал, снова о чем-то размышляя. Я молча ждал, пока он продолжит.
— В общем так. Лерой Николс и Томас Дьюи — это одно и то же лицо. Верней, это два псевдонима, настоящего имени я не знаю и думаю никто не знает. Я с ним несколько раз пересекался, он входил в состав спецгруппы, работавшей по делам наркомафии и наркотранзита. Во многом благодаря им в Колумбии стало поспокойнее. Но эта группа подчинялась не DEA, а армии, и даже не штабу SOCOM (прим автора — командование специальных операций США), а кому-то напрямую в Пентагоне, в ОКНШ (прим автора — объединенный комитет начальников штабов). В общем, несколько раз возил я их, а пару раз даже вывозил из большой задницы с дерьмом. Ты точно не встречался с этим человеком?
— По крайней мере, по этому псевдониму — я его не знаю. Как он выглядел?
— Так, что встретишь на улице — и забудешь, как он выглядит через десять секунд максимум. Среднего роста, среднего телосложения, серые волосы, никаких особых примет — в общем, по внешности ты его точно не запомнил бы.
— И что с ним?
— А то. На меня вышли примерно полгода назад, от его имени. Предложили работу, сказали по специальности. В частной структуре. Я поинтересовался какой — они от ответа ушли. Сказали — какая-то фармацевтическая компания, ничего незаконного.
Фармацевтическая компания!
— Не помните, как называется, сэр? Случайно не «Блэнчард Фармасьютикалс»? — как бы вскользь, не заостряя внимание, поинтересовался я.
— Говорю же — не сказали, ушли от ответа. У меня слова «фармацевтическая компания» в сочетании с Томасом Дьюи и бывшим местом его службы, навело на мысль о неких незаконных действиях. Сам понимаешь — если например ты везешь через границу несколько тонн какого-либо препарата, а в документах написано, что это лекарство — пробовать его на вкус никто не станет, согласен?
— Думаю, не станет.
— Вот о том и речь. Я вежливо сказал нет. А чуть больше месяца назад, Николс или Дьюи или как там его теперь — позвонил мне лично. Хотя телефон, на который он мне позвонил, в общедоступных справочниках не числится. Предложил работу и жалование в полтора раза больше, чем во время первого предложения. И как-то вскользь намекнул, что лучше бы мне согласиться, потому что скоро многое изменится — это когда я ему ответил, что служба в армии меня вполне устаивает. В общем — и в этот, во второй раз — тоже не договорились. А потом — сам видишь, что началось.
— Вижу. А как вы здесь оказались, сэр?
— Случайно. Я вывозил генерала из Вашингтона, когда началось. Пришлось вылетать на частном вертолете, что там творилось — страшное дело. Еле дотянули до авианосца.
— Генерал Котлер знает?
— Знает. Только не знает пока, что с этим делать. А ты, похоже, чуть больше знаешь.
Лучше бы не знать…
— Сейчас все равно спокойно не обсудим. Мне надо кое-что обдумать. На «Херлберт Филд» продолжим эту тему, хорошо, сэр?
— Хорошо…
Катастрофа, день тридцать первый
Херлберт-филд, USAF Eglin
03 июля 2010 года
Готовясь к десантной операции мы разбились на снайперские группы, наскоро проверили навыки спуска по канатам — с вертолета придется десантироваться именно так. Для этого, несмотря на протесты техников, привязали к какой-то удобно расположенной антенне на острове (прим автора — так называется рубка на авианосце) канат, тот же самый что будет на вертолетах и полвечера посвятили лазанью по нему вверх и вниз. Надеюсь, что вверх лезть не придется, если придется — значит, мы в полном дерьме.
Оставшиеся полвечера посвятили боевому слаживанию команд и подбору оружия. Вообще, на авианосцах стрелкового оружия немного, у команды безопасности — короткие М4 commando или более новые Мк18, у летного состава пистолеты, в последнее время начали появляться пистолеты-пулеметы НК МР7 как оружие выживания. Есть также дробовики двенадцатого калибра, немного обычного штатного пехотного оружия и все. Спасло только то, что корабли шли из Персидского залива и на них были морские пехотинцы. А у морских пехотинцев снайперы всегда были в чести, даже когда в армии верили в силу «огневого вала».
Сформировали десять команд. И я и Мик естественно пошли снайперами, подготовка и у него и у меня позволяла. Снайперская винтовка у нас на двоих была одна — моя, немецкая НК. Хорошо, что проявили предусмотрительность и забрали с собой с танкера найденное там снаряжение взбесившейся и погибшей антипиратской команды. Там был ручной пулемет, М4 с подствольным ружьем двенадцатого калибра и самое главное — полуавтоматическая снайперская винтовка М14 SASS, похожая на Мк14 mod1, которой пользуется SEAL. Против одержимых — лучшего и не придумаешь, там нужна не столько точность, сколько скорострельность и возможность быстро повторить выстрел, если промахнулся. Пристреляли тут же, на палубе — сначала выставили несколько мишеней в самом дальнем конце палубы, у самого конца катапульты, потом сбросили несколько баллонов из под питьевой воды на воду и Мик расстрелял их с борта. Пристреляли, в общем. А мою НК и пристреливать не нужно было — она всегда у меня перед глазами была.
В напарники мне достался специалист из группы безопасности авианосца, лейтенант Роберт Калган. Как мне отрекомендовали — только с виду бесшабашный — выходец из Калифорнии, бывший пляжный спасатель, дает о себе знать. А так — неслабо отметился в Ираке в составе флотского спецподразделения, «ходил на войну» и неплохо себя зарекомендовал. В группу безопасности авианосца попал уже после серьезного ранения во время спецоперации против «хаджей». Название части или группы, где он служил в Ираке, мне не сказали, что само по себе говорило о многом. Ну, да ничего страшного, по ходу разберемся.
Несмотря на то, что действия в тактическом плане нам предстояли простые — снайпер охотится, причем на безоружные цели, второй номер прикрывает — взаимодействие мы отработали серьезно, не на шутку. И передвижение с прикрытием, и отражение внезапного нападения с фронта, с флангов, с тыла. Во время отработки этих действий я внимательно присматривался к новому напарнику — и доволен остался. Явно видна была школа, причем — иракская школа, школа засад и городских боев, когда пули могут полететь в любой момент и с любой стороны. Промедлишь секунду — и ты покойник. Чего ценного дает Ирак — так это то, что там нельзя расслабляться и любого прохожего ты воспринимаешь как потенциального шахида или террориста. Полезные, очень полезные навыки для выживания в новом мире.