Ученые продолжают углубленное изучение замечательного озера. Теперь исследования Байкала нужны и строителям мощных промышленных центров в Сибири.
Байкал питает водой Ангару, богатырскую реку, на которой создается каскад крупнейших гидроэлектростанций. Уже построена и работает на полную мощность Иркутская ГЭС. Она находится недалеко от истока Ангары. Уже вошла в строй крупнейшая в мире Братская ГЭС, возведенная в среднем течении Ангары у Падунского порога. Еще ниже по течению возводится Усть-Илимская ГЭС.
Байкал – гигантское природное водохранилище.
Воды в Байкале много. Но надо правильно ее расходовать, чтобы извлечь из нее побольше энергии. Правильное же расходование воды зависит от точного учета колебаний уровня озера. В связи с этим оказалось важным учитывать тектонические движения берегов Байкала, на которых расположены водомерные посты. Нельзя определить средний годовой уровень Байкала по данным какого-либо одного водомерного поста. Надо брать данные всех байкальских постов и выводить из них средние величины. Таким образом, тектоническая подвижность Байкальской впадины вносит осложнение в гидроэнергетическое использование запасов озерной воды.
Более тридцати лет назад, когда еще мы с братом изучали Прибайкалье, руководитель проекта Ангарстроя И. Г. Александров, крупный инженер и впоследствии академик, поставил перед нами такой вопрос: не будет ли угрожать тектоническая подвижность земной коры в районе Байкала строительству гидроэнергетической станции на Ангаре близ Иркутска? С того времени разные специалисты провели многие исследования, касающиеся этой проблемы. Они показали, что опасности для строительства со стороны движений земной коры не предвидится. Строительная техника имеет полную возможность уберечь станции и от плавных движений земной коры, и даже от землетрясений.
В те времена ни в умах геологов, ни в умах инженеров-гидроэнергетиков еще не возникала мысль о том, что надо вносить «тектонические» поправки к водомерным наблюдениям. Теперь всем очевидно, что именно вода стала главным богатством Байкала. Поэтому надо осторожно ее тратить.
Гидроэлектростанции Ангарского каскада будут вырабатывать огромное количество электроэнергии. Половину ее даст байкальская вода; другая половина всего количества энергии будет получена от воды ангарских притоков, которые все прибавляются и прибавляются по мере удаления реки от Байкала. Самая верхняя из ангарских станций, Иркутская, целиком работает на байкальской воде – Ангара у истока не имеет крупных притоков.
Подсчитано, что снижение уровня Байкала на один сантиметр снижает на один процент количество воды, вытекающей в Ангару. И обратно: повышение уровня на один сантиметр вызывает прибавку воды на один процент. Поэтому тектонические отклонения высотных отметок водомерных постов, достигающие нескольких сантиметров в год, могут вызвать соответствующие ошибки при подсчете ангарского стока. А они приведут к недобору электроэнергии. Из этого видно, какое важное значение в народном хозяйстве приобретают современные движения берегов Байкала.
Байкал всегда славился своим рыбным богатством. В некоторые годы в нем добывалось 100 тысяч и более центнеров рыбы, главным образом омуля. Омуль – очень вкусная рыба; он особенно хорош в свежепосоленном виде.
Теперь омуля добывают гораздо меньше. Байкальский рыбный промысел становится вообще маловыгодным. Сейчас на Байкале ловлей рыбы занято приблизительно 3 тысячи человек. Добывается не более 30 тысяч центнеров рыбы в год. Вылавливать больше запрещено, чтобы не уменьшить запасы рыбы в озере. Интересно, что одно наше рыболовецкое судно в Атлантическом или Тихом океанах с командой в 100 человек добывает за год без особого напряжения тоже 30 тысяч центнеров рыбы. Следовательно, для добычи одного и того же количества рыбы в океане требуется в 30 раз меньше человеческих рук, чем на Байкале.
На берегах Байкала развивается промышленность. В южном конце озера издавна добывается слюда. По южному берегу проходит железная дорога. В поселке Лиственичном в начале нынешнего столетия построена судостроительная верфь. Сейчас на южном берегу построен шпалорезный завод, строится большой целлюлозный завод. На севере работают рыбоконсервные заводы. Из года в год увеличивается население на байкальских берегах, разрастаются поселки. В семилетием плане развития народного хозяйства СССР предусмотрено преимущественное развитие хозяйства в Сибири.
Берега Байкала все больше и больше осваиваются человеком. В связи с этим возникла законная тревога за судьбу природы озера. Основанием для такой тревоги послужили некоторые вредные последствия хозяйственной деятельности человека на Байкале в прошлом. Так, например, неумеренно добывалась рыба и нерпа; неправильно сводились леса на прибрежных горах и вырубались деревья на самом берегу озера; было сильно развито браконьерство. Нередко на больших пространствах горела тайга.
В связи с многочисленными пожеланиями советских граждан Совет Министров РСФСР в 1960 году принял специальное постановление «Об охране и использовании природных богатств в бассейне озера Байкал». По этому постановлению Баргузинский заповедник должен быть расширен, а дельта Селенги объявляется охотничьим заказником. К заповеднику отходят Ушканьи острова, полуостров Святой Нос и длинный участок противоположного западного берега.
Я стал заниматься выяснением загадок байкальской и прибайкальской природы 35 лет назад. Прослеживая этап за этапом историю Байкала в величественной перспективе геологического времени, я опирался на современность. Но современность не оставалась неподвижной, а непрерывно изменялась. Как оказалось, и земная кора не оставалась в покое, а продолжала подвергаться колебаниям.
Вникая в историю природных явлений, я вместе с тем стал свидетелем важных изменений, которые внес на Байкал наш народ.
Во времена первых моих поездок на Байкал по озеру ходило немного пароходов и совсем не было моторных катеров. Приходилось долго дожидаться, чтобы куда-нибудь проехать. А теперь катера – это, пожалуй, главное средство сообщения на озере. Моторные катера можно встретить всюду на Байкале. Они снуют во всевозможных направлениях, то перевозя рыбаков, то буксируя небольшие баржи с разными товарами или сплавной лес.
По южному берегу Байкала проходит железная дорога, построенная в начале XX века. Она соединяет центры нашей Родины с берегом Тихого океана. Но в сторону от железной дороги еще 30 лет назад нельзя было пробраться иначе, как на лошадях или пешком. От Култука, от юго-западной оконечности озера, к западу вел Тункинский тракт. Он шел по Тункинской долине между высокими горами к монгольскому озеру Косоголу. По тракту бежали пары, реже тройки, небольших, но крепких сибирских лошадок, которые под звон дорожных колокольчиков и покрики ямщиков везли крытые возки. В них проезжали разные люди. Частью это были редкие посетители известного сибирского курорта Аршан. Грузы, или, как раньше говорили, кладь, везли на двуколках, а зимой на санях, из которых составлялись длинные обозы.
В 1934 году, приехав в Култук, я был изумлен: от железнодорожной станции до Аршана курсировал пассажирский автобус. В нем мне удалось тогда добраться до Тункинской долины. Появились грузовые автомашины, тракт был значительно усовершенствован. Автомобильные гудки вспугивали медведей, нередко выходивших из лесу на проезжую дорогу.
В 1948 году для исследования Баргузинской долины я пользовался конной тележкой, которую мне дали в одном колхозе. Достать ее было нелегко, так как главным средством сообщения по Баргузинской долине к этому времени стали уже автомобили. Я предпочитал тележку и коня, потому что они давали возможность чаще останавливаться, проезжать по неудобным для машины местам. Вообще говоря, лошадь удобнее в некоторых отношениях для исследований. На ней едешь медленнее, чем на машине, и больше замечаешь в природе.