Гиппогриф[8] расправил крылья, сделал круг над новой поляной (великан и дикарь в бою свалили немало деревьев) и полетел вслед за хозяином.

— Как благороден граф, — вздохнул Беабрас.

— Так же благороден, как и вы, сэр, — согласился Род, а про себя подумал, в какой коктейль смешались в фантазиях его деда героический эпос и одновременно фарс.

Он вздрогнул и отвернулся. Во всяком случае, происшедшее его весьма взволновало, и когда-нибудь он в этом разберется.

Великан застонал и пошевелился.

— Ах, да, сэр, — Род пришел в себя и нахмурился, — нам с вами по-прежнему необходимо решить эту небольшую проблему.

— Само собой, — Беабрас на всякий случай извлек меч. — Что нам с ним делать, лорд Гэллоуглас?

Род пожал плечами.

— К чему рисковать? Мы же уверены, что в чем-нибудь он обязательно виновен, — и он взмахнул мечом, готовясь нанести смертельный удар.

Внутри что-то кричало и протестовало, мир вокруг неожиданно покраснел. Род чувствовал биение собственного пульса в висках. Неожиданно он понял, что если сохранит жизнь этой твари, то она будет его преследовать и убьет, и не только его самого, но и всех его близких. Будет преследовать день за днем, пока наконец, истощенный, он не сможет бежать…

Но кто-то остановил его руку, и послышался голос:

— Нет, лорд Гэллоуглас. Хладнокровное убийство — это нарушение законов рыцарства.

Род и хотел бы опустить меч, но представил себе преследующего его великана, как эта темная бесформенная фигура крадется за ним в безлунную ночь…

— Если мы хладнокровно не убьем его сейчас, он пустит нам горячую кровь потом!

Великан неожиданно пошевелился и произнес нечто, похожее на согласие. Род поднял меч чуть выше, но в голове его послышался голос Фесса:

— Помни, Род, то, что ты видишь, возможно, на самом деле не существует.

Меч дрогнул, под его лезвием словно разошелся туман, фигура великана стала прозрачной, Род словно заглянул в нее и увидел внутри трех человек, одного поверх другого, они трудно копошились, приходя в сознание. Не грязные полуживотные, а чисто выбритые мужчины, одетые в аккуратные куртки и штаны в обтяжку из ткани хорошего качества — гораздо лучшей, чем носят обычные крестьяне, хотя в целом на них была одежда крестьянского стиля.

Голос Рода дрогнул.

— Великан ли перед нами или убийцы, все равно они убьют меня, если у них появится возможность!

— В таком случае не будем давать ему такую возможность, — просто сказал Беабрас. — Оставим великана связанным по рукам и ногам, и не скоро он сумеет освободиться.

«Он», а не «они» — опять ему привиделся великан, приподнявшийся на локте. Род опустил меч, коротко кивнув.

— Хорошо. Ладно, проявим милосердие. Но давай побыстрей. Прежде чем он снова сможет сопротивляться.

Мгновенно Модвис набросил на торс великана веревку, а Беабрас наклонился и принялся переворачивать чудовище, пока великан не оказался спеленут с плеч до бедер. Он взревел и оскалил зубы, но Беабрас и Модвис, оставаясь вне пределов досягаемости его пинков, закрепили узлы, при этом рыцарь пользовался силой, а гном делал такие хитрые узлы, которые были под силу развязать только колдуну. Потом они набросили петли на ноги, закрепили их так, чтобы не мешать кровообращению, и вдобавок привязали к ближайшему стволу дерева.

Что касается Рода, то он был слишком измучен, чтобы думать, откуда у Модвиса взялась веревка. В животе у него все переворачивалось, а голова болела. Он отвернулся, руки его так дрожали, что он не мог больше удерживать меч. Пришлось прислониться спиной к дереву и подождать, пока мир перестанет кружиться.

— Род, — услышал он голос Фесса, — ты болен?

— Да, — прохрипел Род, — и я этого заслуживаю. Я проткнул бы великана насквозь, если бы не помешали Беабрас и ты, Фесс.

— Но ты же в конце концов смягчился, и теперь великан проживет достаточно, чтобы его нашли лесники и вызвали войска. Ты поступил достойно, Род.

— Но почему я чувствую себя… заболевшим столь внезапно? — Род безвольно опустился на лесную хвою, скользя вдоль ствола. — Сердце у меня колотится, голова раскалывается… Смотри, Фесс! Я весь дрожу!

— Это пройдет, Род.

— Ты… уверен?

Большой черный конь опустил голову, ткнулся носом Роду в шею.

— У тебя повышенная температура и нерегулярный пульс. Кровяное давление повышено. Но нет никаких причин тревожиться: эти симптомы вскоре пройдут.

— Поверю… тебе… на слово, — Род глотнул. — Но… почему, Фесс? Так внезапно…

— Должно быть, адреналиновая реакция, Род. Ты испытываешь на себе результат длительного пребывания на открытом воздухе. Твое тело слабеет от избытка кислорода. Слишком много времени ты проводил в помещениях, и твой организм отвык от общения с природой.

Это была пугающая мысль.

— Что же… мне… делать?

— Выйти из-под дождя, Род. Или из-под снега, в данном случае.

— Я… не могу. Пока не буду уверен… в безопасности. Со стороны окружения, я имею в виду.

— Уверяю тебя, Род, тебе необходимо убежище.

— Но дело не только в теле! Откуда этот… страх совершения убийства? Из-за него я не могу прийти в себя!

Фесс немного помолчал, потом сказал:

— Ты ведь знаешь, что в твоем поведении всегда наличествовали элементы паранойи, Род.

— Элементы, да, черточки, но почему они вдруг высвободились? Я хочу сказать, что если было бы какое-то предупреждение, я бы справился, может было, но… Нет, не нужно больше никаких химических анализов, особенно если они правильные! — он слегка рассердился, и это помогло, пульс начал успокаиваться, но голова по-прежнему была словно набита горящими угольями…

— Тебе нужна профессиональная медицинская помощь, Род.

— Медицинская помощь означает врачей, — Род ухватился за дерево. — А в моем состоянии я способен принять их за чудовища и прийти в ярость. Придется просто вытерпеть, если возможно, Фесс. Пожалуйста! Мне просто придется выдержать, вот и все! — Род с трудом встал и повернулся к Беабрасу и Модвису, которые озабоченно смотрели на него. — Все… в порядке, друзья. У меня всего лишь… легкий приступ.

— Пусть сердце твое успокоится, — заверил его рыцарь. — Ты поступил правильно.

— Потому что великан может быть не таким злым, каким я его вижу. Да, знаю. По крайней мере, он заслуживает объективного суда. А я совершенно определенно не способен сейчас на объективность.

— Мудро с твоей стороны понять это, — прогромыхал Модвис.

— Мудро и благородно, — подхватил Беабрас. — Должен поздравить тебя с проявлениями рыцарства.

— Спасибо, но на самом деле это постоянное сомнение в самом себе. Сейчас я не могу доверять собственным суждениям.

— Тогда доверяй моим, — ответил Беабрас, и Род отозвался:

— Хорошо. Я всегда вам доверял.

И подумал, что он хотел этим сказать.

Высокая Обида оказалась действительно высокой. Крепость стояла на утесе, возвышающемся на конце полуострова. Вместо воды полуостров окружала равнина. С холмами крепость соединялась узкой дамбой. Над уровнем поля на добрую сотню, а то и две футов вздымался к небу скалистый утес, крепость же стояла на самом его краю.

Путники, однако, еще находились в горах, они только что вышли из прохода, когда Беабрас указал на дамбу.

— Мы можем по ней незаметно добраться до моста. Но двигаться придется быстро, очень быстро, иначе весьма негостеприимные хозяева опустят решетки или вышлют на перехват чудовищ.

— А где мы с ними схватимся? — спросил Модвис. — Ты ведь, конечно, не стремишься избегнуть столкновения?

— Конечно, нет, — улыбнулся Беабрас. — Мне все равно где, лишь бы внутри замка.

— Ну, этого не будет, — уверенно сказал Род. — Дамба добрых три четверти мили длиной. Если из крепости за ней следят, у наших противников будет достаточно времени, чтобы опустить решетки. И тогда они могут просто сидеть и смеяться над нами — или, что более вероятно, бросать в нас камни и другие массивные предметы.