- Может быть, - сказал Мьюком. - Но ничего. По крайней сигарете вышло.

- Резоны-то хоть были? - спросил Шкаб.

- Да, - сказал Мьюком.

- И мы их узнаем?

- Возможно.

- Угу. Так. Пока клуб не вымер: предлагаю главному врачу вывесить выговор, - сказал Шкаб. - За незнание обстановки в своём ведомстве. Далее: предлагаю закончить заседание клуба и плавно перейти к заседанию совета старших спецов конкисты. Капитан Мьюком, старшие спецы Первой вахты ждут Ваших приказаний и, что то же самое, распоряжений.

- Выговор главному врачу вечу, - произнёс Мьюком. - Если кого-то это заботит. Далее: заседание клуба прерывать не стоит, товарищи спецы. Я намерен сделать необходимые разъяснения, и я их сделаю. Давайте только подождём начальника службы безопасности титана Навилону Макарову. Я бы хотел, чтобы она была.

В 43.00.04.01 МTC состоялся смотр стартовой готовности грузовоза "Будапешт-ТМ". Смотр прошёл без единого замечания, хотя, точности ради, скажу, что проводился он и наскоро и чрезвычайно сквозь пальцы - аврально, средствами собственной БВС "Будапешта". Удалённый контроль даже не заводился кабелями на машину. Грузовоз был допущен к полёту - Мьюком самолично подписал протокол. Экипаж с мрачным Шкабом во главе занял места по расписанию, кран поднял платформу EDT с установленным на ней грузовозом в стартовый колодец. Вывод грузовоза в космос был выполнен с первой попытки. Оперировала выводом "Мэм" Макарова собственной персоной. Удалившись от титана на тысячу километров, Шкаб ориентировался, отмахнул готовность и 26.01.04.01.01 МTC стартовал к Тройке за дышать. Кроме экипажа (Шкаб, исполняющий обязанности динамика Пулеми, и соператором пошёл хороший человек Дуг "Мако" Терренс VI) грузовоз нёс команду техников - всего девять человек, и Френча Мучася, единственного из неспящих в Новой земле, имевшего допуск и резерв SOC для десанта. Ему предстояло установить прямой контакт с бройлерами Тройки. Мьюком отдал на кислород всех второй смены этэошников, а Дёготь и не пикнул, ослеплённый новым (нестерпимым) блеском капитанского авторитета.

Шкаб ушёл, наступила моя очередь - стартовый колодец был у нас под светом один. Нам - я имею в виду нас всех, взявших Императорскую, - повезло хотя бы с тем, что неуправляемое схождение "Сердечника-16" из надримана произошло именно в северный зенит системы-цели. Мы легко могли сойти и в юг, и тогда между нами и точкой финишного маяка (развёрнутого командой капитана Кигориу) пришлось бы солнышко, безымянная альфа Перстня Короля. Тогда моё задание выглядело бы, и более того было бы, - заданием - не-из-лёгких: почти перпендикулярный плоскости неизвестной системы оверсан. Однако мы сошли в север. Маяк висел у нас прямо над головой в ноль восьмидесяти двух астрономической единицы, в высоком вакууме. Поскольку место его оставалось стабильным в зените четвёртые сутки наблюдений, следовало считать, что скрабы маяка на позициях и задействованы. То есть подходить к цели надо осторожно, в римане, со всей возможной локацией, а возможной у меня на грузовозе была половина от заводского меню. Но это я так - для горестной заметы, но на полях карандашом. У меня был приказ, у меня был один я пилот, у меня был один малый шип - "ОК", и всё это, включая меня, было у нас у всех на титане безальтернативным абсолютно, меня включая. Заседание клуба в расширенном "Мэм" Макаровой составе закончилось, вопреки моим опасениям, мирно. Мьюком приказывал, подчинённые отправлялись выполнять приказания. Конечно, Шкаба в таком бешенстве я не видел никогда. Мьюком поступил с точки зрения товарищества свински (я читал про свиней, это грязные животные, едящие своих щенков и генетически близкие к людям). Объявил клубное управление на титане, а потом взял и отменил, да ещё жестоко уязвил главврача, через его голову и втайне от него приказав хирургу реанимировать Макарову с толпой соседей по наркобоксу. Если б не аврал, никто не осудил бы Иянго, брось он все дела и запей самогоном. Но, как я уже говорил, серьёзы дружно проглотили незлащённую пилюлю - не до разбирательств сейчас высоких смыслов корпоративной этики. Пол Мьюком капитан. О чём говорить? Забежав вперёд, скажу: на титане наши никакой драмы и не заметили. Ну, не занял обещанный пост советника Шкаб, так ему всегда хотелось водить планетолёт больше, чем администрировать. Ну подал в отставку Иянго. Так и поделом, он всегда был замечательный завхоз. Ну, Карен Ёлковский… Неважно. Кадровая политика иногда важней кислорода.

Теперь я отлично понимаю, зачем Пол Мьюком устроил демонстрацию капитанского могущества в авральном режиме, и устроил её вот так, по-живому, со спины. Моё понимание подтверждают последующие события; впрочем, моё настоящее - сейчас, здесь, когда я сижу в плащ-палатке "nike" перед раскрытым "персоналом", - понимание и образовалось как раз из совокупности моих наблюдений развития ситуации, это теперь-то я как бы носовым бортом астероиды колю, опытный капитан… вообще, очень сложно сейчас мне, Хобо Абу, вспомнить ощущения и мысли, от ощущений происходящие Марка Байно, и втройне непросто описывать их, но я, Хобо Аб, дал себе зарок и выполняю его - мне важна хроника. Полный график динамики моей долгой смерти. Я очень сильно отвлёкся, а дело ещё вот в чём, напомню: Шкаб не входил в состав экипажа конкисты изначально. Но полковник Доктор умер перед самым стартом от скоротечной депрессии, и губернатор Кафу как-то Шкаба не смог отговорить пойти на Дистанцию. Пол Мьюком и Шкаб дружили дома, но тут, в Новой, Шкабу, попытавшемуся продолжить прежние отношения, было указано новое место. А "Мэм" Макарова сразу заняла сторону капитана, а спорить с ней, старым шерифом и бабой, всегда выходит дорого - до того дорого, что в легенды входит…

Мьюком был очень конкретен и жёсток. Никакой амбарка-ции. Даже не начинать о ней. Пресеку. Товарищ Макарова со мной согласна. Мы пришли сюда, мы никуда отсюда. Строим Первый Форт. Как и было задумано. Система негостеприимна? Удвоить, утроить, возвести в степень - внимание, осторожность и ответственность - отпущенные конкретному количеству конкретных людей в конкретных обстоятельствах.