Я задержался на балконе, не сразу начал отход. Не надо думать обо мне - тогдашнем - неправильно. Не играл я этакого индивидуала, озабоченного лишь претворением в жизнь высшего собственного мнения, искажаемого наличием недобросовестного к нему, мнению, отношения некомпетентных в ситуации окружающих. Провидение, в коее я теперь верю, безусловно, бросило свою дробинку на весы, но тогда-то я ничего такого и знать не мыслил. Я был космонавт на работе! Мьюком мало того что капитан, начальник экспедиции и будущий губернатор, так он ещё и прав был, и я намерен был подчиниться. Время операции резко увеличивалось, но риск, который возможно свести к стандартному значению, сводится неукоснительно и безоговорочно, иначе совершается преступление. Универсальный стыковочный агрегат бота позволял прямую стыковку "на корпус". Взять балок "на корпус", "обсосав" шлюзовую камеру целиком, не торопясь, под давлением вскрыть люк - для того механизмов у нас достаточно… Затем впрыскиваем в балок наркотик, и - в масках - вперёд. Классический абордаж. Почти безопасный - и для спасаемых, и для спасателей.

Причина моей задержки на балконе была весьма конкретная.

- Я Байно. Прими мой кривой автофайл 10.23.04.01 МТС, Кирилл. Я задерживаюсь. Для стыковки по предложенному варианту необходимо произвести расчистку на корпусе балка. Нужно срезать до десяти метров балконных конструкций и удалить РСМ-экран с корпуса.

- Чего два раза ходить? - спрашивает Кирилл понимающе.

- Вот именно.

- А как ты себя вообще чувствуешь, Марк? - спрашивает Кирилл. - Четыре часа тридцать две минуты на выходе ты.

- И мне предстоит ещё часов десять работ по расконсервации катера, - подхватываю я. - А шлюз никто за меня не расчистит. Значит, опять мне потом выходить, плавать, резать, толкать. Не отдохнув, не поспав даже для приличия. Смысл? Мы повторяемся, Кирилл.

- Да, раньше завтра внутрь не проникнуть… - говорит Кирилл несколько невпопад. Старший на борту в моё отсутствие, он не хотел брать на себя сверхмерной ответственности. Ему нужно было всё это тщательно проговорить в эфир под запись. Я его понимаю, но мне становится неприятно. Люди разные, но я никогда так не поступал.

- Будет плохо, если как раз на эти часы мы опоздаем. Правда? - заканчивает Кирилл.

- Злое шесть всем выпадает по-разному, - говорит Нота. - Но если они - или он - продержались столько…

- Флейм, - говорю я наконец. - Небесполезный для некоторых, но флейм. Как командир и серьёз я вас грубо прерываю. Нота, ты там как?

- А в чём дело?

- Я проголодался. Займись. Кирилл меня поводит один.

- А сколько тебе надо на расчистку?

- Час ориентировочно. Не больше. Беречь железо или электричество я не намерен. Я имею в виду - через час я уже буду дома.

- Стучу по крестику, - сообщает Кирилл. - А ты сплюнь.

- Какую-то глупость ты сказал, извини, Марк, - говорит Нота недоумённо. - Разогреть стандарт для тебя я успею ровно сорок три раза за час. Даже если ты захочешь съесть сразу сорок три порции, мне потребуется одиннадцать минут. С транспортировкой из ящика к автомату. И сервировкой на столике. Я тебя не поняла.

- Мрия, по-моему, он пошутил, - говорит Кирилл. Я ухмыляюсь. Он знает, что я знаю, что он знает, что я знаю… В сём трёпе демонстрируя свою проницательность, я успел наметить себе порядок работ. Универсальный пистолет у меня полностью заряжен, в ранце достаточно тридцатиграммовых бустерков, чтобы потом элементы разрезанных конструкций от поля операции отдалить… Но прежде, пока балкон под ногами, надо срезать экран. Стропорез я уже сегодня благословил подобной работой.

- Начинаю резать эрэсэмку, - говорю я. - Ну, что же вы там замолчали, реябтки?

- А, - говорит Нота. - Байно в своём репертуаре. Я всё поняла. Знаешь, Кирилл, что имелось в виду? Не сидел бы ты над диспетчерской сиднем, а начинал бы ты пока осмотр адаптера. А я, увечная, останусь на связи. Понимаешь?

- Вот так вот, да? Слишком сложно для меня, - замечает Матулин. - Марк, она права? Тогда бы я попросил тебя: попроще ты со мной как-нибудь, Марк.

- Мне Нота всегда казалась сложной в общении, - говорю я. - Но на сей раз некое рацио она привнести пытается… Прорезал вертикальный правый. Дальше роста не хватает. Перехожу левей. А "Сердечник" как, на связи у нас, Нота?

- Да, а что?

- Молчаливые они какие-то… Опа-на!

- Что такое, не поняла?

- Спокойнее. Подожди. А!

- Отчёт к "ОК", Байно.

- Я снял ткань с обода шлюза, и под ней обнаружил пакетик аварийного сигнала. Впервые вижу такой. - Я поправляю камеру на плече и освещаю объект фонариком, поскольку он в моей тени. - Разглядели? Кирилл в рубке?

- Звать его?… А зачем это?

- Позови его, да. Значит, я Байно, докладываю. Это аварийный сигнал, Нота. На отказ радио, например. Вот кнопка. Я её нажимаю, в балке спичит; кто-то выходит и спасает меня, обессиленного. - Я вспомнил слова. - Дверной звонок! - И я нажимаю на кнопку. Нажимаю, и всё. А блок управления - левее сигнального пакетика - вспыхивает всеми индикаторными пластинами, перезагружаясь, в несколько коротких строк проводит тестинг, зеленеет, показывая полную готовность к работе.

- Внимание, всем, я Байно! - говорю я почти шёпотом. - После подачи аварийного сигнала с обнаруженного мной пакетика блок управления шлюзом проявил активность, перезагрузился и подал сигнал полной готовности.

- А-ам… а-ан… немедленно отступай, Марк! Здесь Матулин, немедленно отступай!

- Спокойнее, Матулин, - сказал я. - Глотни релаксанчика и Мьюкома мне вызови…

На большом дисплее блока управления включается режим оповещения и на него построчно выскакивает следующее:

приветхяхедухх

нахземлюхххххх

неподброситех

меняхвопросххх

мнехоченьххххх

нужнохбыстро

- Внимание, "ОК", "Сердечник", - говорю я. - Кто-то изнутри пытается связаться с нами через дисплей блока управления. Текст: "Привет, я еду на Землю, не подбросите меня? Мне очень нужно быстро". Я Байно, у шлюза балка, приём.

- Здесь капитан, повтори, Марк.

Я прилежно, с расстановкой, повторяю.

Я спокоен. Я никуда не спешу, ничего не предпринимаю, я готов к "немедленному отступлению", мне кажется, что я готов даже к стрельбе на поражение. Я инструмент, эффектор, робот БТ, если хотите…