Она сошла с ума, спокойно решила про себя Саманта. Это все стресс, чувство вины перед друзьями и нахлынувшие воспоминания. Пройдет несколько дней, и все забудется, все снова станет так же, как в ее первое пребывание здесь. В конце концов, она была просто рада вновь всех их видеть – и Амонда, и Вальдра, и Лукаса… При мысли о Лукасе ее сердце сильно забилось. Нет, она должна взять себя в руки, пока не поздно. Она чужая здесь, и всегда такой будет. А союз между сиреной и человеком ничем хорошим не закончится.

- Она здесь!

Громкий женский возглас отвлек ее от опрометчивых мыслей, заставил оглянуться и увидеть широко улыбающихся девушек, торопливо спускающихся к ней. Подлетевшая к ней Эйла крепко обняла ее, так что Сэм показалось, что у нее вот-вот хрустнут ребра. Оливия ограничилась короткими объятиями, но взгляд ореховых глаз оказался красноречивее любых слов – полный радости, жизни и страсти. Саманте иногда казалось, что сирена вся состоит из дикой, необузданной страсти.

- Слава солнцу, мы думали, что больше никогда тебя не увидим, – заговорила Оливия. Эйла рядом с ней горячо закивала.

- Я так боялась, что ты вернешься, забудешь про нас и никогда не вспомнишь! – сказала дриада. – Конечно, для нас это в порядке вещей, и нам больно расставаться с каждым человеком, которому мы помогли, но ты за те недели стала нам больше, чем просто подругой. Такое чувство, словно ты одна из нас… А еще Оливия очень переживала, что не смогла с тобой попрощаться.

Сирена печально кивнула.

- Я была в горах, искала сбившихся с пути оленей, но чувствовала, что с Лесом что-то не так. Узнала, только когда вернулась, но было уже поздно.

- Главное, что я вернулась, – улыбнулась Саманта. Улыбка Эйлы поблекла, взгляд Оливии помрачнел.

- Мы-то этому рады, но вот остальные… Все встревожены, Сэм. То, что ты вернулась – это, по меньшей мере, странно. В Лесу неспокойно, все дети Леса встревожены.

- Это я заметила. Одного не могу понять – что в моем появлении так всех взволновало?

Девушки переглянулись. Оливия закусила губу, явно не зная, с чего начать. Эйла опустила глаза, вмиг сделавшись еще бледнее, чем обычно, словно намеревалась совсем раствориться в воздухе.

- Если ты смогла вспомнить, возможно, Лес теряет силу, – наконец прошептала дриада. – Магия не действует так, как должна. Обычно сила сирен влияет на память человека так мощно, что кроме чувства комфорта и любви у людей ничего не остается. Но ведь ты явно помнила что-то еще, верно?

- Я помнила, что была здесь, как дома, – кивнула Саманта. – Помнила, что должна была найти свое место, что вернулась в деревню, чтобы проститься с друзьями и прошлой жизнью. Но я не помнила ни вас, ни что-либо еще из всего этого, – она обвела рукой лес вокруг. – Все начало возвращаться, когда я вышла к бездонному озеру. Я будто бы знала дорогу, помнила, как однажды гуляла здесь, хотя все было как во сне. А потом меня нашел Амонд. Тогда я вспомнила все остальное.

- Это и странно, – заметила Оливия. – То, что ты вернулась сюда, сама нашла дорогу, абсолютно уверенная, что ты на правильном пути – это невероятно.

- А Лес, он как-нибудь отреагировал на мое возвращение?

- Лишь тяжело вздохнул и только, – ответила Эйла. – Все души это почувствовали, но дети Леса почти ничего не услышали. Но это странно и может грозить большими переменами.

Саманта в раздумьях опустила глаза и нахмурилась. Что если она вновь поступила неправильно? И ее эгоистичное решение вот-вот обернется погибелью для всех них? Она подумала о Вальдре. Почему он вчера ей ничего не сказал? Мысли метнулись к Амонду, девушкам, Лукасу… Нет, нельзя об этом думать. Она не может их погубить, не может, только не после всего, что они для нее сделали. Должно быть другое объяснение. Должно быть…

- Не думай об этом сейчас, – мягко сказала Оливия. Эйла ободряюще коснулась ее плеча, получив в ответ благодарную улыбку. – У любого природного феномена есть свое объяснение, и возвращение твоей памяти тоже можно объяснить. Кроме того, дети и души Леса – один из самых таинственных народов, и даже мы порой не можем понять всего.

- С вашей природной интуицией это действительно удивляет, – попробовала улыбнуться Саманта. Эйла тихо хихикнула.

- Расскажи, как там – в деревне? Ты ведь ушла обратно из-за друзей, как они все восприняли?

- Не поверили поначалу, – засмеялась Сэм. – Но потом мне удалось их убедить – уж слишком странной я стала.

- Больше, чем обычно? – лукаво усмехнулась Оливия.

Они засмеялись. Пока Сэм рассказывала про своих друзей, девушки слушали, затаив дыхание. Они молчали, лишь изредка задавая вопросы, поражаясь стойкости ребят и их мужеству. Когда же Саманта рассказала о своем прощальном письме, Эйла озорно улыбнулась.

- Мне кажется, твой друг тебя не послушает. Ты ему слишком дорога.

- Наверняка не послушает, – подтвердила Оливия. – Он не захочет терять тебя снова.

- Я буду надеяться, что остальные смогут его переубедить, – вздохнула Саманта. – Кайл очень хороший, но он еще упрямее, чем я.

- Дело не в упрямстве, – возразила, улыбаясь, Эйла. – Дело в его чувствах к тебе. Он любит тебя, а любовь способна совершать удивительные вещи.

Ответить Саманта не успела. Позади них послышался шорох гальки и листьев, а спустя секунду из-за кустов на берег вышел Лукас. Оглядев мирно сидящих среди камней девушек, он задержал взгляд на Сэм. Та, не выдержав, опустила глаза, на щеки набежала краска.

- Ничего, если я вас потревожу? – извинился мужчина. Девушки с улыбками переглянулись. – Саманту ждет Вальдр.

Травница резко вскинула голову, тут же встретившись взглядом с ясными зелеными глазами. Оливия кивнула.

- Иди, – тронула она Сэм за руку. – Мы еще успеем поговорить. Истина сейчас важнее.

Девушка неловко кивнула и поднялась, оправила юбку, подол которой намок от воды и лип к ногам, после чего аккуратно поднялась к Лукасу. У особо крутого обрыва он протянул ей руку, и когда она ухватилась за нее, легко втянул девушку наверх. Когда они ушли, Оливия и Эйла понимающе переглянулись и захихикали.

Они шли по уже известной тропе к старому буку. Шли молча, и Сэм все казалось, что она кожей чувствует витающее в воздухе напряжение. Дышать было тяжело, воздух будто наэлектризовался, по коже гулял ветерок и бегали мурашки. Лукасу тоже было неуютно, но он молчал. Саманта перебрала уже множество возможных вариантов, как нарушить эту гнетущую тишину, когда вдруг заметила в руках мужчины сверток, перевязанный веревкой из лиан.

- Что это?

Он вздрогнул и недоуменно посмотрел на свою ношу, словно совсем позабыл о ней, после чего вдруг протянул сверток Саманте. Девушка удивленно вскинула брови и развязала узел. Под широкими листьями ярким пятном сверкнула красная ткань.

- Девушкам удалось починить твое платье, – не глядя на нее, почти шепотом проговорил Лукас. – Но отдать его тебе не получилось – ты тогда уже ушла. Я думал как-нибудь подбросить его к тебе в деревню, когда представится случай, но…

- Не верится, что тебе удалось его сохранить… – прошептала Саманта, легко проведя ладонью по ткани. Лукас улыбнулся уголками губ, искоса наблюдая за ней.

- Ты вряд ли об этом догадываешься, но мы однажды встречались, – вдруг тихо сказал он. Сэм бросила на него взгляд, полный неприкрытого изумления. – Мы несколько раз видели тебя в лесу. Я и Оливия. Всякий раз ты собирала травы на опушке и не замечала никого за своей работой. Но был один раз, когда ты, уже уходя, вдруг обернулась в мою сторону, будто почувствовала что-то. Я уже тогда подумал, что ты не такая, как другие, что в тебе есть нечто особенное. А сейчас убедился.

Саманта не знала, что сказать. Но Лукас и не требовал ответа, продолжая идти рядом и глядя перед собой. Чувствуя его кожей, его силу и мощь, девушка подумала, что он и впрямь может быть очень опасным. Но не испугалась, в глубине души зная, что ей он не причинит вреда. «Хватит! – мысленно оборвала она себя. – Нельзя все время думать об этом, можно сойти с ума…». Но мысли снова и снова возвращались к мужчине, к которому ее саму тянуло с невероятной силой. Как вышло, что раньше она этого не замечала?