– На нашей яхте, она называлась «Чайка». Джейд тоже поднес ко рту бокал, но не сразу проглотил вино, наслаждаясь букетом. Все это время он неотрывно смотрел в глаза Лие, и это придало простому действию волнующе-эротичный оттенок. Лию захлестнула горячая волна, все чувства пришли в смятение. Сосредоточенно уставившись в свой бокал с золотистой жидкостью, она затараторила:

– Мы ходили на яхте по всему Тихому океану, отец не мог жить на одном месте, он был по натуре бродягой.

– Чем он зарабатывал на жизнь?

– Делал фотографии и продавал их в разные журналы. – Лия сделала небольшой глоток вина. – У него вышло даже два фотоальбома. Он был талантливым фотографом. От нескольких человек я слышала, что его фотографии словно позволили им побывать в тех местах, о которых они всю жизнь мечтали, да так и не собрались воплотить свои мечты в жизнь.

– Интересное у тебя было детство, – заметил Джейд, по-прежнему не сводя с нее глаз. – А как же ты училась?

– В основном со мной занимались родители. – Лия поставила бокал на стол. – А если мы задерживались в каком-то месте достаточно долго, то есть больше недели, то я ходила в школу Путешествия по разным странам помогли мне освоить языки – если очень захочешь пообщаться, выучишь любой язык, даже самый сложный Джейд усмехнулся.

– Ты, наверное, мечтала пожить в настоящем доме?

Лия посмотрела на него немного испуганно.

– Как ты догадался?

– По-моему, все дети устроены примерно одинаково. Мы по меньшей мере раз в год ездили к родителям моей матери в Грецию, а по дороге или на обратном пути заглядывали в Рим, в Лиссабон или еще в какое-нибудь экзотическое место, однако каждое лето мне хотелось пожить на берегу моря в доме, похожем на дома моих друзей. – Джейд оглянулся и посмотрел в просвет между деревьями, растущими на границе участков. – Или на коттедж твоей двоюродной бабушки. Когда отец купил это место, я был просто счастлив, но, увидев дом, впал в уныние – он оказался таким же, как остальные наши дома!

Лия рассмеялась. Помолчав, Джейд медленно добавил:

– Я слышал от Дороти, что твои родители погибли на море.

– Да, яхта попала в жестокий шторм. Это было первое путешествие, в которое они не взяли меня. Я иногда думаю, что они что-то предчувствовали.

– Предчувствовали, но тем не менее вышли в море? – В голосе Джейда отчетливо слышалось осуждение. – По-моему, это называется безответственностью. Им следовало думать не только о своих приключениях, но и о дочери.

Лия покачала головой.

– Никому не дано предвидеть будущее. Мои родители просто не были созданы для оседлой жизни, рано или поздно нечто подобное могло случиться.

– А еще меня удивляет поведение так называемых социальных работников, людей, которые по долгу службы должны были знать, кому доверяют воспитание сироты. Я лично не доверил бы заботам Шерил Моррис даже морскую свинку.

Глядя на его суровое лицо, Лия подумала, что не завидует тому, кто перейдет дорогу Джейду Маршаллу. Ее кольнула неприятная мысль, что в данный момент она сама оказалась в положении его делового противника.

– Откуда ты так много знаешь о Шерил?

– Перед обедом я говорил по телефону с частным детективом, который навел о ней справки по моему распоряжению. Если исходить из того, что ни ты, ни Дороти не имеете отношения к мошенничеству, единственной подозреваемой остается Шерил Моррис.

– Д-да, пожалуй.

– Ты знала, что она вышла замуж? – спокойно спросил Джейд.

Лия подняла на него взгляд.

– Нет!

В последних лучах заходящего солнца застывшее лицо Джейда напоминало золотую маску безжалостного языческого божества.

– Кажется, за некоего Юджина Льюиса. Лию охватила безотчетная паника, она выронила вилку и услышала звон металла о фарфор. На несколько мгновений повисла напряженная тишина, затем ее нарушило тихое поскрипывание, и на террасу вышла Мэри, катившая перед собой сервировочный столик на колесиках. Никогда еще Лия так не радовалась появлению экономки.

– Как обед? – поинтересовалась Мэри, деловито собирая тарелки со стола.

– На комплименты напрашиваетесь? – с улыбкой спросил Джейд.

– Женщины, тем более кухарки, любят, когда их хвалят.

– Обед был как всегда восхитителен, спасибо.

– Я бы оценила его в пятнадцать баллов по десятибалльной шкале, – сказала Лия. Ее голос звучал чуть выше обычного, но, к счастью, никто этого заметил.

Мэри просияла.

– Погодите, вы еще не пробовали вот это!

– Что-то новенькое? – оживился Джейд. На створках раковины морского гребешка лежали розовые ломтики лососины, а гарнир к ним Мэри подобрала очень необычный – спагетти, обильно сдобренные азиатскими и итальянскими пряностями.

Но у Лии совсем пропал аппетит, от волнения ее даже слегка поташнивало, и, глядя на соблазнительное кушанье, она задавалась вопросом, сможет ли хотя бы ради приличия проглотить пару кусочков.

Пожелав приятного аппетита, Мэри удалилась. Лия взяла с тарелки хрустящий листик салата, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы.

– Мэри – замечательная повариха.

– Не спорю.

Неужели он снова заговорит о Шерил? Нет – если в ее силах этому помешать!

– И ты воспринимаешь все это как должное.

– Что именно я воспринимаю как должное? – неспешно поинтересовался Джейд.

В его тоне слышалось предостережение, но Лия не собиралась отступать.

– Да все, что отличает богачей от простых граждан. Вышколенный персонал, этот дом – другие могут только мечтать о таком особняке, а ты пользуешься им лишь несколько недель в году, вертолет, который доставит тебя в любую точку над головами бедняг, простаивающих в пробках на дорогах.

Лия замолчала, чтобы перевести дух.

– Ну-ну, продолжай, – вкрадчиво произнес Джейд.

Была не была, двум смертям не бывать! Лия решилась.

– Даже потеря этих ста двадцати тысяч долларов для тебя не более чем мелкая неприятность. Я подозреваю, что тебя беспокоят не столько сами деньги, сколько факт, что кто-то обвел тебя вокруг пальца!

– Можешь в этом не сомневаться, – непринужденно, словно они вели светскую беседу, заметил Джейд. – И, смею тебя уверить, я найду мошенника, кем бы он ни был, и не успокоюсь, пока он не заплатит за все сполна.

На Лию словно холодом дохнуло.

Джейд поднял бокал.

– Все, что у меня есть, заработано моим трудом и трудом моих родителей. В первые годы после замужества мама сама руководила офисом и не могла себе позволить завести ребенка до тех пор, пока фирма прочно не встала на ноги. Когда отец умер, она продала все, что у нее было, – драгоценности, коллекцию живописи, все дома, кроме этого, чтобы удержать бизнес на плаву.

– Я этого не знала, – глухо пробормотала Лия.

– Конечно, удача тоже сыграла роль в успехе Маршаллов, но мы все упорно трудились. Вот почему я не считаю сто двадцать тысяч долларов мелочью. К тому же я ненавижу воров. Я слишком много работал, а моя мать слишком многим пожертвовала, чтобы я мог легко отдать свои деньги какому-то мошеннику.

– Да, я тебя понимаю, – тихо сказала Лия. Джейд откинулся на спинку стула и насмешливо улыбнулся.

– Интересно, как можно быть пуританкой, имея такие губы, как у тебя: мягкие, нежные, алые – сплошное обещание и невинная провокация? Скажи, Лия, ты никогда не испытывала искушения ослабить свой жесточайший самоконтроль?

Его голос самой природой создан для того, чтобы соблазнять, в растерянности подумала Лия. Глубокий, уверенный, обманчиво мягкий, с легкой хрипотцой. Когда он обращает свое недюжинное обаяние на меня, у меня возникает непреодолимое желание покориться. Но, если я покорюсь, в конце концов меня ждут унижение и ужас.

Нападай, мысленно приказала себе Лия. Она подалась вперед и спросила медоточивым голоском:

– Ты брал уроки обольщения или владеешь этим мастерством с рождения?

Джейд тоже наклонился над столом, и их лица оказались в каких-нибудь пяти дюймах одно от другого. Инстинкт самосохранения приказывал Лие отстраниться, но она упрямо не двигалась с места. Серые глаза держали ее в плену, глядя на нее в упор с таким выражением, что Лия невольно сравнила Джейда с пиратом. В его взгляде она прочла решимость, от которой в ее голове зазвенел сигнал тревоги.