Катер развернулся и помчался к скалам, на которых Кузнецов мальчуганом удил рыбу. Он как бы снова очутился в своем детстве. Здесь же когда-то начиналась его первая, но теперь, очевидно, и последняя любовь. Он бы не объяснил, почему повел корабль именно сюда. Может быть, потому, что с этим местом было связано самое близкое и дорогое. Младший лейтенант хорошо представлял начинающуюся от песчаного мыса гряду гранитных глыб. В середине ее прорезало устье своенравной и бурной речонки. Этот единственный путь к морю шириной метров в шесть закрывала неизвестно кем и когда воздвигнутая решетка, сваренная из массивных, вертикальных прутьев-копий. Острые концы их высовывались из воды сантиметров на десять—двенадцать.

Он вел катер, еще не решив, что предпримет: выбросит ли его на ржавые железные зубья или, ударившись в брекватер, превратит корабль и его экипаж в огненную лепешку.

Словно прощаясь, Кузнецов обернулся назад, будто хотел в последний раз взглянуть на родной город. Туда, где за обочиной булыжной мостовой, в разросшихся плетях дикого винограда и шершаволистных мальв, прилепился покосившийся домишко, в котором когда-то он младенческим воплем заявил о своем появлении на свет.

За кормой возвышался белый горб идущего за катером упругого буруна.

Мысль сверкнула молнией.

В то же мгновение он закричал. Закричал радостно тем, кто сидел в желобах:

— Держись крепче, ребята!

Резко сбросил газ.

До «драконовых зубов» оставались считанные метры. Двигатель стих, но тотчас, пущенный на полный назад, завыл с новой силой. Затем опять командир дал полный вперед. Однако заминки оказалось достаточно, чтобы двухметровый бурун догнал корабль и вскинул его на вершину своего пенящегося гребня.

Ржавые острия копий исчезли под нахлынувшей волной. Катер на миг завис над ними, что-то затрещало, вероятно, все-таки задел консолью. Корабль плавно, как с горки, соскользнул на другую сторону, где расстилалось свободное море. Вослед запоздало с берега ударили пушки…

Руки младшего лейтенанта, сжимавшие штурвал, закостенели. Он не мог разжать пальцы и вытереть заливающую глаза кровь.

«Восьмерка» набирала скорость. Из желоба к рубке лезли мокрые Ярцев и боцман. За уже поредевшей завесой дождя блекло и наконец скрылось совсем зарево пожара…

С некоторыми героями повести «Долгий восход на Энне» читатели уже встречались в фантастическом романе Е. Гуляковского «Сезон туманов», первая часть которого под названием «Белые колокола Реаны» была опубликована в «Искателе» № 6 за 1980 год. Именно там автор впервые использовал фантастическую идею Хронара — механизма, созданного могучей инозвездной цивилизацией рэнитов и способного отбрасывать в прошлое целые миры.

Рэниты пользовались Хронаром для того, чтобы вернуть время, затраченное на дальние межзвездные перелеты. Однако эксперименты со временем приводили к печальным последствиям, к катастрофам, сыгравшим в конце концов немалую роль в гибели самой рэнитской цивилизации.

Человечество нашло свой собственный безопасный путь к звездам и постепенно расселилось на многих удаленных от родной планеты мирах. Инспектор службы внеземных, поселений Ротанов, столкнувшись с загадкой Хронара, старается ликвидировать катастрофические последствия его использования.

Повесть «Долгий восход на Энне» печатается с сокращениями. Полностью она будет опубликована в будущем году в серии «Библиотека советской фантастики» издательства «Молодая гвардия».

Заседание Совета внеземных поселений закончилось поздно ночью. Ротанов попросил остаться троих: капитана экспедиционного крейсера Торсона, известного физика-пространственника Элсона и своего заместителя Павла Крамова. Разговор предстоял нелегкий и слишком важный После трехчасового непрерывного заседания все устали, и Ротанов перешел прямо к делу:

— Решением Совета создана особая экспедиционная группа.

Как командир этой группы я уполномочен познакомить вас с некоторой дополнительной информацией. Когда «Каравелла» закончит погрузку, мы стартуем в район Архелона сто двенадцать. Задача экспедиции — выяснить, что собой представляют так называемые «Пузыри антипространства».

— Есть ли дополнительная информация о «Черных кораблях»? Почему в официальных отчетах их упрямо называют «Пузырями антипространства»? — спросил Торсон, и по его недовольному тону Ротанов понял, что спокойная часть беседы на этом сейчас кончится.

— Разрешите мне? — Элсон уже рвался в бой, но Ротанов остановил его движением руки, не желая быть втянутым в долгий научный спор.

— Собственно, не в названии суть. Есть предположение, что внутри этих образований находится вакуум иного мира. Не берусь судить, насколько это предположение обоснованно. Тех, кого интересует научная сторона вопроса, прошу ознакомиться в отчетом специальной группы экспертов. Сейчас сообщу лишь самую суть. «Пузырь», или «Корабль», представляет собой шар, иногда эллипсоид с абсолютно черной поверхностью, поглощающей все излучения. Размеры эллипсоида от трех до сорока метров в поперечнике. При соприкосновении с таким шаром любая материя нашего мира начинает медленно, без выделения энергии растворяться, исчезать. «Пузыри» способны произвольно менять траекторию и скорость полета. Некоторые ученые считают их управляемыми энтропийными бомбами с автоматической наводкой на цель.

— Это полная чепуха! — не выдержал наконец Элсон. — Хотя уровень энтропии в районе контакта действительно повышается, это скорей всего следствие неизвестных нам физических процессов, сопровождающих растворение материи «Черными пузырями».

— Возможно. Сейчас бесспорно одно — мы не можем игнорировать их появление в нашем мире. Они представляют слишком большую опасность. Мы были вынуждены срочно эвакуировать уже два наших поселения. Разведка установила примерные маршруты «пузырей».

Он включил демонстратор, и на стене перед ними вспыхнуло звездное небо. Стрелка, перечеркнув рукав Галактики, уперлась в крошечную одинокую звездочку.

— Это Архелон сто двенадцать. Судя по его положению в пространстве, он не принадлежит к нашей Галактике, скорей всего это гость откуда-то извне.

— Когда его обнаружили?

— Собственно, он мог быть на этом месте сколь угодно долго. Мы не можем следить за всеми окраинными звездами Галактики. На старых фотографиях звезда выглядит точно так же. На нее обратили внимание лишь после того, как стало ясно, что трассы большинства известных нам случаев вторжения «Черных пузырей» в нашу Галактику могут быть сведены к этой точке.

Стрелка на стене качнулась и обежала вокруг Эпсилона.

— Известны ли какие-нибудь способы борьбы с «Черными пузырями»? Что мы будем делать, если они нападут на «Каравеллу»?

— Мощный импульс достаточной концентрации энергии способен погасить «Черный пузырь».

— Почему «погасить»?

— Потому что взаимодействие «пузыря» с энергетическим ударом протекает без взрыва. Энергия поглощается, «пузырь» уменьшается в размерах и, если импульс был достаточной мощности, исчезает вовсе. Но я хочу вам напомнить, что задача нашей экспедиции только разведка, и ничего больше. Мы не должны вступать в контакт с «Черными пузырями». При их незначительной скорости в пространстве этого не так уж трудно избежать.

— Разведку могли бы провести и автоматы, — недовольно проворчал Торсон.

— Вы правы, но данные автоматической разведки совершенно неудовлетворительны. Из десяти зондов, запущенных в район Эпсилона, вернулся лишь один. Его записи практически не поддаются дешифровке. Очевидно, автомат побывал в зоне какого-то неизвестного нам излучения. Эпсилон вообще довольно странная звезда. Если верить расчетам, там должна быть двойная звездная система. Но второй звезды так и не удалось обнаружить. Ждать мы больше не можем. Только что произошло нападение «Черных пузырей» на нашу колонию на Дзете. Были жертвы. Совет по моему предложению принял решение об отправке нашей экспедиции.