- Вовчик! Вовчик! - заорал он, видя, что живодер уже вывалился из амбразуры в воду и плывет к яхте. - Заводи мотор! Уходи отсюда!

Но Володе не нужно было советовать, что делать, - покуда Кошмарик возился с Эдуардом, он внимательно следил за амбразурой, и намерения тех, кто скрывался в каземате, ему стали понятны, едва он увидел вылезающего живодера. Канат, связывающий субмарину и яхту, снова натянулся, подобно струне, и судно двинулось в сторону от форта ещё до того, как до его борта доплыл живодер. В бессильной ярости, видя, что яхта уплывает, сидевшие в каземате стали лупить из автомата, стремясь попасть в Кошмарика или в Эдуарда, все ещё лежащего на палубе, и Кошмарику пришлось, буквально распластавшись рядом со спасенным человеком, тащить его за палубную надстройку, где он ещё совсем недавно наспех закусывал колбасой.

А Володя все правил и правил подальше от форта, принесшего ребятам так много волнений, вместо того чтобы быть местом проведения их первой морской трапезы с жареным судаком и тушенкой. Эдуард, казалось, почувствовал, что опасность миновала, и его жаждущая жизни природа заставила тело вначале пошевелиться, потом привстать и наконец подняться на ноги. Хоть потоки воды все ещё стекали с вымокшего Эдуарда на палубу, но он, на удивление Кошмарика, выглядел довольно бодро и даже улыбался.

- Да, и попал же я в передрягу, - улыбался спасенный, трогая пальцами свое распухшее от побоев лицо. - Ну надо же было так проколоться!

Кошмарик смотрел на Эдуарда и тоже улыбался. Мальчик был горд, что ему удалось избавить этого человека от мучительной смерти, на которую его непременно обрекли бы живодеры. Кошмарик ждал слов благодарности от этого неизвестного ему человека, но Эдуард почему-то не спешил заключать Кошмарика в объятия, плакать на его груди, рассыпаясь перед ним в словах признательности. Эдуарда скорее занимала собственная побитая физиономия, которая у него, присмотрелся Кошмарик, и без того была довольно мерзкой тонкий нос над тонкими в ниточку губами, постоянно растянутыми в какой-то непонятной улыбке, а глаза быстрые и острые, как у хорька.

- А что это у вас за судно? - спросил Эдуард, указывая на субмарину, тащившую яхту.

- Да катерок такой... - сказал Кошмарик, внимательно смотревший на Эдуарда, сильно не нравившегося ему теперь. Ленька почему-то догадался, что говорить о настоящем назначении "Стального кита" не следует.

- А-а, - протянул Эдуард, - интересная конструкция. А кто там у вас правит? - И кинул на Кошмарика быстрый взгляд.

- Да мой корешок Володька правит, - ответил Кошмарик, стараясь понять, что представляет собой этот странный человек. Кошмарик уже начал жалеть, что впутался в эту историю.

- Ну а с ним кто? - продолжал расспрашивать Эдуард.

- Да Иришка, подруга его...

- Молоденькая, что ли? - чуть не подскочил на месте Эдуард, и у него под подбородком затрясся зоб, которого Кошмарик прежде не заметил.

- Нет, старуха, - пошутил Ленька, - лет четырнадцать уже.

Эдуард зачем-то облизнулся, сказал: "Ну-ну!" - и открыл дверь каюты, где Кошмарик недавно ел колбасу. Кошмарик видел, что Эдуард вначале стащил с себя мокрую одежду и бросил её тут же на пол, а после снял с вешалки брюки и рубашку, оставленную здесь хозяином яхты. Переодевшись в сухое, Эдуард совсем повеселел и предложил Володе:

- Ну, милости прошу к столу! За мое счастливое избавление выпить нужно! Вот, здесь и шампанское. Впрочем, его кто-то не закрыл, и нужно поискать свеженького. Уверен, что у моих милых знакомых найдется и винный погреб. Ты только садись, садись, мне с тобой поговорить нужно.

Эдуард ушел.

Яхта между тем остановилась, потому что не двигалась и субмарина.

- Ленька, Ленька! - послышалось из-за стеклянной перегородки каюты. Где ты там? Тебя не убило случайно?! - кричал Володя, высунувшись наполовину из люка. Рядом с Володей показалась и голова Иринки, и её лицо было встревоженным.

Кошмарик вышел было на палубу, чтобы сказать Володе о том, что беспокоиться за него не надо и он скоро переберется на лодку. Кошмарику страшно хотелось узнать, что же представляет собою этот странный и очень неприятный человек с большим зобом под подбородком. А тут показался и сам Эдуард в чужих штанах и рубашке. Под мышкой он нес бутылку шампанского, а в руках какие-то пакеты с едой. Услышав крик Володи, доносившийся с субмарины, он заулыбался и даже махнул, как мог, рукой.

- Ребята! - крикнул он высоким по-женски голосом. - Вы не волнуйтесь, мы с вашим другом немного отметим нашу победу! Он скоро к вам вернется! - И опять махнул приветливо рукой.

За грязный стол Эдуард садиться не хотел и быстренько снял с него все тарелки с объедками, стаканы и бутылки, оставленные здесь теми, кто сейчас прогуливался по форту, ожидая, видно, прибытия случайного избавителя. На возвращение яхты они надеяться, конечно, не могли.

- Ну вот, вот так! - растягивал свой тонкий рот Эдуард, предвкушая удовольствие от празднования своего счастливого избавления. - Прошу, садись к столу! Тебя как, между прочим, зовут?

- Ленька, - отвечал Кошмарик, смело присаживаясь к накрытому заморскими разносолами столу.

- Леонид, выходит? - откупоривал шампанское спасенный.

- Да нет, я Алексей по документам, - отчего-то сконфузился Кошмарик.

- По документам! - усмехнулся, тряхнув зобом, Эдуард. - А паспорт-то у тебя есть?

- Нет еще, в этом году дать должны, - ещё более стушевался Кошмарик, не вытерпев пронзительного взгляда мужчины. - А вы Эдуард, кажется?

- Ну, для тебя я буду просто Эдик, хорошо? - пытался улыбаться мужчина очень ласково, а выходило ещё более плотоядно и фальшиво. - Да ты вот ешь и пей. Нам нужно подкрепиться после таких невзгод, а потом... потом, улыбался Эдуард, - я должен буду познакомить тебя с одной очень, очень интересной комнаткой на этом судне...

- Что за комнатка? - спросил Кошмарик, у которого почему-то кусок ветчины, взятой с блюда, принесенного Эдиком, застрял в горле, будто глотать приходилось не ветчину, а кедровую шишку.

- А такая любопытная комнатка, знаешь ли... - щурил свои хорьковые глазки Эдик. - Этакий кабинет Синей Бороды или доктора Франкенштейна. Ты ведь фильмы ужасов любишь смотреть? А?

Ветчина, хоть и достигшая с большим трудом Ленькиного желудка, собралась было отправиться к своему исходному пункту, до того противно стало на душе у Кошмарика. Ленька не ответил на вопрос своего сотрапезника, а вместо этого спросил:

- А чего же вы меня за спасение не поблагодарите? Ведь жизнью, кажется, рисковал...

Эдик же вдруг вздохнул с каким-то сожалением и даже покачал головой, будто очень сочувствовал интересу Кошмарика.

- Ты хочешь считать себя благородным, - с печалью в голосе сказал Эдик, отодвигая от себя бокал, словно и на него тоже он был в обиде, - а на самом деле ведешь себя невеликодушно. Ну помог человеку избавиться от неприятностей, так что же, за это обязательно воздаяние получить нужно? Ты хочешь моего унижения в форме благодарности, да?

Кошмарику эта речь показалась странной: отчего бы и не поблагодарить за то, что тебя спасли? Но Леньке вдруг стало очень стыдно, и он попросту не ответил, а Эдик, допив шампанское, поднялся, и сделал это медленно, всем видом своим подчеркивая значимость того, что должно было случиться после этого.

- А теперь, мой юный друг, давайте пройдем туда, куда я так стремлюсь, - предложил Эдуард.

- Куда же это? - медленно, точно загипнотизированный, поднялся со своего стула Кошмарик, повинуясь вкрадчивому голосу мужчины.

- Туда, туда, вниз, - говорил Эдуард, пристально глядя в глаза Кошмарика, но теперь уже не улыбаясь, а показывая пальцем на пол каюты. Мы пойдем в нижнюю каюту...

И Кошмарик покорно двинулся за Эдуардом. Они вышли на палубу, прошли назад, к корме, и Эдик отворил небольшую металлическую дверь. Площадка, на которую ступил Кошмарик, заканчивалась крутой лестницей. Эдуард, не оборачиваясь, стал спускаться по ней. Кошмарик - за ним; и вот они уже входили в полутемное помещение трюма, куда свет проникал лишь через небольшие круглые иллюминаторы. Посредине этой вместительной комнаты стоял металлический стол, длинный и узкий. Вдоль стен помещения - то ли белые шкафы, то ли холодильники. Несколько стульев дополняли обстановку.