Но сдаваться властям нарушитель не собирался. Сияющая плеть, описав круг, разбросала стражников. На месте преступления искрился воздух от статических разрядов.

Толпа расступилась. Мертвая Темнина лежала на брусчатке в луже собственной крови. Рядом с ней Чародей с ником Воланд запрыгивал на ящероподобного маунта и устремился прямо в сторону Гэгэ. За ним погнался шлейф разъяренной стражи. Приблизившись к Стрельцу, беглец свернул и пронесся мимо, не удостоив ни его, ни Ворона и крохой внимания.

— Вот видишь, — сказал маг, цепко наблюдавший за всем действом. — Он искал кого-то другого.

Не согласиться с этим было трудно.

Темнина вдруг ожила и села. Женщина как-то механически поводила головой из стороны в сторону, а затем поднялась на ноги.

— Смотри! — ужаснулся Гэгэ.

— Что смотреть? — бросил Ворон. — Ты думал, за ней катафалк приедет? Здесь никто не умирает по-настоящему. Только в рамках игры. Терпеть побои мужа, выпрашивать помощь, погибать — это ее квест.

— Ты не собираешься просить за нее у стражей?

— Могу, только какой в этом толк? Низшие NPC вроде Темнины еще не осознали себя и действуют в рамках Изначальной Программы. Ее существование — короткий алгоритм действий. Слова, движения, мысли — она только думает, что это ее личность, ее наблюдения и ее душа. На самом деле все это было до нее и будет после.

— Что это за начальная программа?

— Скоро узнаешь. По крайней мере, новички могут получить у Темнины одно из первых своих заданий. Тебе кажется это жестоким? — Ворон поглядел на спутника и заметил по его грустному выражению лица, что дело вовсе не в этом. — Да ты не огорчайся так! В награду за этот квест полагается пара бутылок дешевого ари ее мужа для восстановления Энергии и что-то из личной стряпни бедняжки Темнины. Какие-то булочки или пироги… впрочем, пекла она не в самом лучшем расположении духа, так что стряпня эта хорошенько подгорела.

— Эй, чувак! — донесся откуда-то умаляющий голос. — Эй, НФзыкшыр… блять, хер выговоришь… Чувак!

Гэгэ огляделся по сторонам. Внимание его привлек закуток между Библиотекой Вельзевула и Торговым домом купца Сбыслава.

— Да-да, ты, Стрелец. Помоги, please!

В темноте он различил Рубаку с лицом и фигурой немолодого седоусого актера и звезды реслинга Халка Хогана в строительной каске, провалившегося по пояс в мостовую. Левая часть тела Рубаки каким-то образом застряла в стене Библиотеки. ЛенонЖилЛенонЖ… — ник бедолаги обрывался на полуслове, так что Гэгэ так и не узнал, чем закончилась эта мини-история про Ленона.

— Помоги выбраться, — просил несчастный.

— Дурачье, сколько раз им говорили не лезть туда, — прокомментировал Ворон. — Даже объявление повесили. — Действительно, к стене на углу Библиотеки была привинчена табличка: «Внимание! Багованная[16] зона». — Этот храбрый воин застрял в текстурах, как любят выражаться гамеры, — пояснил маг. — Лучше не ходи, а то и сам провалишься. Некоторые из таких бедолаг могут нечаянно заглянуть под текстуры и увидеть там «изнанку» без пространства и времени… Это как разглядывать свои оголенные внутренности, только гораздо страшнее. Такой опыт меняет все их представление об игре и самих себе. Почти все они потом сходят с ума.

— Приведи моба или давай я лучше на тебя нападу. У меня «кузнечик» есть, — умолял застрявший Рубака. Что такое «кузнечик» и каким образом это поможет халку хогану Гэгэ не понимал, но смутно догадывался, что этим словом практичные гамеры окрестили одно из умений класса Рубак — для простоты.

— И что, его оттуда никак не достать? — он сочувствовал Ленону не меньшее, чем к тонущему в трясине.

— Есть. Рубака действительно может выскочить из бага с помощью Скачка берсерка. Но ты еще слишком мал — он тебя моментально убьет.

Умирать ему не хотелось даже понарошку.

— Может быть, веревку ему кинуть?

Ворон покачал головой:

— Правила игры не предусматривают веревки. Если только это не гарпун Лазутчика.

— Эй, ну че ты там? — не унимался застрявший.

— Давай я сбегаю попросить кого-нибудь…

— Тебе придется обойти весь город, прежде чем кто-то откликнется на чужую беду, а это займет время. Мы и без того уже порядком задержались.

Гэгэ виновато поглядел на Ленона и пожал плечами.

— Ему придется ждать здесь хотфикса[17], пока зону не починят, — сказал Ворон. — Хотя не факт, что поможет. Или откликнется тот, у кого достаточно времени, но вельзевульцы не часто зависают в библиотеках, они ребята воинственные, так что район этот обычно безлюден.

— Я уверен: найдется тот, кто ему поможет, — утешил себя Гэгэ. — Я ведь не один здесь.

— И так думает каждый. В этом беда крупных социумов.

Живой Ленон к тому моменту уже догадался, что вызволять его никто не собирается и разразился бранью:

— Не понимаю, неужели так трудно помочь?! Я у тебя чё, последние трусы прошу?.. Эй, подожди!..

— Да и Халк Хоган никогда не нравился мне. Если бы Вин Дизель — другое дело, — рассуждал Гэгэ.

В спины всадникам летели тупые стрелы проклятий и просьб, но ни одна так и не ранила их прямые спины.

Ворон направлял коня к площади Свободы Полисов. Стрелец еще при въезде в город заметил вырастающее из-за крыш сооружение, похожее на булаву с рыжими огнями в набалдашнике. Судя по траектории мага в лабиринте улиц, путники направлялись именно туда. И он нетерпеливо поглядывал на высокую башню, которая вздымалась все выше и выше, приближаясь, но еще не спешила открываться во всей красе. Постепенно в «набалдашнике» прорисовывались очертания четырех огромных черепов, каждый из которых смотрел строго на одну из сторон света. Гэгэ отметил, что рыжий свет длинными лучами вырывается из глазниц, будто из автомобильных фар.

Маг, заметив его интерес, сказал:

— На вершине Костяной Башни расположен один из Проекторов, с помощью которых изменяется реальность. Видел когда-нибудь монитор, в который можно просунуть руку и вынуть что-нибудь оттуда?

Гэгэ отрицательно покачал головой.

— Проектор — что-то вроде очень быстрого и масштабного 3-D принтера, — пояснил Ворон. — Вельзевульский Проектор самый мощный. Основной его минус — колоссальные энергозатраты. В древности эта штука истощила почву, воздух и воду. А теперь без нее полис не может существовать.

Улица закончилась табличкой «Площадь Свободы Полисов». Однако вместо ровного полотна с расхаживающими по своим делам вельзевульцами взору Гэгэ предстал мощеный булыжниками холм, органически продолжающий городские улицы. А на вершине холма, будто небоскреб, тянулась вверх та самая Костяная Башня.

— Когда-то здесь действительно была площадь, — сказал Ворон, — а Костяная Башня была ниже в десятки раз. Но со временем она росла, вздымала почву, пока не образовался такой холм. Мостовая время от времени терпит капитальный ремонт. Каждый год башня поднимается на несколько миллиметров.

— Башня растет? Она живая?

— Можно и так выразиться.

— То есть, она растет как… растение. Ну, как дерево, например.

— Нет. Она растет как башня, запрограммированная расти как башня. Чем выше от земли находится Проектор, тем большую площадь он способен покрыть. Поэтому земли Вельзевула самые обширные.

Ворон спрыгнул с седла возле ворот Башни, Гэгэ неуклюже плюхнуля рядом. Двое стражей приняли поводья и увели скакунов.

Внутри небоскреб напоминал фантастический маяк: два винтовых эскалатора, бесконечными змеями обвивавшие толстые металлические трубы, везли пассажиров вверх и вниз. Причем «низ» уходил намного глубже уровня мостовой.

Шахта была освещена все теми же фиолетовыми гирляндами, что и улицы города… так, подождите, а каким это макаром в помещение проникает, как сказал Ворон, «свет очень отдаленных звезд»?.. нужно, наверно, придумать причину?.. а хотя кого это волнует; какое-нибудь объяснение всегда найдется, так что забудем о нестыковках и продолжим.