— Почему именно я?

— Ты здесь самая обаятельная.

— Правда? Ну, хорошо.

— Андрэ Нио? Я — следователь Элис Сюркуф.

— Сюркуф? — переспросил он, — Вы случаем не в родстве с тем капитаном Сюркуфом, который…

— Этот вопрос мне задают все, — Элис грустно улыбнулась, — Но, увы, семейный архив сгорел в первую мировую. Жаль, правда?

— Да. Знаете, я планировал выставку… Великие флотоводцы Франции… Хотя, что я вам забиваю этим голову, вы же на работе. На какие вопросы я должен ответить?

— Вы не нанимали кого-нибудь для охраны павильона и экспозиции?

— Зачем? От хулиганов есть сигнализация, а для преступников здесь нет ничего ценного. Фотографии, муляжи, голограммы, сувениры из пластмассы и открытки.

Элис оценила на глаз психологические качества экспозитора и решила, что в обморок он не упадет.

— Пойдемте, я хочу, чтобы Вы поняли, о чем идет речь.

Поднырнув под оранжевую ленточку, огораживающую место следственных действий, она жестом пригласила Нио следовать за собой. Пройдя шагов 20, Элис остановилась рядом с ближайшим трупом. Экспозитор встал рядом, некоторое время смотрел на прорубленную до самых легких спину убитого, затем покачал головой и сказал:

— Ужасно выглядит… Похоже на работу маньяка…

— Вроде того, — согласилась она, — Я вам это показала, чтобы вы не удивлялись моему вопросу: не происходило ли вокруг этой экспозиции чего-нибудь странного? Вы сами видите: эти люди убиты довольно экзотическим для XXI века способом.

— Ритуальное убийство? — спросил Андрэ.

— Есть и такая версия, — неохотно признала Элис, — так как на счет странностей?

Экспозитор коротко пожал плечами.

— Трудно сказать. В мой офис часто звонят всякие рассерженные люди, иногда явно сумасшедшие. Им что-то не нравится, ну, вы понимаете… Или эротика, или какие-то символы. В сущности, у нас те же проблемы, что у киношников или книгоиздателей.

— А что было в этот раз?

— Какой-то псих кричал в трубку, что мы подкупили его сотрудника и присвоили его работы, и что это нам даром не пройдет. Такое часто бывает. Некоторым художникам кажется, будто работы очень похожи на их собственные и они, конечно, закатывают скандалы. Иногда доходит до суда. Но мы всегда заключаем договор с автором или владельцем работ, и даже проверяем его репутацию, так что…

— В этом случае тоже был договор?

— Да, даже несколько. Химеры Нотр-Дам это вечная тема для художников, скульпторов, фотографов… Вы уже видели каталог?

— Нет. А у вас с собой?

— Конечно, — Андрэ открыл портфель и извлек оттуда тонкий глянцевый буклет, — Я подумал, вдруг полиция будет составлять опись. У меня и копии всех документов с собой, если хотите…

— Вы так пунктуальны? — спросила она, листая буклет с изображениями каменных чудищ.

— В жизни — не очень, но в бизнесе… Видите ли, тут приходится быть пунктуальным, а то не успеешь оглянуться, как разоришься на штрафах.

— … А вот этой химеры я раньше не видела.

— Какой? — Андрэ заглянул ей через плечо, — А, вы не могли ее видеть. Это — одна из новых авторских работ… Что-то вроде фэнтези по мотивам… На предыдущей странице фото оригинала. А здесь художник представил, как могла бы выглядеть и двигаться эта химера, если бы вдруг ожила. Прекрасная работа. Посмотрите дальше.

Элис перелистнула страницу и…

— Ого! Да пантера по сравнению с ней просто Золушка!

Экспозитор кивнул.

— Эта группа работ вызвала больше всего откликов. Искусствоведы, конечно, ворчат, но любители в восторге. Открытки и сувениры с ними расхватали в один день. Пришлось даже делать дополнительный заказ.

— И кто автор этой красавицы?

— Тут внизу указано: Робер Лакомб. Молодой, интересный мастер. Он обычно выставляет только художественные фотографии с компьютерной обработкой, а в этот раз, как видите, пошел дальше.

— Я смотрю, тут даже скульптура есть, — заметила Элис.

— Нет, что вы, это — просто сувенир. Пластмассовая фигурка, сделанная с 3D изображения. Мы их заказали сначала 500, а потом еще 5000, - экспозитор порылся в глубине портфеля и извлек оттуда статуэтку величиной с ладонь, — Вот, возьмите на память. Надеюсь, это не будет расцениваться, как взятка.

— Если только она стоит меньше 10 евро.

— Тогда все в порядке, видите, в буклете цена: 6 евро.

— Спасибо, Андрэ, — Элис взяла маленькую химеру и покрутила в руке, — а как можно связаться с этим Лакомбом?

— Возьмите папку с копиями документов. Там есть и контракт с мсье Лакомбом, а в нем — адрес и телефон.

— Пожалуй, возьму. Но вам все равно придется еще раз зайти в полицейское управление.

— Боюсь, что даже не один, — невесело ответил экспозитор.

— Да, возможно и не один, — согласилась Элис, — скажите, а как часто бывает так, что после сердитых звонков происходят разгромы выставок или вообще нападения?

— Зависит от выставки. Есть 5 болевых тем: политика, религия, война, экология и эротика. Если эти темы затрагиваются, мы заранее договариваемся об усиленной охране.

— Но химеры тоже имеют отношение к религии, разве нет? Они ведь украшают собор…

— Это, знаете ли, сложный вопрос, — задумчиво протянул Андрэ, — то есть, конечно, они имеют некоторое отношение, но это настолько запутано…

— Вот как? А нельзя ли подробнее? Возможно, есть какой-то особый культ?…

— Культ? — переспросил он, — Ну, да, культ… В принципе… Если подумать…

— У вас найдется полчаса, чтобы подумать вместе? — спросила она, — Скажем, мы могли бы устроиться на травке вон там, если вы не возражаете.

Андрэ пожал плечами и улыбнулся.

— Почему бы и нет. Я только возьму кое-какую мелочь из машины.

Элис кивнула и помахала рукой комиссару.

— Огюст, я заберу мсье Нио на полчасика.

— Хоть на полдня. Я все равно сейчас буду опрашивать только очевидцев, — ответил комиссар.

В сумке, которую экспозитор принес из автомобиля, оказались: пакет с тонко нарезанным jamon, коробка с камамбером, еще теплый багет, бутылка красного лангедокского вина и набор для пикника.

— Это что, попытка флирта? — поинтересовалась Элис, наблюдая, как он разливает вино в тонкие металлические рюмочки.

— Что, если я отвечу «да»? — спросил он.

— Тогда мне придется вас разочаровать, — сказала она.

Андрэ улыбнулся и покачал головой.

— Не разочаруете, милле Сюркуф. Флирт это искусство общения с красивой женщиной, а не способ сойтись с ней. Искусство должно существовать только ради искусства, иначе оно теряет смысл. Эту истину открыл Оскар Уайлд.

— У вас необычный взгляд на вещи. Я бы с удовольствием поговорила об этом, но…

— Да, я понимаю. Расследование.

— Совершенно верно. Мы остановились на культах, связанных с химерой.

— Я помню. Тут придется говорить о смысловых слоях в культуре. Довольно сложный вопрос, из-за которого философы разных школ готовы выдрать друг другу бороды.

Элис сердито фыркнула.

— По-моему, философы это самые никчемные люди на свете. Клошары и то полезнее.

— А чем, по-вашему, полезны клошары?

— Они часть образа Парижа. Если они исчезнут, вместе с ними уйдет кусочек его жизни. Возможно, Париж станет чище, но это будет уже другой город.

— Необычное мнение для офицера полиции, — заметил Андрэ.

— Нет, обычное, — возразила она, — По статистике, каждую неделю в Париже убивают 3 человек, а за год 120 тысяч жителей подвергаются криминальному насилию. Вот эту проблему должна решать полиция. А клошары — такие же жители города, и грязи от них уж точно меньше, чем от политиков, если вы понимаете, о чем я. Но давайте вернемся к вопросу о культах, ладно?

Нио кивнул и, жестикулируя рюмочкой, стал объяснять:

— В основе любого культа, преклонение перед каким-то совершенством. Перед красотой. Перед мастерством. Перед силой. Перед жестокостью. Любое совершенство, даже злое, есть потенциальный объект культа. Посмотрите на это страшилище (экспозитор протянул руку в сторону изваяния льва, стоящего над убитым оленем). Лев — символ властной силы и жестокости, требующей преклонения. Лев на национальных флагах и на фамильных гербах. Лев в афоризмах и притчах. Лев в прозвищах. Это культ, не так ли?