- Ну, конечно. Мы всегда используем по возможности местные материалы и оборудование.
- И его строили жители Земли, человекозвери?
- Само собой. Кто же еще? Комитет настаивает на использовании местной рабочей силы.
- Тогда по закону я имею право находиться на корабле, - подвел итог Модьюн. - Какие у вас могут быть возражения?
- Не улавливаю вашей логики, - холодно заметил инопланетянин.
Модьюн развел руками.
- Ну как же? Земля принадлежит человечеству и в меньшей степени - животным, которых человек поднял до их нынешнего уровня. Значит, этот корабль, построенный на Земле, земными животными, принадлежит человечеству и в меньшей степени - животным. Единственный человек на борту - это я, следовательно, корабль принадлежит мне.
- Земля давным- давно завоевана, - с достоинством произнес нунулиец. - Так что из того, что находится или сделано на Земле, человеку не принадлежит ровным счетом ничего.
Модьюн упрямо помотал головой и почувствовал, как его глаза при этом слегка сузились. его несколько удивила такая реакция тела: казалось, оно противится чужой точке зрения.
- Я еще не смирился с вашей победой, - сказал он. И пока я жив, корабль принадлежит мне. Но все это не так важно, - прервал он сам себя. - Я как раз обдумывал выход из создавшегося положения. Нужно отыскать земную женщину. У меня есть все основания предполагать, что ваш коллега похитил ее с Земли и отправил бог знает куда. Доставьте меня к ней, и я охотно покину корабль в любой точке вселенной.
- Совершенно исключено, - донесся голос с матраса. Давайте лучше ненадолго вернемся к вашим рассуждениям. В них присутствует ошибка; ведь вы не знаете, какую цель мы преследуем. А цель эта имеет к вам прямое отношение. как вы думаете, сколько дней прошло со времени отлета с Земли?
- Чуть больше недели, - ответил Модьюн. Он был удивлен кажущейся бессмысленностью вопроса.
Лицо инопланетянина было совершенно непроницаемым. Серозеленые глаза широко раскрыты, гладкая серая кожа туго натянута.
- Корабль преодолел более четырехсот световых лет. Он несколько раз менял курс, намеренно минуя пункт назначения. Так что теперь, когда мы уже на подходе, никто не сможет вычислить, откуда корабль стартовал.
Нунулиец замолчал, очевидно предоставляя Модьюну оценить его замысел. Модьюн дал понять, что новость его озадачила - слишком уж явно собеседник ожидал подобной реакции.
- Несомненно, ход очень хитрый, - произнес он, - не дать предполагаемому врагу никаких сведений о планете, с которой прилетел корабль-штурмовик.
Он увидел огонек в глазах инопланетянина и понял, что главного так и не уловил. И действительно, после минутного торжества нунулиец соблаговолил объяснить:
- Безусловно, все, что вы сказали о планете, на которую нацелен корабль, тоже верно. Но корабль заметал следы исключительно из-за вас. Чтобы спутать карты вам. Мы должны быть уверены, что вы никогда не вернетесь на Земле. И процесс против ваших друзей преследовал ту же цель. Задумайтесь, и вы сами поймете: в тот решающий период, когда корабль преодолевал необходимое расстояние, ваше внимание, вплоть до самого последнего времени, было занято судебным процессом и судьбой ваших друзей. Нужно ли говорить, что корабль никогда не вернется на Землю?
- Так вот в чем замысел. Все эти ухищрения показались Модьюну не особенно важными. Вероятно, логика нунулийцев, народа, привыкшего выполнять приказания вышестоящей расы, страдает крайностями. Им нужно было довести до конца задание, связанное с Землей. Теперь, когда люди за барьером полностью уничтожены, а Соодлил и Модьюн выдворены с Земли, проблему, по их мнению, можно считать решенной.
И само задание, и его скрытая цель были настолько абсурдными, что у Модьюна возникло чувство обреченности: чем можно ответить на такое безумие? Разве что воспользоваться вытекающими последствиями.
- Значит, мои друзья были только заложниками, сказал он. - В таком случае, вы не станете возражать, если их приговор отменят, а их самих оправдают?
- Какие могут быть возражения? - мгновенно среагировал нунулиец. - Я затем и позвал вас, чтобы сообщить об этом.
Потом он перешел на официальный тон:
- Реддл, тот офицер, который вас сопровождал, проводит вас обратно и вручит каждому из четверых свидетельство о благонадежности.
Продолжая лежать на спине посреди пустой комнаты, нунулиец сказал:
- Мне кажется, что на этом нашу беседу можно закончить.
Модьюн придерживался того же мнения. Оставалось уточнить пару вопросов.
- На этом все ваши происки против меня заканчиваются? - спросил он.
- О чем вы? - лежащий на полу пришелец не скрывал удивления.
- До сих пор события развивались по такой схеме: мне наносят удар, я принимаю, не пытаясь ответить. Потом выбрасываю все из головы и продолжаю спокойно житьпоживать. В итоге обнаруживается, что против меня уже вовсю готовят следующий заговор. Так вот, я хочу знать есть у вас против меня еще что-нибудь? Я имею в виду заговоры. Или на этом ваше поручение, связанное с Землей и ее обитателями заканчивается?
- Оно уже закончено, - ответил нунулиец. - Что еще тут можно сделать?
- Точно такие же слова я уже слышал от нунулийского правителя номер два, - заметил Модьюн, - но они оказались ложью. Я уже начинаю уставать от всех этих заговоров и лживых обещаний. Они противоречат главной вселенской заповеди.
- Что может знать последний представитель рода человеческого о вселенских заповедях? - раздраженно осведомился нунулиец. - Погодите-ка, дайте подумать.
- Помолчав, он продолжал:
- Возложенное на нас дело могло бы потребовать от нас еще одного последнего шага - уничтожить вас и женщину. Как по-вашему, это выполнимо?
Модьюн на мгновение задумался.
- Если я стану сопротивляться, то нет.
- Вот вам и ответ, - в голосе нунулийца все еще сквозило раздражение.
На первый взгляд, ответ мог показаться исчерпывающим и правдивым. И все же...
- Есть одно обстоятельство, - сказал Модьюн, причем настолько важное, что мне, вероятно, придется прибегнуть в телепатии, чтобы добиться от вас правды.
- Это было бы совершенно невыносимо, - возразил нунулиец.