Впрочем, Ян не слушал председателя. Бросив случайный взгляд на толпу, он вздрогнул и тяжело навалился на обитый бархатом парапет.

– Скажи-ка, Гарл, – позвал он. – Мне кажется, или Джой не переоделся после приема?

– Угу, – изменяющий даже не пошевелился. – Похоже, не ночевал дома. Но рубашку погладил – значит, точно не во дворце.

– Догадываюсь, у кого он ночевал.

Ян прежде не видел такой улыбки – нежная, смущенная, она появлялась на лице Аори, стоило темноволосой девушке ненадолго задуматься. Она тут же одергивала себя, выпрямлялась на неудобном, жестком стуле, старательно вслушивалась в речь Лунира. Но взгляд то и дело возвращался к сосредоточенному парню рядом, и уголки губ снова непослушно дрожали.

А под глазами у обоих – темные круги, безжалостно намекающие на бессонную ночь.

Ян уперся пальцами в переносицу и сосредоточился. Зрение и слух могут обмануть, а вот особенность – никогда.

Чувства десятков человек навалились на него, как многоголосый хор. Деревенский, нестройный, исполняющий десяток песен сразу. Усталость, страх, интерес, ложь, сладкая опустошенность… Нет, не то. Он уверенно выделил из общего гомона знакомую яркую ноту и сосредоточился.

Вина, недосказанность и желание. Аори изменилась за эту ночь, и Джой тянется к ней с теми же эмоциями, пропуская мимо ушей слова Лунира лишь для того, чтобы наблюдать, как спутница задумчиво покусывает губу. Вот она заметила его внимание и улыбнулась в ответ – смущенно, с затаенной надеждой. Глубоко, порывисто вдохнула, почувствовала запах спутника, и Ян на себе ощутил, как внутри разливается тепло, нежное и тягучее, будто топленое молоко. Нечто большее, чем просто вожделение, но густо приправленное горчащими нотами стыда и страха.

Тяжело дыша, он отключился. Ярость свернулась в груди разъедающим мокрым комом, ему хотелось рвать, убивать, душить… Он не привык проигрывать.

Против воли Ян вновь на них посмотрел и прищурился, заметив, как неловко, скованно Джой касается ее руки. Прочувствовать его? Яна затошнило от отвращения при одной мысли.

Да, похоже, все случилось впервые, и нет между ними единения привычки. Он не ощущает себя хозяином. Она не ощущает себя защищенной. А вот неловкость случайной ошибки чувствуют оба, отравляют сомнениями полученное и возможное удовольствие.

– Обожаю чужие выдуманные страхи, – ухмыльнулся Ян. – Чувствую себя настоящим маэстро, играя на них.

Он пробежался пальцами по парапету, будто по клавиатуре, завершив воображаемую партию мощным басовым аккордом.

– С выдуманными дел не имею, – отозвался изменяющий. – Я обязан вас защищать от реальной опасности, а не обслуживать.

– Не сомневаюсь, что защитишь, мой верный пес. Подчинишься приказу, чтобы сохранить свою жизнь. Когда у человека появляется что-то действительно ценное, он борется за него до последней капли крови. Бросается, грызет, впивается в глотку… Обволакивает ненавистью и горем, выгорает и сдается, открывается, позволяя сполна насладиться не тем, что я отобрал, а собственной душой.

– Именно поэтому вы не трогаете тех, у кого ничего нет.

– Именно поэтому. Какой интерес?

Шумно выдохнув, Ян прислушался, что там мелет Лунир.

– Дворец атаковал один из высших демонов, способный к материализации в реальности. К моему счастью и безмерной благодарности, Арканиум вовремя устранил угрозу до того, как интервент успел кого-либо убить, покалечить или хотя бы смертельно напугать.

Зал охотно отозвался взрывом смеха, дав Луниру возможность перевести дыхание.

– Пока мы все отдыхали, маги провели расследование. И выяснили одну подробность, весьма неприятную, к сожалению. Демон и впрямь никак не мог проникнуть на территорию дворца извне. Он оказался в парке еще до того, как установили защиту. Да, да, Лана. Я знаю, что ты хочешь сказать, и потому мы и попросили тебя подтянуть резервы. Конечно, он мог там быть не один. И Дагго и согласился нам помочь. Ненадолго внести поправку в Закон, чтобы Арканиум мог проверить и зачистить правительственный квартал.

Придворные молчали, но на их лицах Лунир не разглядел особого понимания. Предупреждающе подняв руку, он уселся на свое место.

Верховный жрец сцепил пальцы в замок и подался вперед, легко и непринужденно улыбаясь.

– Через час будет полностью отключена защита и снят запрет на использование магии, – произнес он, чуть растягивая гласные. – Ненадолго. Все это время дворец и вас в нем будут охранять солдаты Баго и лучшие изменяющие.

– Не подумайте, что это арест, – поспешно вмешался Лунир. – Если захотите, в любой момент можете вызвать охрану или отправиться домой.

– Я так не считаю, – снова улыбнулся Дагго. – Долг дворян – защищать короля тогда, когда он подвергается опасности.

– На время отключения у нас запланирован крайне интересный доклад. Вот его пропускать не советую лично я. Если господин Джой прав в своих предположениях…

– Он прав, – перебил жрец и поднялся. – Я лично готов провести первые обряды. Всем хорошего дня и удачи.

Придворные расходились неуверенно, то и дело оглядываясь на Лейта так, словно впервые видели. Тут же смущались своего интереса и опускали глаза, пытались завязать друг с другом незначимые разговоры, сбивались, не расслышав собеседника, и снова косились на молодого парня, ради которого собран Королевский совет.

Аори нервно поерзала на стуле, не понимая, сидеть ей, стоять или бежать куда-то… Друг уткнулся в телефон, переписываясь с кем-то, причем с таким яростным выражением на лице, будто собирался покусать невидимого собеседника.

– Лейт…

– Да, сейчас, – он со вздохом выключил аппарат и, погруженный в свои мысли, дернулся, пытаясь подняться.

Еще не отвык…

Аори зло саданула пяткой по ножке стула и еле-еле вспомнила, что хотела спросить.

– Что это за мужик лысый?

– Ты серьезно? – Лейт пораженно уставился в виноватые желтые глаза. – Верховный жрец Астрали. Для меня вообще странно, что есть люди, которые его не знают.

– В новостях видела… Я думала, это маг.

Он хлопнул себя по лбу и развернул коляску.

– Пойдем. У нас почти нет времени. Ты тут уже год живешь, а до сих пор не могла найти времени…

– Да пошли они к демонам! – обиженно перебила Аори, поднимаясь со скрипнувшего стула, – Я не верю в богов и мне побоку ваши культы. Бессмысленно молиться несуществующим дядям, когда тебя в любой момент может сожрать проходящий мимо анкаурт, а изменяющие это еще и скроют, чтобы народ не пугать.

– В папке, которую ты у них заберешь, будут описания обрядов, которые проводят жрецы. Принятия в рода, внесения поправок в Законы, прочее дерьмо… При чем тут молитвы?

– Этим разве не маги занимаются?

– Маги изменяют реальность, используя силу Грани. Защищают от демонов, поддерживают технический прогресс, путешествуют в иные миры. А жрецы помогают людям в Астрали и сохраняют ее равновесие. Именно поэтому храмы посвящены гармонии, а не каким-то конкретным богам.

– И сегодня он зачем пришел?

– Так защита квартала – это следствие обряда. У магов есть Арканиум без родов, значит, и у родов должно быть место без магии. Дагго ненадолго нарушит это равновесие.

– Ладно, ладно, хватит, – надулась Аори. – Пойду курьером поработаю. Больше ж во всем дворце некому папки из кабинета в кабинет таскать.

– Больше никому я не доверяю, – Лейт покачал головой и направился к выходу. – И не в кабинет. Приходи… э… в наше кафе. Ты не позавтракала. Смотри, не заблудись по дороге.

Он странно замялся и отвел взгляд, но Аори ничего и не заметила. Видимо, от усталости она слышала только отдельные его фразы, пропуская остальные мимо ушей. И теперь глупо, по-детски улыбалась, неловко протискиваясь мимо сплетничающих придворных.

Небольшое кафе пряталось в северном крыле дворца, вдали случайных посетителей. Да и с неслучайными сегодня не сложилось, так что Аори прошла через практически пустой зал и устроилась в скрытом за колонной алькове. Их обычное место, Лейт найдет без труда.